Лекарство от меланхолии (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Рэй Брэдбери cтр.№ 25

Ввысь и еще ввысь, выше, выше! Весенний разлив, летний поток, нескончаемая река крыльев!

Негромко прозвенел звонок.

– Сейчас, – прошептал он, – сейчас я проснусь. Еще минуту…

Эгейское море за окном скользнуло прочь; пески Атлантического побережья, равнины Франции обернулись пустыней Нью-Мехико. В комнате, возле его детской постели, не всколыхнулись перья, скрепленные золотым воском. За окном не качается наполненная жарким ветром серебристая груша, не позванивает на ветру машина-бабочка с тугими перепончатыми крыльями. Там, за окном, только ракета – мечта, готовая воспламениться, – ждет одного прикосновения его руки, чтобы взлететь.

В последний миг сна кто-то спросил его имя.

Он ответил спокойно то, что слышал все эти часы, начиная с полуночи:

– Икар Монгольфье Райт.

Он повторил это медленно, внятно – пусть тот, кто спросил, запомнит порядок, и не перепутает, и запишет все до последней неправдоподобной буквы:

– Икар Монгольфье Райт.

Родился – за девятьсот лет до Рождества Христова. Начальную школу окончил в Париже, в 1783-м. Средняя школа, колледж «Китти Хоук», 1903-й. Окончил курс Земли, переведен на Луну с Божией помощью сего дня, 1 августа 1970-го. Умер и похоронен, если посчастливится, на Марсе, в лето 1999-е нашей эры.

Вот теперь можно и проснуться.

Немногие минуты спустя он шагал через пустынное летное поле и вдруг услышал – кто-то зовет, окликает опять и опять.

Он не мог понять, был ли кто-то позади или никого там не было. Один ли голос звал или многие голоса, молодые или старые, вблизи или издалека, нарастал ли зов или стихал, шептал или громко повторял все три его славных новых имени – этого он тоже не знал. И не оглянулся.

Ибо поднимался ветер – и он дал ветру набрать силу, и подхватить его, и пронести дальше, через пустыню, до самой ракеты, что ждала его там, впереди.

Посылку принесли с вечерней почтой. Эндрю Лемон встряхнул ее, желая узнать, что внутри. Содержимое зашуршало, словно большущий мохнатый тарантул.

Он не сразу набрался смелости сорвать дрожащими пальцами обертку и снять крышку с белой картонной коробки.

Вот оно – шелестит на белоснежном ложе из папиросной бумаги, обезличенное, подобно часовым пружинам для набивки старого дивана вместо конского волоса. Эндрю Лемон крякнул от удовольствия.

– Индейцы мимоходом оставили сие в напоминание о бойне как предостереженье. Ну-с, посмотрим!

И на свой голый череп приладил он новый сияющий парик из лакированной кожи. Потом подергал за него, будто приподнимая шляпу в знак приветствия.

Парик сидел превосходно, заслонив собой безупречно круглую, как монета, дырку, которая уродовала верхнюю часть его лба. Уставившись на чужака в зеркале, Эндрю Лемон исторг восторженный вопль.

– Эй, ты кто такой?! Лицо вроде знакомое, а встретил бы на улице, даже не оглянулся бы. Спроси, почему? Да потому что нету ее! Чертовой дыре – крышка. Никто и не заподозрит, что она там вообще была! Новый год наступил, ни дать ни взять! С Новым годом, приятель!

Радостный, он кружил по своей квартирке, не зная, куда себя деть, но еще неготовый распахнуть дверь и изумить целый мир. Он ходил, поглядывая в зеркало на того, кто шагал мимо, и всякий раз смеялся, тряся головой. Потом уселся в кресло-качалку и принялся раскачиваться, скаля зубы. Пытался полистать пару номеров «Уайлд уэст уикли» и «Журнала триллеров», но не мог совладать со своей правой рукой, которая все норовила пощупать дрожащими пальцами свежую поросль над ушами.

– Молодой человек! Выпивка за мой счет!

Он открыл засиженную мухами аптечку и сделал три глотка из бутылки. Под действием чрезмерной дозы он уже был готов пожевать табаку, как вдруг замер и прислушался.

В темном коридоре по изношенной ковровой дорожке еле слышно прошмыгнула полевая мышь.

– Мисс Фремвел! – воскликнул он, обращаясь к зеркалу.

Как бы сам собой, парик мигом слетел с головы и спрятался в коробке, словно с перепугу. Обливаясь холодным потом, он захлопнул крышку, опасаясь даже дуновений летнего ветерка, вызванных ею.

Мистер Лемон подошел на цыпочках к запертой намертво двери и приник к ней своей обнаженной разгоряченной головой. Он слышал, как мисс Фремвел открыла замок, захлопнула дверь и ходит грациозными шажками по комнате под переливы фарфорового звона, готовя себе ужин. Он так и отпрянул от двери, запертой на замки, задвижки и засовы, заколоченной четырехдюймовыми стальными штырями, вспомнив свое ерзанье в постели, когда ему мерещилось, будто он слышит, как она потихоньку вытаскивает штыри, отодвигает засовы и задвижки… И как он потом целый час не мог уснуть.

Теперь она будет час с лишним шелестеть по комнате. Стемнеет. Когда звезды засияют в небе, он постучит в ее дверь и спросит, не желает ли она посидеть на веранде или прогуляться по парку. Чтобы обнаружить третий слепой глаз, зияющий в его голове, нужно было пробежать по этому месту пальцами, как по шрифту Брайля. Но ее изящные белые пальчики и на пушечный выстрел не приближались к его отметине, которая, как знать, представлялась ей, скажем, оспиной на сегодняшней полной луне. Под ноги ему попался номер «Развлекательной фантастики». Он фыркнул. Если она вообще задумывалась о его изуродованной голове (она же сочиняет стихи и песни), то, наверное, ей грезилось, что давным-давно в то место, где нет ни листьев, ни трав, пришелся удар метеорита, оставив лишь белое пятно чуть выше глаз. Он снова фыркнул и покачал головой. Быть может, быть может. Но, что бы ни рисовало ее воображение, они встретятся только после заката.

Он прождал еще час, время от времени поплевывая из окна в знойную летнюю тьму.

– Восемь тридцать. Пора.

Он открыл дверь в коридор, бросив взгляд на замечательный новенький парик, упрятанный в коробку. Нет, он все еще не решался его надеть.

Он направился по коридору к тонкой двери мисс Наоми Фремвел, которая, казалось, вздрагивала в унисон с ее сердечком.

– Мисс Фремвел, – прошептал он.

Ему хотелось заключить ее в чашу своих больших ладоней, словно беленькую пташку, и говорить ей, безмолвной, ласковые слова. Но вытирая со лба неожиданно выступивший пот, он опять нащупал яму и лишь в последний миг удержался, чтобы с криком в нее не провалиться! Он прижал руку к этому месту, прикрывая пустоту. Он так долго прижимал ладонь к этой ямине, что уже боялся оторвать. Все теперь стало наоборот: он боялся не того, что может в нее упасть, а того, что оттуда извергнется нечто ужасное, таинственное, сокровенное и утопит его.

Свободной рукой он провел по двери, но только смахнул с нее пыль.

– Мисс Фремвел?

Он поглядел, не слишком ли много света пробивается из-под ее двери, а то очень яркое освещение ослепит его, когда откроется дверь, и он оторвет руку и обнажит вмятину на лбу. Что, если она заглянет в нее, как в замочную скважину, и увидит всю его жизнь?