Босфорский поход Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Захаревич cтр.№ 71

«…Сбитый мною командир 52 воздушной эскадры Бартц рассказывал, как он сбил более 250 самолетов».

Никакой «Бартц» 52-й JG никогда не командовал, мало того — в списке немецких асов ни разу не упоминается ни одного пилота с такой фамилией. Если же имеется в виду майор Вильгельм Батц,

действительно служивший в 52-й JG и сбивший за всю войну 237 самолетов (а не 250), то ни в какой плен в ходе войны он не попадал, это можно проверить, ознакомившись со списком потерь 52-й эскадры (погибшие, раненные, попавшие в плен, пропавшие без вести), в котором Вильгельм Батц, тогда еще обер-лейтенант, последний раз упоминается 14 апреля 1944 года как «раненный». По всей видимости, немецкий ас, так же как и некоторые другие пилоты 52-й JG попал в советский плен уже после войны и В.И. Попков мог участвовать в послевоенном допросе летчика, а сейчас он врет, якобы лично его сбил (хорошо еще, что не «лично обезоружил и задержал»).

Но дальше в той же статье еще круче:

«…После того, как 26 августа 1942 г. я сбил под Сталинградом правнука Бисмарка (? — С.З.) легендарного Графа (?!! — С.З.), которого взяли в плен и допрашивали в моем присутствии…»

Единственный «легендарный Граф» в Люфтваффе — это пилот все той же 52-й эскадры Герман Граф, который не являлся никаким «правнуком Бисмарка» и, что самое любопытное, — ни в какой советский плен в течение всей войны (не говоря уже о 1942 годе) не попадал. Сбивший в ходе Второй мировой войны 212 самолетов противника, последний командир 52-й JG Герман Граф, вместе с личным составом эскадры (в том числе и Эрихом Хартманом) 8 мая 1945 года сдался американцам в районе г. Пльзени (Чехословакия). Но поскольку американцы углубились на территорию Чехословакии дальше, нежели должны были по договору с СССР, все захваченные ими в этом районе пленные были выданы «красным». Германа Графа, которою НКВД опознало по фотографиям в журнале «Der Adler» как героя рейха, долгие годы (до 1950-го) прессинговали допросами в тюрьмах и лагерях. По всей видимости, Попков участвовал в одном из них и сейчас врет на основании этого допроса.

Ниже он еще поведает совершеннейшим профанам в области воздушного боя, что, оказывается, И-16 в бою «на вертикалях» (!) превосходил Bf-109, хотя в действительности «ишачок» именно в этом компоненте (а также и почти во всех других) уступал не только «мессеру», но даже американскому Брюстеру «Буффало», состоявшему на вооружении ВВС Финляндии.

Тухачевский не мог предложить такого бреда, как строительство 50—100 тысяч танков в год хотя бы по той простой причине, что в пятилетний военный план ими его штабом в 1927 году не был включен ни один танк, а не то что 100 тысяч.

«Тухачевский был самым ярым сторонником именно такого подхода к строительству вооруженных сил: все средства государства — на производство оружия, почти ничего — на его содержание, почти ничего на его освоение, ничего людям, которые будут это оружие применять в бою» [64, с. 219].

Вновь ошибка. Это подход Сталина. Ради этого (все средства государства — на производство вооружения) Сталин и Орджоникидзе прикончил, вместе с Пятаковым и Серебряковым.

«Зачем Тухачевскому в 1927 году потребовалось так много оружия? В сотни раз больше, чем имели все потенциальные агрессоры, вместе взятые. Нам кто-то угрожал? На нас кто-то мог напасть в 1928 году? Кто именно? Румыния? Финляндия? Эстония в союзе с Латвией, подстрекаемые Литвой? Разоруженная Германия? Может быть, Япония?

…Нарком обороны Ворошилов был не самым умным человеком. Но все же его интеллектуальный уровень был неизмеримо выше уровня Тухачевского и в военных вопросах Ворошилов разбирался гораздо лучше Тухачевского (кто в таком случае помешал Ворошилову вкупе с Буденным и Егоровым в придачу разбить белых под Аксаем до прибытия «Мишки-барина»? — С.З.)» [64].

Наконец-то фактический документ!

«В основу плана легли следующие соображения: «Решающим средством будущего вооруженного столкновения будут:

а) стрелковые войска с мощной артиллерией;

б) стратегическая конница;

в) авиация…»

О танках Тухачевский в начале 1927 года вообще не вспомнил (тогда откуда выдумка о 100 тысячах танков? — С.З.) и их промышленности не заказывал» [64, с. 227].

Никакого заказа в 1927-м и быть не могло, так как в этом году еще только составлялся план на будущую пятилетку, начиная с 1929 года. Вот в 1929-м и последовал заказ на 1075 единиц.

«Не прошло и года, как вдруг Тухачевский объявляет, что план неправильный, что нужно строить 50.000–100.000 танков, причем немедленно» [64].

Однако это не Тухачевский «объявляет», а Суворов от его имени, ведь кроме «показаний» Серебрянникова у него на руках ничего нет. Кроме того, рукой Тухачевского в 1928 году в пятилетний план было вписано 1075 танков, а не 50 или 100 тысяч.

«Непосредственной угрозы войны в тот момент не было, поэтому товарищ Сталин правильно решил: не танки сейчас нужны. Сталь Сталин пустил на рельсы. Легкие релься заменялись тяжелыми, одноколейные железные дороги превращались в двухколейные» [64, с. 228].

Гений! Только вот в Сибири и на Дальнем Востоке как было в 1930-е годы полторы железнодорожные ветки, так и до сих пор столько же. Где же «сталинские стратегические рельсы»? А производство танков, тем не менее, все возрастало и возрастало, пока не достигло 3000 единиц в год. Никакого «бреда» в плане Тухачевского нет. Именно этот план и реализовывался в 1929–1934 годы. Кстати, танки «Виккерс-шеститонные» в 1931 году, а чуть позже и Кристи М1931 были закуплены комиссией Халепского с подачи Тухачевского и своим появлением Т-26 и ВТ обязаны тоже ему.

«Тухачевский сообщает, что, помимо прочего, в германском флоте девять линкоров. Он оговаривается: это включая те, которые находятся в постройке. Тут товарищ Тухачевский слегка перебрал. В 1935 году Германия не имела линкоров (?! — С.З.)» [64, с. 237].

«Бисмарк» и «Тирпиц» были заложены ВІ935-М сразу же после заключения нового англо-германского морского соглашения, аннулировавшего версальские ограничения. Кроме этих двух линкоров, в составе Кригсмарине уже находились два линкора («Шарнхорст» и «Гнейзенау»), три карманных линкора, имевших нижний линко-ровский калибр 280 мм («Дойчланд», «Адмирал граф Шпее» и «Адмирал Шеер»), а также два линкора-додредноута серии «Дойчланд» 1903–1905 годов («Шлезвиг-Гольштейн» и «Шлезиен»), Как ни крути, а 9 единиц в наличии.

«Если верить Тухачевскому, в 1935 году в составе германской авиации одних только бомбардировщиков и разведчиков было 2100. Но мы Тухачевскому не поверим. Даже через четыре года «бешеной гонки вооружений» Германия вступила во Вторую мировую войну, имея 2765 боевых самолетов всех типов, включая и истребители» [64, с. 237–238].

Но ведь это новые самолеты, которые не имеют отношения к той авиации, что была на вооружении Люфтваффе в 1935-м. Из 2765 почти две тысячи составляли бомбардировщики новых типов. В 1935-м же авиапарк Люфтваффе был более многочисленным за счет машин устаревших типов. Сюда также необходимо включить и транспортную авиацию, так как немцы использовали ее в качестве бомбардировочной: первыми немецкими бомбардировщиками в Испании были Ju-52. Только в Испанию немцы поставили около тысячи самолетов, больше половины которых составляли бомбардировщики, разведчики и штурмовики. Добавьте к ним то, что осталось в Германии, — и 2100 бомбардировщиков и разведчиков всех типов — это вовсе не нонсенс. К тому же, не стоит забывать, что Тухачевский руководствовался развединформацией Генштаба, а не брал цифры из головы.