Корона за холодное серебро - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Маршалл cтр.№ 103

– Это плохо. Меня кусали звери, часто… а любимые люди – да, кусаются больнее. Сочувствую, Чи Хён.

«Сочувствую, Чи Хён» – просто, сердечно и донельзя желанно. Они говорили за калди, и, хотя чашка уже давно остыла в ее руках, Мрачный не предлагал налить еще и не пытался перевести разговор на хорошее, как сделал бы Феннек. Чи Хён уже не могла дождаться, когда варвар познакомится с Чхве, – лаконичность встретится с немногословием, и кто знает, что останется невысказанным?

Неделю спустя пришло еще одно сообщение о том, что Гын Джу так и не прислал весточки. Такие паршивые новости она получала ежемесячно с тех пор, как покинула Хвабун всего с двумя из трех своих стражей. Само неведение, где он и что на самом деле произошло, значительно усугубляло боль и тоску.

– Не, – сказал Мрачный, когда она неуклюже призналась ему, – боль – это хорошо. Она говорит, что тебя ранили, но она же и обещает, что поправишься. Не больно только мертвому.

– Ты уверен? – Чи Хён скептически уставилась на него поверх своего ржаногня.

– Демоны знают, я на это надеюсь, – ответил Мрачный, втягивая щеки. – Если быть мертвым больно, то мне это не подходит.

В общем, он развлекал ее без всяких усилий, лучше, чем все прочие. Но было и кое-что еще, и если это делало ее личностью мелкой, то что ж, называли и похуже. Говоря попросту, на Мрачного было демонски приятно смотреть.

Высокие нравились ей не всегда; тощие, но жилистые иногда радовали глаз, иногда нет, но сочетание всего этого с темной кожей, широким, четко вылепленным лицом и нимбом потрясающих белых волос? Духи, держите ее всемером. Да еще глаза… они казались больше кошачьими, чем человеческими: чернильные зрачки с двумя ободками посреди васильково-синих радужек; их искрящаяся ясность создавала приятный контраст с постоянно поджатой челюстью. У юного варвара имелось немало зримых шрамов и были, наверное, скрытые; его нос был сломан столько раз, что сместился набок, а огромный одуванчик волос требовал некоторого ухода – но все равно мальчишка выглядел демонски здорово.

Она едва не поцеловала эти бархатные губы в ту ночь пьяной чепухи, но потом ворвался Феннек с новыми известиями о маленьком ранипутрийском отряде, гнавшемся за ними, как собака за кошкой, и избавил ее от необходимости ломать голову, что делать после первого поцелуя. До поры. Если боги, демоны и духи пожелают, эта загадка больше не будет ее мучить. Когда Хортрэп сообщил, что ранипутрийские конники догонят их плетущуюся компанию через день-другой и что демоны поведали ему о примерно столь же скором возвращении Чхве, Марото и его благородных спутников, Чи Хён решила, что время пришло. Действия Мрачного по возвращении дяди не обсуждались, как и подробности ее взлета и цель его поисков, – потому что за все время, которое они провели вместе, с тех пор как он прокрался в лагерь, они еще не успели вернуться к незаконченной первой беседе. Для этого время тоже пришло. Определенно.

– Это вы ее назвали Мохнокрылкой? – спросил Мрачный, глядя, как существо нарезает круги возле лежащей неподалеку кольчуги Чи Хён.

Совомышь обожала ползать по этим доспехам, цепляясь за звенья крошечными коготками.

– Мой отец, – ответила Чи Хён. – Она принадлежала ему, прежде чем стать моей. Вроде все они вместе связали своих демонов: папа, твой дядя, Феннек, Хортрэп, кавалересса и София.

– У моего дяди… есть демон? – Пробудить любопытство Мрачного было легко, удивление – куда сложнее.

– Больше нет, или он прячет его достаточно ловко, что обманул даже Хортрэпа. Они поймали своих демонов сообща еще до того, как захватили Самот. – Пока Чи Хён говорила, Мохнокрылка слетела ей на руку.

– Рогатые Волки не связывают демонов, – хмуро заметил Мрачный. – По крайней мере, не должны.

– Непорочные тоже, как правило, – сказала Чи Хён. – В королевской семье есть несколько, но большинство людей по-прежнему думает, что это неуважительно.

– Хорошее слово, – признал Мрачный. – Неуважительно. Шакалы захватывают рабов, другие кланы тоже, но не Рогатые Волки.

– Связанный демон не то же самое, что раб, – возразила Чи Хён, гладя Мохнокрылку.

От удовольствия та разинула клюв и заклекотала.

– Тогда отпустите ее и посмотрите, останется ли, – предложил Мрачный, что мгновенно взбесило Чи Хён.

– А конь тогда – раб? Как насчет коров и другого скота? Я не собираюсь есть Мохнокрылку и считаю, что ей живется лучше, чем большинству животных.

– Ха, – сказал Мрачный, – а вы правы.

– Конечно я права, – кивнула Чи Хён, наливая им еще хмельного солодового напитка.

– Рогатые Волки держат всякий скот и птицу и меняют их на мулов. Мы их так не называем, но они рабы, как вы и сказали. Не слишком отличные от других, как бы нам ни нравилось притворяться. Мы так же плохи, как и все вы.

– Что ж, приятно слышать, что святой Мрачный признается в такой человеческой слабости.

– Что? – заморгал на нее Мрачный. Иногда он соображал туговато, как и все остальные. – А-а… Ха, нет. Да. Не собирался быть ханжой. Я тоже плохой, Чи Хён. И большинство людей, так мне кажется. Я нарушил законы своего клана. Убил соплеменника. Делал все неправильно и лишь потому, что старался делать, как надо. Это непросто – поступать хорошо.

Трудно было представить, что этот мягкий, серьезный и искренний парень, сидящий напротив нее, напал на кого бы то ни было, не говоря уже о соплеменнике, Рогатом Волке. Но ведь он как-то заработал все эти шрамы и седину. Как бы ни нравилась Чи Хён его загадочность, давно пора выслушать его историю. Но это означает, что ей придется рассказывать первой.

– Я тебе уже все уши прожужжала про Гын Джу, но ты ни разу не спросил, почему я сбежала из дома и что было до и после.

Мрачный поерзал на своей подушке, залпом выпил ржаногонь и поморщился:

– Ага… Извините. Я очень хочу об этом услышать, но боялся на вас давить. Ненавижу, когда меня заставляют. Люблю дедушку, но он бывает навязчив, и я во многом хочу на него походить, но только не в этом.

– О проклятье, да я не жаловалась! Совсем наоборот, – сказала Чи Хён, стряхивая с себя Мохнокрылку. Демоница перелетела к Мрачному, и он протянул ей палец. Чи Хён еще ни разу не видела свою совомышь на ком-либо другом, и, как все в мире, это могло оказаться знаком. – Я могла бы назвать тебя каким угодно, Мрачный, но уж никак не навязчивым. Ты правда хочешь послушать?

– Определенно, – ответил тот, предлагая демонице кусочек сахара.

– Итак, ты знаешь, что я принцесса и все такое прочее. Хвабун был отличным местом, чтобы вырасти, однако я не ценила того, что имела, пока его не покинула. Для тебя Мерзлые саванны тоже такие?

– Хм? Не совсем, – произнес Мрачный, почесав кривой нос. – Но я отношусь к ним по-другому, с тех пор как ушел. И скучаю по маме. Очень.

– Я скучаю по своему первому отцу, Джун Хвану, хотя в последний год, что я там прожила, мы едва выносили друг друга. Юнджин, моя старшая сестра, говорила, что у них было так же, когда она была в моем возрасте. Появляется напряжение, и оно усиливается, особенно когда один из отцов пытается сплавить тебя замуж. Я рассказывала тебе о Гын Джу и о том, что он для меня значил. Одним из условий брака, о котором договорился мой отец, было то, что Гын Джу со мной не поедет, – он заявил, что было бы грубостью взять с собой собственного слугу в более знатный дом. А мой жених был сыном правительницы Непорочных островов, знатнее дома не сыщешь.