Начало Руси - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Иловайский cтр.№ 59

Страница

Довольно об именах. ТюркоФинская теория усматривает и другие следы угорских наречий в языке Болгар, например слова: боиляды, таркан, аул. Но каким образом слово "боиляды" (boilades) может быть доказательством угорского происхождения, когда его совсем нет в финских языках? Означает ли оно былей Слова о полку Игореве или просто Русское боляре, во всяком случае оно должно быть поставлено в числе доказательств именно славянского, а не финского происхождения Болrap. Константин Багрянородный в своем сочинении "О церемониях Византийского двора" упоминает о "шести великих болядах", как о высших сановниках при болгарском государе. Эти великие боляды как нельзя лучше соответствуют тем Русским "великим (или светлым) боярам", о которых говорится в Олеговом договоре. Тот же Константин приводит болгарские титулы Конартикина и Вулия Таркана (ibid. о KonarticeinoV cai d BouliaV TarcanoV); эти титулы, повидимому, носили старшие сыновья болгарского государя. Конартикин м. б. есть испорченное в греческой передаче слово, вместо Контаркан (в X в. в числе болгарских послов в Византии встречается Калутеркан), т. е. вторая половина слова та же, что в титуле Вулий Таркан. А последнее, конечно, означает: Велий (великий) таркан. Не беремся объяснить происхождение слова "таркан". Предположим, что оно действительно принадлежит восточным языкам; но и в таком случае это не доказательство финского или турецкого происхождения Болгар. Известно, что титулы легче всего заимствуются у других народов (наши титулы царь, император, граф и т. п. разве славянского происхождения?). Притом само слово "таркан" никем не объяснено филологически из финских языков; а что в нем заключено слово хан, по толкованию Шафарика, то и это толкование довольно произвольное; да нам и не известен титул хана у народов собственно финских. Шафарик считал Болгар Финнами. А слова на кан, хан и ган встречаются в различных языках. Для примера укажу на персидского полководца Нахорагана в VI веке и византийского патриция Теодорокана в X. Последователи тюркофинской теории хазароаварский титул кагана или хакана отождествляют статарским ханом; но такое тожество еще не доказано. Вообще филология при объяснении подобных слов нередко доказывает свой произвол и свою несостоятельность в решении вопросов историкофилологических, если она не ищет поддержки в строгой исторической критике.

Что касается до слова аулдворец, будто бы тожественного с киргизским аи l или мадьярским ol , то здесь, по всей вероятности, кроется какоелибо недоразумение. Некоторые византийские писатели (Феофан и Зонара) упоминают, что Греки в 811 г. взяли Крумову авлу (aulhn): "так Болгаре называют жилище своего государя" поясняет Зонара. Но каким образом слово "авла" можно относить исключительно к татарским или финским языкам, когда оно существовало и в греко-латинских наречиях? Очень может быть, что оно от Греков же перешло к некоторым варварским народам, если не принадлежит к элементам общим лексикону Туранской и Иранской группы. Сверх того представляется вопрос: нет ли в означенной фразе какого пропуска у византийских писателей или собственно у Феофана, у которого заимствовали другие компиляторы; а он выразился сжато: "Крумову так называемую авлу". Может быть, следовало сказать: Крумову авлу или так называемый (двор? терем? палату? и т. п.). ^[93]

Вообще разве это научнофилологический прием: отыскать у Болгар несколько слов, похожих на татарские, и на этом основании утверждать, что они не Славяне? Между тем как Болгаре жили когдато в соседстве именно с УралоАлтайскими народами. В их лексиконе могло оказаться и несколько финнотюркских элементов; особенно эти элементы могли отразиться в личных именах, в названии высших титулов и т. п. На таком основании и древних Руссов можно было бы отнести к племенам тюркскофинским. Не говоря уже об эпохе послетатарской, оставившей некоторые следы в нашем лексиконе; но и в дотатарскую эпоху мы встречаем немало имен и слов, имеющих сходство с финскими и тюркскими, что совершенно естественно при давних и близких отношениях Восточных Славян к своим северовосточным и юговосточным соседям.

Здесь я упомяну об одном отрывке, который, казалось, должен был доставить окончательное торжество Тюрко-Финской теории. Именно, в интересной и весьма добросовестно составленной монографии г. А. Попова Обзор хронографов русской редакции, 1866 г. (вып. I. стр. 25) обнародована вставка из одного хронографа, называемого "Эллинским летописцем", по спискам XVI века. Эта вставка заключает в себе ту роспись древних болгарских князей, о которой выше мы имели случай упоминать уже несколько раз. Тут мы находим какието загадочные фразы на непонятном языке. ^[94] Последователи ЭнгелеТуцмановой теории поспешили объяснить эти фразы с помощью лексикона Мадьярского и других финских наречий. Выходит, что каждому княжению соответствовала формула, обозначающая его княжение. Например: "а лет ему дилом твирем", значит "я исполнен, я совершенен"; шегор вечем "я есмь помощник"; вереиналем "я живу в крови" и пр. (соч. Гильферд. I. 23). "Обычай давать прозвище году, замечает Гильфердинг, обычен на Востоке, и мы не можем полагать, что он был заимствован Болгарами еще когда они странствовали между Волгой, Доном и Кубанью. В нашей записи каждое княжение имеет подобное прозвище. Эти прозвища представляют любопытный памятник языка завоевателей Болгар до слияния их с Славянами и служат несомненным свидетельством происхождения орды Аспаруховой" (стр. 22).

Темные фразы приведенной записи, по мнению их толкователей, суть не что иное, как памятник того финского наречия, на котором говорили древние Болгаре и который долго еще существовал рядом с Славянским языком. Но такое заключение по меньшей мере поспешно. Вопервых, значение самих фраз истолковано еще слишком гадательно, и они ждут своего разъяснения от знатоков восточных наречий. Затем нисколько не разъяснено происхождение данной записи и время, к которому она относится. Наконец, к какому бы иноплеменному языку ни принадлежали темные речения, мы не видим никакого повода заключать, что это именно тот язык, на котором говорили древние Болгаре. Если эти речения принадлежат языку финскому, то опятьтаки не забудем близкого соседства Угров. В хождении Афанасия Никитина "за три моря" встречаются татарские фразы; но можно ли отсюда заключать, что автор этого хождения был татарского племени? Или предположим, что язык наших офеней, существующий и до сих пор, оставил бы след в какомлибо письменном памятнике доПетровской Руси. Можно ли заключить отсюда, что эта Русь была не славянская? Итак, упомянутые загадочные фразы, по нашему крайнему разумению, нисколько не подтверждают ТюркоФинской теории. Притом не означают ли они скорее какойлибо счет, нежели формулу? Не имеют ли они какого отношения к секте Богумилов? Вообще, подождем более удовлетворительного их разъяснения прежде, нежели делать какиелибо положительные выводы. А между тем укажем на следующее обстоятельство. Помянутая запись или Роспись составлена не ранее XI или X века. Выходит, что Болгары тогда еще сохраняли отчасти свой финский или тюркский язык. Возможно ли, чтобы он в те времена ничем иным не заявил себя, кроме нескольких фраз, записанных в какомто хронографе? ^[95]

Страница