Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 46

Зачем Анатолию Ивановичу все это понадобилось?

Он больше не связывал свое политическое будущее с Горбачевым. Скорее наоборот, видимо, полагал, что уход Михаила Сергеевича откроет перед ним некоторые перспективы. 25 июля 1991 года Лукьянов выступал на пленуме ЦК.

«В кулуарах после его выступления, – вспоминал секретарь парткома аппарата ЦК Виктор Васильевич Рябов, – можно было услышать: „Вот это выступление государственного мужа. Вот кому надо быть генеральным“.»

До путча оставалось меньше месяца…

В девять вечера всем предложили чай и кофе. В двенадцать ночи перешли на виски. Павлов по телефону связался с Василием Александровичем Стародубцевым, известным в стране человеком, председателем Крестьянского союза, и вызвал его в Москву.

Крючков позвонил министру иностранных дел Александру Александровичу Бессмертных, который отдыхал в Белоруссии, и без объяснений попросил срочно прибыть в Москву. Министра доставили в столицу на самолете командующего Белорусским военным округом. Бессмертных, карьерный дипломат, не имевший отношения к интригам большой политики, появился в Кремле в джинсах и куртке, недоуменно осматривал присутствующих. Крючков вышел с министром в другую комнату, наскоро ввел в курс дела и предложил подписать документы.

Бессмертных, как и Лукьянов, попросил исключить его из списка членов ГКЧП:

– Да вы что? Со мной ведь никто из иностранных политиков разговаривать не будет.

Синим карандашом вычеркнул свою фамилию, хотя и опасался, что его несогласие повлечет за собой печальные последствия. Очень тревожился о судьбе своего маленького сына. Но министра отпустили домой.

Около трех ночи встреча закончилась. Крючков и Грушко вернулись в здание на Лубянке. Грушко ночевал у себя в кабинете.

Пуго вернулся домой под утро очень довольный:

– Ну все, свалили, убрали мы этого…

Объяснил сыну:

– Горбачев не может управлять страной, мы ввели чрезвычайное положение.

И добавил:

– Я им говорю, что Ельцина надо брать! Мы не стремимся к власти, у нас ее достаточно, но мы прекрасно понимаем, что Горбачев ведет страну к голоду, хаосу, разрухе…

В половине пятого утра главнокомандующего военно-воздушными силами страны маршала Евгения Ивановича Шапошникова разбудил телефонный звонок. Дежурный генерал Центрального командного пункта ВВС доложил:

– Товарищ главнокомандующий, в шесть часов вам необходимо быть в зале коллегии Министерства обороны. Собирает министр.

– По какому поводу сбор? – поинтересовался Шапошников.

– Не сообщили, товарищ главнокомандующий.

– А что по обстановке в мире, в стране?

– Все спокойно, никаких особых событий не произошло.

Ровно в шесть утра в зале коллегии появился министр обороны:

– Президент СССР находится в тяжелом состоянии. Управлять страной не может. Обязанности президента временно принял на себя вице-президент Янаев. Завтра, 20 августа, должен быть подписан новый Союзный договор. Но без Горбачева он подписан быть не может. Неподписание договора может вызвать негативные последствия в стране. Поэтому вводится чрезвычайное положение…

Маршал Язов приказал своему заместителю Ачалову силами спецназа воздушно-десантных войск блокировать телецентр «Останкино». После провала путча на допросе Ачалов показал, что он был против введения войск и говорил об этом Язову:

– Армию нельзя втягивать в авантюру. Бог нас не простит, мир осудит, народ проклянет.

Председателя Гостелерадио СССР Леонида Петровича Кравченко разбудили в четыре утра 19 августа и вызвали в ЦК КПСС. Он жил на даче в Жуковке – чекисты прислали за ним две машины. В ЦК ему объяснили, что Горбачев болен и его обязанности исполняет Янаев. Секретарь ЦК Олег Шенин вручил ему пакет документов, которые следовало передать по телевидению в шесть утра.

«Останкино» было окружено боевыми машинами. У входа стояли военные. Никого не выпускали и никого не впускали. Кравченко самого долго не хотели пропускать. Когда он поднялся наверх, отдал наконец текст дикторам и распорядился поставить классическую музыку.

Около семи утра по приказу министра обороны 2-я стрелковая (Таманская) и 4-я танковая (Кантемировская) дивизии начали движение к Москве. За два часа до этого министр внутренних дел Пуго приказал своему первому заместителю генерал-полковнику Ивану Шилову армейские колонны, входящие в Москву, обеспечить машинами ГАИ. С помощью автоинспекции к десяти утра войска заняли ключевые позиции в городе. В общей сложности в Москву ввели несколько сотен танков и бронемашин.

Еще три парашютно-десантных полка – 15-й (из Тулы), 137-й (из Рязани), 331-й (из Костромы) – двигались в сторону Москвы. Ачалов приказал также перебросить из Одесской области 217-й и 229-й парашютно-десантные полки – они сосредоточились в районах аэропортов Кубинка и Чкаловский.

В 9 часов 28 минут Язов подписал приказ о приведении вооруженных сил в повышенную боевую готовность.

19 августа люди проснулись в стране, где произошел переворот. Валентин Павлов, который все дни путча подстегивал себя изрядными порциями спиртного, открыл заседание кабинета министров ернически:

– Ну что, мужики, будем сажать или будем расстреливать?

Его предшественник на этом посту Николай Иванович Рыжков когда-то не советовал Горбачеву ставить Павлова председателем Совета министров:

– Я с Валентином работал в Госплане, он был начальником отдела. Он держится, держится, а как поддаст потом – так на несколько дней. Для главы правительства увлекаться этим делом, знаете…

В девять утра Борис Карлович Пуго собрал руководящий состав Министерства внутренних дел и зачитал документы ГКЧП. После бессонной ночи он был возбужден, говорил, что Горбачев единолично правил страной, ни разу с ним не посоветовался. А в стране творится черт знает что, требуются срочные действия. Пуго отозвал из отпуска своего первого заместителя Бориса Громова. Приказал создать оперативный штаб. Дважды в день штаб должен был информировать ГКЧП о ситуации в стране.

А что же произошло в Крыму? Что делал Горбачев?

18 августа на военном аэродроме Бельбек прилетевшую из Москвы депутацию – по приказу министра обороны Язова – встретил командующий Черноморским флотом адмирал Михаил Николаевич Хронопуло. На автомашинах двинулись в Форос.

Увидев своего непосредственного начальника генерала Плеханова, охрана президентской дачи беспрепятственно пропустила нежданных гостей. Плеханов сразу переподчинил охрану президентской дачи Генералову. Тот приказал отключить все виды связи, перекрыть доступ на президентскую дачу, заблокировать подъезд к резиденции и вертолетную площадку. Из своих людей установил дополнительные посты.

Плеханов и Генералов зашли в комнату начальника личной охраны президента генерала Медведева в гостевом доме. Тот был поражен: накануне он разговаривал с Плехановым, и тот сказал, что прилетит 19 августа, а появился днем раньше.