Голубой Маврикий - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Кулецкий cтр.№ 2

Картинки возникали в голове Игната, сменяли друг друга и растворялись вместе с прощальным денежным довольствием… Вспомнилась цыганка с трубкой во рту, седая, в яркой косынке, с непременными серьгами и монистами, которая сразу сказала: денег не возьму, «спасибо» за гадание не говори… А ведь нагадала по руке немереную прибыль… А следом их залет в казино… Вот он, этот проклятый шарик, который снова остановился в соседнем секторе, – потому и уплывали от Игната фишки в гавань крупье… Но ведь нагадала цыганка!..

Самые неприятные из воспоминаний – неожиданный проигрыш всего до копейки… Противная рожа оценщика из казино, осматривающего новенькую «Тойоту» Игната. Опять рулетка. И вот сам Игнат, словно кричащий дурным голосом: «Зеро!» Всплыло в памяти красивое лицо темноволосой девушки-крупье и ее тихое, но четкое, как приговор: «Семь, черное». И осознание проигрыша.

Больше фотографий не было, но и без них оба, сидя напротив друг друга этим нерадостным утром, все уже вспомнили.

Домой добирались на «автопилоте», дома запасами в холодильнике и баре – початые бутылка водки и бутылка коньяка – «поминали» отпускные, увольнительные и автомобиль, недавно взятый в кредит. А потом…

Лучше бы и не вспоминать, но ведь и это было!..

Часа в два ночи Игнат, ретиво вскинув упавшую на грудь голову, предложил вдруг:

– Что-то скучно мы с тобой сидим без женского пола. Знаешь, Илья Муромец подъехал к камню и прочитал: «Налево пойдешь?» Ты своих моделей можешь высвистать?

На что, еще не утративший трезвого взгляда на жизнь, Василий живо отреагировал:

– Если ты их увидишь утром без макияжа и без шмоток «от кутюр», тебе плохо станет. Во-первых – кости, во вторых, какой походочкой они ходят – мамма миа!..

При этом он попытался было подняться, чтобы продемонстрировать, как правая нога может уходить влево сантиметров на двадцать от оси движения. Но правая, действительно пошла влево, а левая стремительно подломилась, и он плюхнулся обратно в кресло, благоразумно заключив:

– К тому же мне с ними работать.

Но Игната уже «понесло». Теперь не без стыда он вспомнил, как на заваленном «прессой» журнальном столике нашел-таки нужную газету. Как набрал какой-то номер и заплетающимся языком начал переговоры по телефону о заказе в службе знакомств. Как обсуждали – кого пригласить: может, двух блондинок? Но Василий почему-то пожелал непременно «брунетку», не понимая, зачем они им вообще понадобились, эти блондинки-брюнетки, и что с ними делать. Ведь все части организма уже живут своей самостоятельной отдельной жизнью, не подчиняясь ни командам из головы, ни первобытным инстинктам. К тому же отчаянно хотелось спать.

И вот теперь, в утренней реальности, девчонки – скорее всего, действительно блондинка и «брунетка» – хохотали в ванной. Над чем или над кем они смеялись, и, вообще, узнают ли заинтересованные стороны друг друга…

– Игнат, – прошептал Василий, – спроси девчонок, мы им ничего не должны?

– Сам спроси…

Через несколько минут хлопнула входная дверь, означая, что ночные гостьи ушли, а с их уходом закончились и воспоминания. Теперь предстояло начинать жизнь сначала. Игнат, снова рухнув на постель, закрыл глаза.

Когда часа через полтора он вновь размежил веки, перед ним стоял уже умытый и одетый Василий. Надо сказать, что Василий был рослым, отлично скроенным мужиком с классической фигурой пловца – широкие плечи, длинные ноги. Галстук он засунул в карман пиджака, где с приятным удивлением обнаружил несколько купюр по сто рублей. Теперь, держа их в руках, он вопросительно смотрел на Игната.

– Да, давно мы так не принимали… – глубокомысленно изрек Василий. – Хорошо хоть не до чертиков.

Голова трещала, в организме ощущалась какая-то дрожь, но друзья решили не похмеляться, чтобы не уйти в новое пике. Попили крепкого чая и двинулись в сторону известной им бильярдной, чтобы, используя наследное мастерство Игната – папа был знаменитым маркером, а теперь уже и сын стал известен как мастер русской пирамиды, – попытаться исправить пошатнувшееся финансовое положение.

…В каюте капитана корвета «Стремительный» сидели двое. Сам командир – капитан Петр Степанович Юхнин, сорока лет, но уже с пробивающейся сединой, в форменном сюртуке с эполетами, но без аксельбантов и прочих принадлежностей, – и чисто выбритый, с полоской черных усов, лейтенант Александр Коршиков, который уже оделся для скорого выхода на вахту. На столе лежал коричневый пакет под сургучными печатями.

– Вот какое дело, Александр Викторович, – чуть грассируя, произнес капитан. – Перед нашим уходом из Кронштадта меня вызвали в Петербург в Адмиралтейство и вручили этот пакет со строгим наказом вскрыть на подходе к Маврикию. Примерно за сутки хода. При этом было указано, что этот конверт – нам обоим, а тот, который внутри, лично вам… Я и сам немного удивился, получив такое распоряжение, вы у нас человек молодой и уже на примете в Адмиралтействе. Правда, вы и в Географическом обществе состоите. Полагаю, что это по географической части… Не возражаете, если я вскрою?

И Юхнин, понимая, что отказа не будет, потянулся за специальным ножом для открывания почты. На темляке у него была голова льва – нож был куплен по какому-то случаю в Сингапуре, где львов особенно боготворят.

Коршиков согласно кивнул. Он и сам был немного озадачен такой ситуацией.

Юхнин начал читать про себя лист с императорским вензелем наверху и, по мере прочтения, приходил во все большее изумление.

Дочитав первую страницу, он молча передал ее лейтенанту.

Александр по мере чтения становился все более и более серьезным, хотя он и был предупрежден одним из сослуживцев еще до ухода в поход, что касательно него готовится распоряжение.

От хлесткого удара бильярдные шары разлетелись по всему столу. Игнат действовал в своем привычном стиле – агрессивно, используя тактику «силового давления», – как любят повторять хоккейные телекомментаторы.

Постепенно партия приближалась к эндшпилю, то есть к завершающим ударам.

Еще один удар – и раздался дребезжащий звук вибрирующего дерева.

– Кикс, – произнес маркер и неторопливо поставил шар с полки, прикрепленной к стене, на зеленое сукно стола у пустого борта.

На полке Игната теперь лежало пять шаров. У соперника – довольно мрачного парня в рубашке, больше похожей на ковбойку, правда сшитую, скорее всего, в этой самой стране ковбоев, было шесть – и право удара. Для него было не столь важно, что выиграны триста рублей, он знал, что обыграл известного мастера, и этот успех воспринял с достоинством, без дешевого ликования, скорее, как победитель важного матча на Уимблдоне – подошел и пожал руку Игната со словами «спасибо за игру».

Игнат извлек из кармана последний полтинник. Его мутило, руки подрагивали. Он тяжело посмотрел на друга, точнее – на его фотоаппарат, висевший в районе груди в положении боевой готовности. Перехватив этот взгляд, Василий отчаянно прижал камеру к себе.