Медный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Полина Саймонс cтр.№ 151

– Знаю, – кивнул он, так и не опуская ее. – Мне казалось, что шансов у меня – двадцать к восьмидесяти.

– Двадцать – против того, что я соглашусь?

– Двадцать – за.

– Тебе следовало бы иметь немного больше веры, муж мой, – посоветовала Татьяна, целуя его в губы.

11

Они возвращались домой по лесной тропе, неся на спине покупки. Вернее, нес Александр. Татьяне достались только две подушки.

– Нужно зайти к Наире Михайловне, – твердила она. – Они, должно быть, с ума сходят от волнения.

– Опять ты думаешь только о других! – с легким раздражением бросил он. – О них, а не обо мне. Хочешь вернуться в тот дом в день нашей свадьбы? В нашу брачную ночь?

Нет, конечно, нет! Ну почему она всегда так поступает? О чем только думает? Просто не желает, чтобы люди из-за нее переживали, вот и все.

Она так ему и сказала.

– Знаю. Но, пойми, всем не угодишь. Вот что: начни с меня. Корми меня. Ухаживай. Возись со мной. Люби меня. Потом займешься Наирой Михайловной. Татьяша, так и быть, если хочешь, мы пойдем к ним завтра. Хорошо? – закончил Александр со вздохом.

К шести они успели добрести до своей избы. На двери белела записка: «Таня, где ты? Мы очень беспокоимся. Наира Михайловна».

– Мы не зайдем? – спросила она.

– Да, но… – Он улыбнулся. – Минутку. Всего минутку. Я должен сделать кое-что, а потом мы войдем.

– Что именно?

– Погоди минуту и увидишь.

Александр взял их покупки и исчез внутри. Татьяна тем временем сделала бутерброды из хлеба, масла и тушенки. Александр все еще не выходил. Татьяна принялась кругами обходить поляну, напевая мелодию модной песенки «Встретимся во Львове». Юбка раздувалась, порхая вокруг ног, и Татьяна, восторженно смеясь, кружилась быстрее и быстрее, наблюдая, как розы вспархивают в воздух под ее руками. А когда подняла глаза, увидела стоявшего в дверях, зачарованно смотревшего на нее Александра.

– Иди сюда! – окликнула она. – Я сделала тебе бутерброд. Ты голоден?

Александр покачал головой и шагнул к ней. Она бросилась к нему, обняла и прошептала:

– Не могу поверить, что мы муж и жена!

Он поднял ее и понес к крыльцу.

– Таня, в Америке есть такой обычай: новобрачный переносит невесту через порог нового дома.

Она поцеловала его в щеку. Для нее он был прекраснее утреннего солнца.

Александр понес ее в дом и ногой захлопнул за собой дверь. Внутри царил полумрак. Они забыли купить керосиновую лампу! Завтра придется поискать в Лазареве.

– А что теперь? – спросила она, потираясь щекой о его щеку. – Вижу, ты даже постель постелил. Очень удобно.

Его щетина уже отросла и царапалась.

– Делаю что могу, – скромно потупился он, понес ее к постели, устроенной на лежанке, и усадил, встав на приступку между ее расставленными ногами и уткнувшись головой в ее грудь. Потом поднял белое платье.

Татьяне больше всего хотелось смотреть на него, но желание уже запечатало ее глаза.

– Не собираешься подняться? – спросила она.

– Рано. Ложись на спину. Вот так. – Он стащил с нее трусики и поднял бедра к своим губам.

Татьяна тревожно прислушивалась к его быстрому дыханию. Протянув руку, она коснулась его волос:

– Шура?

Его пальцы продолжали гладить ее, и она слабела с каждой минутой.

– И все это под твоим белым платьем с красными розами, – прошептал Александр. – Какая ты… – Он нежно поцеловал ее. – Танечка, ты так прелестна.

Она ощущала его теплые жесткие губы. Щетина терлась о внутреннюю сторону ее бедер. Нет, это уж слишком, слишком… Она горела как в огне. Горела и плавилась.

Ее все еще трясло от пережитого наслаждения, когда Александр вскарабкался на лежанку и положил руку на ее вздрагивающий живот.

– Господи боже, Шура! – задохнулась она. – Что ты со мной делаешь?

– Ты неповторима.

– Правда? – пробормотала Татьяна. – Пожалуйста… еще?

Она взглянула на него и закрыла глаза, увидев широкую улыбку.

– И что? В отличие от тебя мне отдыхать не обязательно.

Ее руки сжали его голову.

– Тата… я говорил, что с ума схожу от твоих белых волос?

Она застонала: его язык, губы непередаваемо возбуждали.

– О Шура…

– Что?

Татьяна, охваченная головокружительным возбуждением, несколько мгновений не могла говорить.

– Что ты подумал, когда впервые увидел меня в этом платье?

– Что я подумал?

Она снова застонала.

– Я подумал… ты меня слышишь?

– О да.

– Я подумал…

– Шура!

– Я подумал, если Бог есть… если Ты есть, Боже, дай мне любить эту девушку, когда на ней будет белое платье с красными розами.

– О…

– Татьяша, разве не чудесно сознавать, что Бог есть?

– Да, Шура, да…

– Шура, – пропыхтела она, лежа на боку с полузакрытыми глазами, пересохшим ртом и не в силах втянуть в себя воздух. – Ты немедленно должен подтвердить, что показал мне все. Все, что есть. Потому что я сейчас умру.

– А могу я удивить тебя? – улыбнулся он.

– Нет! Скажи, что больше ничего нет.

Она слишком поздно заметила его многозначительный взгляд. И не успела оглянуться, как он опрокинул ее на спину и лег сверху.

– Больше ничего?

Жадно целуя Татьяну, он развел ее ноги.

– Да я еще даже не начал, понятно? И кажется, напрасно тебя щадил.

– Это ты называешь «щадил»? – ахнула она, вскрикнув, когда он вонзился в нее, цепляясь за него, выгибаясь под его весом. Расплавленные внутренности снова загорелись.

– Этого слишком много? Ты вцепилась в меня, словно…

– Конечна, слишком.

– Тата… – Губы Александра блуждали по ее плечам, шее, губам. – Сегодня наша брачная ночь. Берегись, к утру от тебя ничего не останется. Кроме платья.

– Обещаешь? – прошептала она.

– Знаешь, – сказал он позже, коснувшись ее кольца, – в Америке новобрачные обмениваются обетами. Хочешь их послушать?

Татьяна почти не слушала. Она думала об Америке. Интересно, есть ли там деревни с избами на речных берегах? В Америке уж точно не было войны, голода и Дмитрия.

– Татьяна, очнись! Священник спрашивает: берешь ли ты, Александр, эту женщину в свои законные жены? Потом то же самое спрашивает у тебя. А потом мы произносим обеты. Сказать какие?