Европа. Борьба за господство - читать онлайн книгу. Автор: Брендан Симмс cтр.№ 173

В Москве программа МЯС возродила те кошмары, которые привели ко второму Берлинскому кризису в конце предыдущего десятилетия. Летом 1964 года Хрущев отправил в ФРГ своего зятя с особой миссией – отговорить западных немцев от участия в этой программе. ^[1279] Одновременно он санкционировал передачу восточногерманской армии тактического ядерного оружия; ракеты предполагалось вернуть в СССР при достижении соглашения с Бонном. В конце апреля 1965 года французское и советское правительства выступили с совместным коммюнике, где утверждалось, что Германия должна на постоянной основе отказаться от ядерного оружия. Вскоре де Голль осуществил свои угрозы в адрес ЕЭС: с июля 1965 года он фактически парализовал сообщество политикой «пустого стула» – французские представители бойкотировали заседания Совета министров ЕЭС. Это был якобы протест против общей финансовой и сельскохозяйственной политики, однако истинная цель заключалась в «обуздании» Бонна и в блокировке стремления ввести правило большинства голосов при решении экономических вопросов (последнее трактовалось как покушение на французский суверенитет). Британцы также были глубоко обеспокоены ядерным паритетом, который программа МЯС гарантировал немцам. ^[1280] В конце концов президент Джонсон, утомленный французскими возражениями, решил не провоцировать Советский Союз сильнее необходимого; к тому же его вниманием все больше завладевал Вьетнам. Инициатива МЯС заглохла. Напряженность в отношениях Востока и Запада понемногу ослабевала после пика в 1961–1962 годах, и европейские страны уже меньше задумывались о сотрудничестве в сфере безопасности. Бонн ликвидировал свое министерство атомной энергетики. Заодно с программой МЯС скончались не только ядерные амбиции Германии, но и надежды на наднациональную европейскую военную интеграцию с перспективой полного политического союза.

Внутренняя политика в Европе и по другую сторону Атлантики находилась под сильным влиянием этой международной турбулентности. Вопросы национальной обороны определяли внутреннюю политику Западной Германии – от споров относительно «Старфайтера», дорогого и очевидно ненадежного истребителя, поставки которого в ВВС привели к множеству тяжелых аварий и жертв среди немецких пилотов, до дела «Шпигеля» 1962 года, когда министр обороны Франц-Йозеф Штраус вынес постановление об аресте журналистов, расследовавших боеготовность бундесвера. Первым заплатил за провал внешней политики ветеран немецкой политики Аденауэр. «Атлантизм», преобладавший в умах правящей коалиции (стоит упомянуть в числе «атлантистов» министра иностранных дел Герхарда Шредера, министра экономики Людвига Эрхарда и министра обороны фон Хасселя), заставил негодовать, что канцлер поставил под угрозу отношения Бонна с Вашингтоном и Лондоном, подписав «Елисейский» договор с Парижем. Позиции Аденауэра настолько ослабели, что ему пришлось уйти в отставку, и его преемником стал Людвиг Эрхард, ярый сторонник «атлантизма».

В Советском Союзе провал внешней политики в начале 1960-х фактически уничтожил Хрущева. Список обвинений, которые выдвинули против него на партийном пленуме в середине октября 1964 года, был длинным и включал смехотворные преобразования в области сельского хозяйства, запутанные бюрократические «реформы» и хамское, недостойное лидера поведение. Впрочем, главная вина лежала в сфере национальной безопасности. Одержимость Хрущева применением атомного оружия не спасла Советский Союз от унижения в Берлине и на Кубе. Многие считали, что за Кубу вообще не стоило драться. Советского лидера также обвинили в ухудшении отношений с Мао, который не только нанес урон индийским друзьям Москвы, но и получил собственную атомную бомбу, ныне угрожая восточным границам СССР. Сильнее же всего Хрущеву пеняли за Германию. Когда Алексей Аджубей отправился в Бонн, готовность его тестя пожертвовать Ульбрихтом в сделке по МЯС встревожила Пекин и советский истеблишмент, который воспринимал существование ГДР как наилучшую гарантию против немецкого реваншизма. Особенное возмущение вызвали статьи немецкой прессы, где сообщалось, что Аджубей предложил «договориться с папой насчет… сноса Берлинской стены». Под шквалом критики Хрущев оставил свой пост. «Почему убрали Хрущева? – спрашивал министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. И сам отвечал: – Потому что он послал Аджубея в Бонн, конечно». ^[1281] «Немецкая» политика СССР, которая вознесла Хрущева на вершину власти в Москве, привела и к его падению.

Внешняя политика также сыграла решающую роль в ходе президентских выборов 1964 года в США. Республиканский кандидат Барри Голдуотер отпугнул многих избирателей, в том числе немало умеренных консерваторов, своими заявлениями в поддержку права государств препятствовать принятию законов о гражданских правах. Но на самом деле его шансы минимизировала очевидная агрессивность взглядов кандидата на внешнюю политику. Голдуотер высказывался за применение тактического ядерного оружия во Вьетнаме и шутил насчет «подсовывания» атомного заряда в «мужской туалет Кремля». В телевизионных рекламных роликах демократов неоднократно утверждалось, что его «увлеченность агрессией» может привести к ядерной конфронтации; средства массовой информации регулярно задавались вопросом, насколько Голдуотер вменяем. В противоположность ему демократический кандидат, президент Линдон Бейнс Джонсон, подавался как зрелый политик, искушенный в международных делах. ^[1282] Джонсон получил подавляющее большинство голосов в ноябре 1964 года; американский народ верил, что выбрал лучшее из возможного: больше масла для тех, кто в этом нуждался, и достаточно пушек, чтобы защитить американские ценности и процветание.

Международная напряженность середины 1960-х годов также формировала социально-экономическое развитие по обе стороны «железного занавеса». В Соединенных Штатах президент Джонсон руководил сотворением «Великого общества», призванного в конечном счете обеспечить «великодержавные» амбиции США за рубежом. Президент не только уделял пристальное внимание развитию здравоохранения, социального обеспечения и образования, но и занялся главной «язвой» американского общества – расовым вопросом. Обращение с неграми на юге давно вызывало негодование либерально настроенного общественного мнения. С началом холодной войны, однако, расовая дискриминация сделалась для США изрядной помехой на мировой арене, она смущала друзей Америки и давала СССР повод для постоянных обвинений. ^[1283] Современная международная система фактически требовала, чтобы Соединенные Штаты наконец покончили с расовым разделением, привели свои внутренние дела в соответствие с собственной внешнеполитической риторикой, мобилизовали все слои населения во имя глобальной конкуренции с коммунизмом и вознаградили тех, кто находился на «передовой». Поэтому президент добился принятия закона о гражданских правах в июле 1964 года; этот закон закреплял равенство граждан всех рас, запрещал сегрегацию и упразднял принятые регистрационные практики, ущемлявшие гражданские права чернокожих. Администрация Джонсона, если коротко, приступила к радикальной внутренней трансформации страны, не только ради того, чтобы Америка жила в мире, но и для реабилитации в глазах зарубежной общественности.