Сбежавшая невеста - читать онлайн книгу. Автор: Хэстер Броун cтр.№ 113

Я не могла ничего сказать. Я не знала, что сказать.

И когда Лео заговорил, его голос казался надтреснутым:

– Ты ведь вернешься ко мне?

Я покачала головой, уронив слезу на тарелку.

Лео ничего не ответил. А затем напряженно спросил:

– Я могу узнать почему?

Я, запинаясь, начала рассказывать ему всю историю Келли и моей семьи. О моем детстве, о том, почему я ненавидела внимание и почему никогда не смогу измениться. О том, что мои родители тоже заслужили право на спокойствие, после того, как стольким пожертвовали, исправляя ошибку Келли. Кроме того, он сам заслуживал кого-то, более подходящего той роли, которую он рожден был играть, за кого ему не придется беспрестанно извиняться до конца своей жизни.

Я продолжала и продолжала. Я не хотела ничего упустить. Лео не перебивал меня, и я пыталась найти способ объяснить, что творится в моем сердце, и, конечно, в итоге нашла лишь один подходящий путь.

– Лео, дело в том, – сказала я, указывая на сад снаружи, – что ты как этот сад. Элегантный, выверенный, и каждая клумба цветет в нужное время, поскольку кто-то распланировал сезоны цветения. Сад чудесен, но жить я в нем не смогу. Я люблю лужайки с дикими цветами, потому что именно так я чувствую себя… Я смотрю на лужайки и вижу бабочек и пчел, которые отмеряют ритм времени, но со свободой, которой здесь нет. И соединить это не получится. Только испортить то, что другие создавали годами.

Лео поднял глаза, неторопливо вглядываясь в мое лицо, словно пытался запомнить мои глаза, мои губы, мои скулы. Мы оба едва не плакали. Он опустил руку в карман и вынул оттуда вещь, которую отправил ко мне по столу.

Я думала, что это мой бриллиантовый браслет или кольцо, и собиралась отказаться, но я ошиблась. Это был ключ.

– Кажется, сейчас неподходящее время для подарков, – сказал он.

– Что это?

– Я купил нам дом.

– Дом?

Он неловко кивнул.

– Дом в Йоркшире. Со старым загородным садом и качелями на яблоне. Чудесное место, куда можно привозить детей к бабушке с дедушкой. – Ему не нужно было этого добавлять, но он добавил: – В Хэдли Грин.

Воздух застрял у меня в горле. Он купил наш старый дом, чтобы сделать мне сюрприз. Это был чудесный поступок, но в тот же миг я осознала, как мало Лео понимал меня и мою семью. Я не могла вернуться. Мама и папа… Они никогда не смогли бы вернуться.

Папа был прав: такие люди, как Лео, уверены, что деньги решают все проблемы. Для него это было лишь вложение не таких уж больших средств, но для моей семьи все обстояло совсем иначе.

– Но Лео… – осторожно сказала я. – Ты же знаешь, что мои родители не смогут туда вернуться. Там осталось слишком много воспоминаний. Хороших и плохих. Продав его… – я сглотнула. – Только благодаря продаже дома они смогли сохранить достоинство после суда.

– Теперь я это понимаю.

Я улыбнулась сквозь слезы.

– И как часто мы могли бы туда ездить? Такому саду нужно постоянное внимание. Мама всегда говорила, что сад сам по себе – работа в полную смену. Это слишком хороший дом, чтобы посещать его пару раз в год. И я не хочу возвращаться. Теперь я живу в Лондоне.

Я толкнула ключ обратно по скатерти. Кончики наших пальцев встретились, и мою руку прошил электрический разряд. Я наклонялась вперед, пока наши лбы не соприкоснулись, и мы сидели так долго, а слезы капали на скатерть, пока в сознании мелькали все упущенные возможности будущего: наши внуки, сады, счастье, которое могло быть реальным.

А потом я поняла, что пора уходить, прежде чем сердце меня предаст. Я оттолкнула стул от стола и коснулась его плеча.

– Никто не виноват, Лео. Просто мы с тобой – как правильные растения в неправильном месте. Я никогда не забуду того, что у нас было.

Он поднялся, привлек меня к себе и поцеловал с ужасной печальной жадностью, а я ответила, пытаясь запомнить его вкус, ощущение его кожи, запечатлеть их в памяти навсегда.

А затем, не позволяя себе осознать, что все было в последний раз, я схватила сумочку и сбежала через сад.

Октябрь перетекал в ноябрь, а я пыталась загрузить себя работой. К счастью, дел у нас с Тедом было больше, чем мы могли уложить в рабочую неделю, настолько, что мы даже начали поговаривать о найме третьего садовника, которому могли платить из собственной прибыли.

Но только на словах. Пока что требования к кандидату в эксперты сводились к умению выращивать растения в контейнерах, подстригать газоны и быстро бегать (или любить маленьких собак), но не более. Однако мы постоянно об этом говорили, поскольку Тед стал частым гостем за нашим обеденным столом. Настолько частым, что Дикон сделал несколько набросков его портрета, а Джо становилось все труднее убеждать меня в том, что в их перепалках не появились подозрительно теплые ноты.

Я высаживала на кухне рождественские луковицы и смотрела, как японские клены у Леоминстер-плейс меняют цвет с зеленого на огненно-оранжевый, а платаны и дубы в парке сбрасывают листья, оставляя лишь мрачные голые ветви. Именно так я себя и чувствовала. Словно моя жизнь расцвела буйными цветом, а затем осыпалась, оставив голые ветви изнурительной работы, сна и зумбы раз в неделю, до тех пор, пока весна не принесет надежды на новые почки.

Но, честно говоря, хотя я и пыталась ради Джо имитировать позитив, я не всегда верила в эти будущие ростки. Иногда растения переживают один пышный год и после него уже никогда не бывают прежними. Как могли посетители бара «Лис и Якорь» сравниться с Лео? Я однажды попыталась озвучить Джо эту мрачную метафору, но она ответила, что все зависит от правильно подобранных удобрений.

Джо изо всех сил старалась меня подбодрить. И Тед тоже. С тех пор как их с Рольфом пути разошлись – и, главное, именно по ее инициативе, – Джо начала чаще бывать дома, а вечеринки на время ушли из ее планов. Она пыталась заставить меня работать над новой версией «Чикаго-ого-го», выделив роль Рокси Харт, и мы неплохо развлекались вечерами, скача по квартире и репетируя с громкими воплями, пока миссис Мейнверинг не начинала стучать в потолок. Только Джо могла убедить ее попытаться исполнить песню Мамы Мортон, и нам осталось разве что уговорить Дикона надеть туфли для чечетки, чтобы собрать всю компанию на сцене.

А дата моей отмененной свадьбы все приближалась.

Мама и папа успели сообщить о свадьбе весьма ограниченному кругу родственников, и, узнав об ее отмене, те заключили, что это лишь еще один странный пример нестабильности нашего рода. А второе пришествие Келли – в «Сан» и некоторых других газетах – просто выдуло мою свадьбу из голов всех знакомых, особенно учитывая те истории, которые она не рассказала нам о Греге, своем бывшем муже.

Извинялась Келли отлично, не могу не признать, а еще, похоже, она говорила правду о том, что собиралась вернуться в колледж для изучения моды. Я просмотрела интервью по диагонали, не хотела вчитываться, но маме, похоже, оно понравилось. Похоже. После него она не сорвалась в компульсивную выпечку, скажем так, и папа сказал, что некоторые знакомые из прошлых лет заговорили с ним на улице и пожали ему руку в грубовато-сочувственной манере.