#Я – мама, и я хочу на ручки! Ответы на вопросы, которые сводят родителей с ума - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Бойдек, Мария Варанд cтр.№ 14

И это, наверное, третье важное про взросление – это стать себе «садовником» или «родителем».

Если о детях должны заботиться их взрослые, то ответственность взрослого – заботиться о себе самом. Я не про пресловутую самодостаточность, под которой иногда подразумевают то, что человек не нуждается в других людях, а все сам. Вот уж не надо.

Я про такую заботу, когда мы интересуемся тем, что мы чувствуем и что мы хотим. Когда мы не осуждаем себя за то, какие мы, не пытаемся себя переделать. Когда мы можем поддерживать себя сами и обращаться за внешней помощью и поддержкой. Когда мы, когда нам больно, можем не добивать себя окончательно, а сочувствовать себе.

И когда мы не можем всего этого, не можем о себе заботиться, когда мы «не идеальны», когда ищем вовне «родителей», когда сравниваем себя с кем-то и мучаемся оттого, что «проигрываем», – мы тоже сочувствуем себе или стремимся себе помочь. И может, все-таки находим такие отношения, в которых можно научиться заботиться о себе. В частности, это могут быть психотерапевтические отношения.

Потому что очень грустно оставаться в одиночестве, внешнем и внутреннем, когда плохо. И я очень желаю читателям заботиться о себе. Это тот опыт, тот наш пример, который и для наших детей будет бесценным подарком.

Однажды я пришла с детьми в гости к друзьям, был детский праздник. Много детей, много взрослых. Двое друзей, мальчик и девочка лет семи, повздорили, и девочка взяла из прихожей взрослый сапог с каблуком и швырнула его со всей силы в мальчика, но попала в стену. Чудом она не сделала никому больно и не задела головы людей, сидящих рядом на диване.

Что меня потрясло: никто из взрослых никак не отреагировал на это происшествие. Девочка как ни в чем не бывало продолжала общаться с другом, взрослые продолжали есть закуски и выпивать.

У многих взрослых есть, да и у меня раньше тоже было такое убеждение, что в детские «разборки» не надо вмешиваться. Может, поэтому никто не вмешался? Ну или не увидели ничего опасного в этом или ненормального.

Возможно. Я вот тоже не вмешалась по этой же причине. По счастливой случайности, никто не пострадал. Я оценила эту ситуацию как раз как опасную. Я придерживаюсь позиции: это не мои дети, их родители тут присутствуют, и пока моим детям не угрожает опасность или их поведение не является причиной опасной ситуации, я не вмешиваюсь.

Но все равно я очень переживаю, когда встречаюсь с детьми, которые ведут себя «без границ» на детской площадке, в кафе, в самолете, в магазине. Я не знаю, как отреагировать, как повести себя.

Да, очень знакомые переживания. Поскольку я не в силах изменить других родителей и их детей под свое понимание «как правильно», я опираюсь только на ощущение собственных границ. Когда мне лично много, чересчур, когда мои границы нарушаются – я говорю.

Опять же часто сталкивалась с такой родительской позицией, что все претензии к их детям должны быть через них. Сама это как мама понимаю, хочется быть буфером между разгневанным миром и моими зайчиками-ангелочками. Но вообще-то, если взрослый без «наездов» говорит: «Мне это не нравится», «Мне так больно» – я только «за». Когда он начинает уже «заползать» на границы «зайчиков», то есть как-то стыдить их, воспитывать, нападать, – тогда я вмешиваюсь. К сожалению, второе случается чаще. Не только дети бывают «без границ», как ты понимаешь.

Как ты вообще считаешь, важно все-таки действительно ставить детям границы? Когда я только родила Эрика, я была такой мамой – противоположностью всем-всем «другим» мамам. Я-то была за свободу, за самовыражение, за равноправие взрослых и детей.

Но потом мне самой в каких-то местах стало некомфортно. Я не люблю, когда чужие, малознакомые дети садятся ко мне на коленки, берут меня за руку и куда-то ведут. Я не терплю, когда дети ведут себя у меня дома как у себя: трогают вещи в шкафах без разрешения, хозяйничают на кухне, разбрасывают вещи, и так далее.

Мне сложно поставить границу тут между моими ценностями свободы и крайней – в моем понимании – невоспитанностью. Я заметила, что для нашего с тобой поколения родителей понятия «невоспитанности» детей вообще не существует.

Интересное «самовыражение» и «равноправие» взрослых и детей получается, когда одной из сторон некомфортно. Мне кажется, это действительно стало одной из примет «новых» родителей, причем думающих, заботливых, гуманных родителей нашего возраста – непонимание важности границ и сложности с тем, чтобы их ставить.

А детям границы очень важны. Это вообще одна из основополагающих вещей для душевного здоровья. Границы, как и правила, дают ощущение безопасности, структуры, надежности.

И ребенку, как и взрослому, очень важно ощущение себя и своего, того, что он может чем-то распоряжаться и на что-то влиять. И не менее важно принятие того, что не в его власти, что «не его». Поэтому когда я говорю про важность границ для детей, я говорю про две стороны: про уважение их границ нами, родителями, и про уважение своих, родительских, границ и обозначение их детям.

А у детей, выросших у авторитарных родителей, есть страх обозначать свои границы. Во-первых, у таких детей часто просто нет этого навыка, а во-вторых, они очень хотят быть «другими» для своих детей, не строгими, добрыми, хорошими. Они дают своим детям тех родителей, которых им самим не хватало. То есть удовлетворяют свои неудовлетворенные детские потребности, а не реальные потребности своих детей. Они пытаются дать детям свободу, внимание к их потребностям, желаниям и чувствам, принятие. И это очень здорово. Но при этом они боятся сделать что-то, что будет для ребенка ограничением, боятся что-то запрещать, отказывать. А это тоже очень важный опыт для взросления ребенка – переживать отказ, фрустрацию, ограничения.

Да, я тут часто путаюсь. Ведь я решила растить своих детей в свободе, чтобы они чувствовали, что их уважают, что их ценят и они такие же важные и значимые, как взрослые. То есть все то, чего не было у нас в наших советских школах, поликлиниках, больницах и, часто, в семьях, – уважение ребенка, заинтересованность в нем.