Тайники души - читать онлайн книгу. Автор: Линн Остин cтр.№ 74

Мне было жаль шерифа. Вонь была ужасной, от нее резало в глазах и бежали слезы. Шерифу пришлось еще хуже: скунс обдал его струей, и Фостер не переставая кашлял и чихал. Нам пришлось за руку вести его домой: он совсем ничего не видел.

Когда мы наконец дошли до дома, я проводила шерифа на заднее крыльцо и принесла таз, чтобы он мог промыть глаза. В дом я не собиралась его приглашать, учитывая то, как от него пахло.

– Мы можем наполнить корыто, – предложила тетя Батти, – и сделать ванну с томатным соком. Он гарантированно отобьет запах.

– Нет… н-не надо. – Шериф слегка заикался.

– Давайте я, по крайней мере, принесу вам чистую одежду, – сказала я.

Но Фостер хотел как можно скорее забраться в машину и уехать.

– Ему следовало меня послушаться, – сказала тетя Батти, наблюдая за поспешным отъездом шерифа.

Затем, едва на дороге осела пыль, она разразилась смехом, явно давно сдерживаемым. Я недоуменно уставилась на нее.

– Вы нарочно привели его к скунсу, правда?

– Я ничего такого не делала! – с невинным видом заявила тетя.

– Зато Жмурка сделал!

– Но… – Она похлопала меня по руке. – Ты знаешь, Жмурка очень высокого мнения о Гейбе!

В тот день шериф Фостер больше к нам не приезжал. Я ждала до вечера, выглядывая в окно и надеясь, что Гейб вернется и все объяснит, но он исчез. Разве он не доверял нам настолько, чтобы рассказать, кто он и от чего бежит? Судя по всему, нет, поэтому и исчез. Я снова почувствовала себя одинокой.

– Куда ушел мистер Арфи? – спросила Бекки, когда вечером мы сели ужинать.

Думаю, нам всем не хватало его присутствия за столом.

– Он никому не сказал, куда направляется, – ответила я. – Наверное, вернулся туда, откуда пришел.

– Ты имеешь в виду на Небеса? Он действительно ангел? – поинтересовалась Бекки.

– Нет, он не ангел… – начала я, но тут меня перебила тетя Батти.

– Он пустился в путь, – сказала она. – Ангелы – посланники Господни, присланные, чтобы помочь нам, когда мы в этом нуждаемся. Так поступил и Гейб. Он помог нам в час нужды, правда? Работал в садах у вашей мамы, починил мою крышу – она теперь как новенькая! Кстати, Гейб научил мальчиков играть в бейсбол, плавать, удить рыбу, сделал качели для Бекки…

– Почему он нас покинул? – спросил Джимми.

– Думаю, потому что его работа здесь закончена, – ответила тетя Батти. – Может быть, Господь сказал Гейбу, что теперь его помощь нужна в другом месте.

– Но он по-прежнему нужен нам! – воскликнул Джимми.

Я услышала слезы в его голосе. Случилось именно то, чего я боялась: дети почувствовали ужасную боль, когда Гейб их бросил. Больно было и мне.

– Ты обращаешься не по тому адресу, – продолжила тетя. – Нам помог Господь. Он послал помощника, потому что хотел, чтобы мы знали: мы можем на Него положиться. И Господь по-прежнему помогает нам, несмотря на то что Гейб уехал.

Дети не хотели слушать религиозные разглагольствования, как, впрочем, и я.

Жизнь уже обидела нас, и мы отказывались искать успокоение в мыслях о Боге.

– Мистер Арфи в-вернется? – спросил Люк.

Тетя Батти, похоже, начала понимать, что ее высокопарные слова тут не помогут. Она обняла малыша, сидящего рядом.

– Послушай, милый, Гейб всех нас очень любил, и ему нравилось жить здесь. Он никогда бы не ушел без веской причины. И если когда-нибудь у него появится хоть малейшая возможность к нам вернуться, он обязательно ею воспользуется.

Чем дольше я думала о загадке по имени Гавриил Арфи, тем больше сомнений у меня появлялось. Я так долго верила, что он Мэтью Уайатт, что мне было сложно отказаться от этой мысли, несмотря на очевидный факт, что он им не является. Но почему он исполнял роль Мэтью? Он нарочно сочинил все эти истории об отце и Уилли и намеренно оставил дневники в рюкзаке, надеясь, что я их обнаружу? Хотел, чтобы я считала его своим деверем? А как же его раненая нога? Гейб пришел к нам очень больным, он мог умереть, это невозможно симулировать!

Но больше всего мне на нервы действовала одна мысль. От напряжения мне хотелось запереть все двери, прежде чем идти спать. Что случилось с настоящим Мэтью Уайаттом?

Гейб наверняка знает ответ. Если ему нечего скрывать, зачем тогда он сбежал от шерифа? Действительно ли этот человек способен на убийство?

Уложив детей спать, я пошла в мастерскую, где раньше ночевал Гейб. Я сказала себе, что нужно собрать вещи Сэма, но глубоко внутри надеялась обнаружить Гейба, прячущегося в укромном месте. Мне очень хотелось, чтобы он предложил мне простое объяснение происходящего. Я мечтала услышать его смех, когда я буду рассказывать о том, как Жмурка его спас и помог убежать от шерифа. Мне хотелось, чтобы Гейб вернулся. Я надеялась на возвращение прежнего Гейба, с которым мы работали бок о бок: подреза́ли и опрыскивали деревья, наполняли дымари и помогали теленку по имени Ангел появиться на свет. Я не ждала возвращения опасного Гейба, которого шериф считал лжецом, явившимся, чтобы украсть мое поместье и мое сердце.

Сидя на пальто Сэма и прислушиваясь к тихому шороху в стойлах, я размышляла. Одно я знала наверняка: Гейб действительно украл мое сердце. Он уехал и забрал его с собой. В том месте, где оно было, осталась большая ноющая пустота.

Я встала и взяла одежду, за которой пришла. Я знала, что ее нужно как можно скорее спрятать в шкаф, чтобы она не напоминала мне о Гейбе.

Повернувшись, чтобы уйти, я заметила, что дверца печки не закрыта. Я толкнула ее ногой, но она не поддалась. Обычно летом печка была пустой. Заглянув внутрь, я заметила, что там что-то лежит.

Положив вещи на кровать, я присела возле печки. Внутри лежал дневник, та самая тетрадь, которую я купила Гейбу в городе.

Один из углов был обуглен. Создавалось впечатление, что Гейб в спешке кинул тетрадь в печку, бросил спичку, но огонь не разгорелся, потому что дверца была открыта. Я оторвала обугленный край и достала тетрадь из печки. Она была почти вся исписана.

Я ушла в дом, забрав с собой дневник, и затем, впервые в жизни закрыв все двери на замок, поднялась к себе в спальню, чтобы почитать в кровати.

Я начал писать, когда мне исполнилось десять, потому что внутри меня бурлили слова, а другого способа выразить их не было. Все накопившиеся мысли и чувства взрывались на страницах моих дневников, где я наконец мог дать им волю, отсортировать и придать смысл. Когда напряжение нарастало, я мог выплеснуть его только на бумагу. Даже не упоминая о своем отце и не описывая его, могу лишь сказать, что каждое слово имело отношение к нему, к тому, кто он и кто я.

Мой отец был юристом, крепкого телосложения, с хорошей осанкой, и нес себя с достоинством принца и воинственностью борца-чемпиона. Завидев его, люди расступались. Им приходилось это делать: мой отец сметал всех на своем пути. Но он не был невежей. Выросший в богатстве и привыкший к привилегиям, он обладал безупречными манерами и даже в будние дни надевал крахмальную белую рубашку, темный костюм, жилет и галстук.