Начало Руси - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Иловайский cтр.№ 87

В первом житии говорится, что русские пираты, разорив и пленив всю приморскую страну, начиная от Пропонтиды, напали, между прочим, на город Амастриду (на южном берегу Черного моря, в Пафлагонии). Они вторглись в храм, где покоились мощи св. Георгия, и начали раскапывать его гроб, думая найти там сокровища, но были схвачены внезапной немощью и остались как бы связаны невидимыми узами. Князь варваров, пораженный чудом, раскаялся в своей жестокости и алчности и отпустил христианских пленников; усердными молитвами последних варвары получили исцеление и удалились, заключив мир с христианами (Acta Sanct. под XXI февраля, III, 278).

Другое житие дает еще более любопытные подробности, хотя, впрочем, еще более заключает в себе легендарной примеси. Какой-то Русский князь, попленив всю страну от Корсуня до Корчева, с великой силой приступил к Сурожу. После десятидневной битвы он вломился в город и устремился в храм Софии, где находился гроб св. Стефана. Забрав все золотые сосуды и драгоценные вещи, он захотел ограбить и сами мощи святого, покрытые многоценными наволоками. Но едва прикоснулся к нему, как упал на землю с искривленным лицом и пеной, исходившей изо рта: какая-то сила давила его и едва позволяла ему дышать. Князь велел тотчас возвратить в храм все похищенное. Но тут он услыхал глас святого: "Если ты не крестишься в сем храме, то и не изыдешь из него". Князь изъявил готовность креститься, что и было немедленно исполнено; после того он получил исцеление. Вместе с ним крестились и все его бояре. По возвращении князь дал свободу всем своим пленникам и с миром отошел от города ^[135].

Тот и другой святой жили в XIII веке, и события, на которые намекают их жизнеописания, могли совершиться еще в IX веке, чему не противоречит общий исторический ход водворения Руссов на Таврическом полуострове, их морских предприятий и их постепенного обращения в христианскую веру. Относительно последнего обстоятельства укажем на окружное послание патриарха Фотия в 866 году. В этом послании говорится о крещении Руссов, которое последовало за их нашествием на Константинополь. По всей вероятности, они в то время не ограничились одним нападением на столицу империи, а старались захватить или разграбить и греческие города в Тавриде и, следовательно, могли между прочим взять Сугдей или Сурож. Впрочем, судя по некоторым признакам, мы можем приурочивать обе легенды и к более поздним историческим событиям и лицам. Так, описания русского нашествия на Амастриду своими чертами напоминает византийские описания Игорева нашествия на Вифинские берега, то есть на места соседние, и нет ничего удивительного, если во время этого нашествия Русь успела заглянуть и в Амастриду. А чудо, совершившееся с Русским князем в Суроже, и крещение его сильно отзываются известной легендой о крещении Владимира, только не в Суроже, а в Корсуне. Последнее сближение подтверждается чудесным исцелением царицы Анны, о котором упоминает тоже житие св. Стефана.

Деятельность отважного и предприимчивого Игоря, повидимому, составила важную эпоху в отношениях Черных Болгар к Русским князьям. Мы имеем поводы догадываться, что именно ему принадлежит окончательное утверждение русского на берегах Боспора Киммерийского и более решительное подчинение Черных Болгар. Главным поводом для этой догадки служит сравнение двух известных нам договоров с Греками, Олега и Игоря. В Олеговом договоре 911 года нет помину ни о Черных Болгарах, ни о Корсунской земле; тогда как в Игоревом договоре 945 года прямо говорится о том, что-бы Русский князь не имел никаких притязаний на города Корсунской области, не воевал бы этой страны и не позволял воевать ее Черным Болгарам. Следовательно, окончательное утверждение русского владычества в Тавриде и подчинение Черных Болгар русскому княжескому роду, сидевшему в Киеве, совершилось в период между 911 и 945 годами; а этот период приходится в княжение Игорево. Что в Олеговом договоре не случайно пропущено условие о Корсунском пограничье, подтверждением тому служит следующий за Игоревым договор Святослава: в последнем опять повторяется условие не воевать страны Корсунской. Следовательно, со времен Игоря Византийская империя на этом своем пограничьи пришла в непосредственное столкновение с Руссами. В Святославовом договоре мы не встречаем Черных Болгар. Это могло произойти или от того, что до нас не дошел договор вполне, и мы имеем из него только небольшую часть, или потому, что Черные Болгары к тому времени уже находились на такой степени слияния с господствующей у них Русью, что особое о них упоминание делалось излишним. Приписывая Игорю подчинение Таврических Болгар, мы, однако, не должны упускать из виду, что это было только дальнейшим шагом русского владычества в восточной части Таврического полуострова. Самое естественное для Азовско-Днепровской Руси стремление было прежде всего завладеть берегами пролива: через него проходил главный их судовой путь в Черное море и области Византийской империи. Во времена Олега между русскими владениями на Боспоре и Корсунской областью еще лежала земля Черных Болгар, хотя и освобожденная с помощью Руси от хазарского ига и находящаяся к ней в полузависимых отношениях; русские владения еще не пришли в тесное соприкосновение с греческими владениями, и потому в Олеговом договоре нет условия об этих пограничных отношениях. Игорь распространил свои владения далее на юго-восточном берегу и прежние союзнические, полузависимые отношения Черных Болгар к русским князьям обратил силой меча в отношения подчиненные. Такой поворот находился, конечно, в связи с хазарскими делами: русское владычество усиливалось по мере того, как вытеснялись Хазары. Пока борьба с Хазарами еще была трудна, сметливые Русские князья ограничивались союзническими или полусвободными отношениями Черных Болгар; а когда удалось сломить хазарское могущество, они стали действовать решительнее. Но борьба с Хазарами за обладание восточным Крымом и Таманью еще далеко не кончилась, и Русские князья иногда действовали против них в союзе с Греками. Это предположение мы выводим из того места Игорева договора, где Византия, взамен обязательства Руси не воевать Корсунской области, обещает давать Русскому князю военную помощь, сколько ему потребуется. Против кого могла быть направлена эта помощь? Естественнее всего предположить, что против соседних крымских и кавказских Черкесов-Хазар.

Мы позволяем себе привести в тесную связь с деятельностью Игоря на Таврическом полуострове один из греческих отрывков, изданных Газом (Leo Diaconus. Ed. Bon. 496-505, Nota ad p. 175). В этом отрывке какой-то греческий военачальник доносит о войне с варварами. Судя по тому, что он упоминает о Климатах, действие происходит в Тавриде, ибо Климатами называлась Греческая область в южной части Крыма по соседству с Корсунем. Начальника варваров он называет "князем страны, лежащей к северу от Дуная". Эти варвары отличались прежде справедливостью, так что к ним "добровольно" присоединялись многие города и целые народы; но теперь они принялись без жалости грабить и опустошать землю даже своих близких союзников и подчиненных, чтобы поработить их совершенно. Они разорили более десяти городов и не менее 500 селений. Это опустошение приблизилось наконец к пределам греческим. Тщетно греческий начальник посылал с предложением о мире; неприятели ворвались в его область, то есть в Климаты, с великой конницей и пехотой и осадили какую-то крепость, но после неудачных приступов отступили. Однако война продолжалась. Автор донесения послал звать на совещание тех соседних жителей, которые были его союзниками (eos autem, qui ditionis nostrae erant). Когда они собирались, то он устроил совет из их старшин и держал к ним речь о мерах, какие надобно было принять в подобных обстоятельствах. Но те, "не имея понятия о действии императорского благоволения, или чуждаясь греческих обычаев и любя независимость, или по соседству и сходству своих нравов с князем варваров, обладающим большой военной силой, решили заключить с ним союз", - к чему склоняли и греческого начальника. Тогда последний отправился в стан неприятельский. Князь варваров принял его очень ласково, возвратил ему Климаты, даже присоединил к тому еще целую область и определил в его пользу какие-то доходы с собственной земли.