Гамбит Королевы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Фримантл cтр.№ 59

Начался отлив; у кромки воды видны отложения ила. Несколько мальчишек рылись в грязи, надеясь найти оброненные монеты или ценные безделушки. От черного ила поднималась страшная вонь. Две чайки кричали и дрались над рыбьими костями. Еще одна чайка, крупнее, с большим изогнутым клювом, камнем упала сверху, выхватила добычу и уселась на причальный столбик. Две чайки, оставшиеся ни с чем, продолжали рыться на берегу. «Так всегда, – думала Дот. – Сильные берут себе самое лучшее, а слабым остается только жаловаться».

Она стояла на берегу и смотрела, как солнце медленно садится за реку. Где-то вдали море; там король сражается с французами – при дворе только об этом и говорят. А если утопиться? Разбитое сердце камнем утянет ее на дно, в глубину… Дот живо представила, как над ней смыкается вода, а потом ее уносит вниз течением и над ее трупом дерутся чайки.

Она ощупала пенни, монетку, зашитую «на счастье» в подол платья. Интересно, что подумают ее родные, если она исчезнет? Они так далеко… Пройдет не один месяц, прежде чем они узнают о ее гибели. Как будто была другая девушка, из другого мира, которая прожила всю жизнь в Стэнстед-Эбботс, любила Гарри Дента и хихикала с подружками на деревенской площади. Ей отчаянно хочется вернуться к прежней простоте. Живи она в родительском доме, сейчас у нее уже был бы целый выводок ребятишек, пьяница муж и ничего, кроме похлебки на ужин… Все как у всех.

Во дворце Дот никогда не приходится голодать. Кроме того, теперь у нее есть приданое. По словам нотариуса, Мег завещала ей четыре фунта в год, больше, чем Дот может себе представить. Так что она – богатая наследница. Зато теперь, если вдуматься, у нее гораздо больше забот. За красивыми гобеленами таятся враги. Она должна все время держать язык за зубами. Если бы не Катерина, которая защищает ее, ее давно бы уже съели заживо. На нее давит бремя тайны: она никому не должна рассказывать о книгах, богословских беседах, проповедях женщины по имени Анна Аскью, о синяках и кровоподтеках на теле королевы. Кроме того, она должна молчать о том, что произошло в замке Снейп. Тайны давят на нее, распинают, как Христа. А еще Уильям Сэвидж… «Моя Дот, моя любимая Дот…» А оказалось, что она – пустое место, и все ее надежды разбились вдребезги. Нет, она не станет думать об Уильяме. Во-первых, он никогда не был «ее Уильямом». Теперь Дот притворится, что его не существует.

Смерть Мег словно пробила дыру в ее груди. Бедная Мег, которая истаяла у нее на глазах. Вспоминая о ней, Дот понимала, что они с Мег были близки, как сестры. Никто не запрещал высокородной Мег Невилл делиться самыми сокровенными мыслями с простушкой Дот Фонтен, самой обыкновенной служанкой, хотя Дот и подарили хорошие платья и она никогда не голодала. И лишь на несколько месяцев – Дот про себя называла их «временем Елизаветы» – они оторвались друг от друга. Впрочем, разрыв оказался недолгим.

Елизавета словно околдовывает людей; она так устроена. Она очаровывает всех, кто ей почему-либо нужен, и безжалостно избавляется от тех, кто ей наскучил. Дот несколько раз видела, как она это делает. Мег она ни в чем не винит. Бедняжка Мег! Кашель свел ее в могилу. Четыре фунта в год не возместят ей утрату Мег… Ели завета не любит никого, кроме, пожалуй, Катерины. Однако девчонка так подольстилась к королеве, что та не видит, какая Елизавета на самом деле. Зато она, Дот, видит все; она не позволит этой девчонке встать между ней и Катериной, потому что, кроме Катерины, у нее никого не осталось на свете. В неблагородном происхождении есть свои плюсы. Для Елизаветы Дот – всего лишь серая мышка, которая тихо прибирает комнаты и не представляет никакой угрозы.

Она медленно возвращалась во дворец по оживленным городским улицам. Тепло, и площадь перед дворцом кишела народом; всем хочется насладиться солнцем. Группа девочек во что-то играет; они подпрыгивают, стараясь увернуться от уличных собак, которые шныряют у них под ногами в поисках объедков. К стене прислонились мужчины с кружками эля; они смотрят на девочек, переговариваются и хохочут. Болтают женщины, сбившись кучками; они держат на руках младенцев. Дот сейчас могла бы быть одной из таких женщин, если бы ее жизнь круто не изменила свой ход. Зазвенел колокольчик городского глашатая; он закричал:

– Слушайте, слушайте все!

В толпе мелькнул алый плащ; люди окружили его. Дот протиснулась вперед, чтобы послушать новости.

– Французский флот объявился в проливе Солент. Флагман короля, каракка «Мэри Роуз», затонул. Около пяти сотен погибших. Вице-адмирал сэр Джордж Кэрью погиб вместе со своим кораблем.

Дот старалась представить, как выглядит море. Как река, только шире? Она вспоминала картины, которые висят во дворце; море на них темное и бурлит, как суп из бычьего хвоста в горшке. Вдруг она живо представила, что должны были испытывать люди, оказавшиеся, как в ловушке, в трюмах огромного корабля, который пошел ко дну, в свою подводную могилу, и как все становятся равными, когда дело близится к концу. Перед лицом вечности вице-адмирал ничем не отличается от юнги, который драит палубу.

– Он назвал корабль в честь своей сестры, – сказала Катерина.

– Ужас, ужас! – Лицо Хьюика было перекошено от страха.

– Ужаснее не бывает, – подхватила сестрица Анна.

Они мрачно ужинали в приемной.

– Кранмер отслужит панихиду по мертвым.

Катерина равнодушно взяла с блюда еду. Вся пища казалась ей почти несъедобной. Повара изготовили огромное создание: павлиний хвост, туловище свиньи, голова лебедя, крылья непонятно чего. Внутри множество фаршей. Если задуматься, блюдо поистине чудовищно, но на кухне считают, что подобные блюда пристало вкушать королеве. Небольшая группа вежливо похлопала, когда в столовую поднялся сам повар, вспотевший и раскрасневшийся после жара кухни, под весом созданного им чудовища. Он поставил блюдо перед королевой и вытер руки о передник.

Катерина улыбнулась, похвалила непревзойденный талант повара, сказала, что она никогда еще не видела ничего подобного… она подыскивала нужное слово и наконец выговорила:

– Поразительно!

Ей показалось, что повар остался доволен.

В столовую тихо вошла Сьюзен Кларенси. Она умеет скользить, как будто у нее под платьем не ноги, а колеса. Как всегда, она в желтом с головы до ног, из-за чего кажется бесцветной. Она деловито окинула взглядом стол, словно подсчитала, что сколько стоит, затем присела в глубоком реверансе. Привыкшая к придворному этикету, она терпеливо ждала, глядя в пол, пока Катерина не велела ей встать. Хотя она пришла явно затем, чтобы передать послание от леди Марии – зачем же еще? – она молчала, пока Катерина не приказала ей говорить.

Катерина не забыла, как бесцеремонно обходилась с ней Сьюзен до того, как она стала королевой.

– Мадам. – Сьюзен произнесла слова четко, как актриса. – Леди Марии нездоровится.

Катерине хотелось одернуть Сьюзен. Она так скованна…

– У нее снова разыгралась мигрень? – спросила она.

– Да, мадам.

– Бедная милая Мария. Передайте ей мои самые добрые пожелания.