Странное наследство - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Джоунс cтр.№ 4

Девушка догнала его в длинном, еле освещенном коридоре с длинной ковровой дорожкой. Сплетя свои красивые руки с руками молодого человека, она прижалась к его спине пышной грудью, стараясь шагать след в след. Берни это понравилось. Он сразу же возбудился и ласково хохотнул:

— Ты моя выдумщица!.. Иди ко мне, дорогая! Помоги ему немножко!

И прямо здесь, в коридоре, он сбросил с проститутки башмачки на каблучках и сразу же попытался овладеть ею. Его раззадоривали такие ситуации, где бы они ни происходили — в коридоре, на уличной скамье или перед раскрытым настежь окном — во всех подобных случаях он возбуждался моментально. Но Молли вывернулась и, неслышно ступая в одних чулках по ковру, распахнула дверь номера, кокетливо шепнув:

— Берни Дуглас, ты такой баловник! И безобразник! Но ты мне очень и очень нравишься, дорогой! — и страстно застонала, нетерпеливо расстегивая широкий ремень брюк и впиваясь своими яркими, припухшими от желания губами в парня. Ее горячий язык проник в его рот, сплелся с его языком. Шелковистая кожа живота коснулась его возбужденного члена… Берни закрыл глаза от сладостного предвкушения. Руки его, сильные, грубоватые и требовательные, скользили по всем закоулкам тела Молли, проникли в самое горячее и сладостное местечко. Девица неспешно и бережно выпростала из брюк холеными пальчиками его возбужденную плоть. И… О, Боже!

— О-у! — изумленно воскликнула Молли. — О-у! Берни! Берни Дуглас! Что такое?

Берни с трудом приходил в себя. Он опозорился! Опозорился перед Молли! Первый раз в жизни опозорился перед проституткой!

— Не знаю, Молли! Прости, Молли! Возможно, я переутомился! Ничего страшного! Мы сейчас повторим! Потерпи немного, детка!

Перевозбудившись, Берни разрядился прямо в ладошку и на крохотную юбочку Молли. Девица недовольно отпрянула. Открыв кран умывальника, она принялась полоскать руки и тщательно замывать свою коротенькую шелковую юбочку с блестками.

— Причем тут повтор, Берни Дуглас? Ты испачкал мне юбку! — возмутилась расстроенная Молли и недовольно пробормотала: — Ты же был у меня вчера, дорогой! Откуда могло столько накопиться?.. О ком ты думал? Явно, не обо мне! — девушка бранилась и распаляла себя.

— Прекрати причитать, Молли! Заткнись! — Берни несдержанно рявкнул. Он чувствовал, что злится на себя. Ведь стоило ему, обнимая Молли, закрыть глаза, как в его сознании возникла совершенно другая картина: Олив сидит верхом на своей Лили, сжимая в руках поводья и недовольно глядя на Берни своими синими глазищами! Пронзительный взгляд этих укоряющих и презрительных глаз трудно выдержать!.. И Берни Дуглас чувствует свою вину перед мальчишкой! Словно это вовсе и не мальчишка, а его, Берни Дугласа, невеста или младшая сестра. У него снова и снова появилось ощущение, что его одурачили, ввели в заблуждение!

Но при чем тут его вина и такая постыдная разрядка!? Да еще в номере у Молли! Завтра эта болтливая девица раззвонит о его конфузе по всему публичному дому! Хорошо еще, что быть здесь, в Райфле, осталось совсем немного! Необходимо дожать Оливера!.. Дожать? Берни понимал, что чересчур хватил с этим своим «Дожать». Пока что Оливер дожимает его! И планомерно добивается того, что ему, опекуну чужого подростка, придется однажды согласиться с условиями своего подопечного.

— Молли, дорогая, мы немного отдохнем и повторим все! — Берни Дуглас попытался приласкать девушку. Приведя себя в порядок, она стала помогать ему: целовала, шептала нежные и ласковые слова, тонким перышком водила по ногам. Но ничего не получалось! Плоть Берни Дугласа отказывалась напрягаться и принимать боевое положение. Промучившись около часа, недовольные друг другом, молодые люди поднялись.

— Извини, Молли! — Берни отвернулся в сторону, достал бумажник и рассчитался с проституткой по двойной таксе. Не имея желания спускаться в салун, он с грохотом поднял оконную раму, вылез на лестницу, опоясывающую верхний этаж, и уже отсюда попрощался с разочарованной девицей: — До завтра, Молли! До завтра, дорогая!

В городке Райфл у Оливии и ее бабушки имелось кое-какое хозяйство, которое девушке хотелось сохранить в неприкосновенности. Миссис Гибсон была и помощницей, и кухаркой, и экономкой у местного доктора-холостяка, единственного лекаря на много сотен миль. За помощью к нему обращалась вся округа, даже здоровяки подобные Берни Дугласу. В особенности — после посещения публичного дома, расположенного неподалеку. Оливия еще с детства была осведомлена о том, что все мужчины — существа мнительные, слишком много внимания уделяющие собственному здоровью и готовые впасть в паническое настроение по поводу самой легкой простуды или царапины. А уж если где-то, особенно вблизи органов, расположенных ниже пояса, вскочит прыщик или, не дай господь, волдырь, то беспокойство обеспечено на несколько дней или недель!

Когда врач находился в отъезде, профилактическую помощь пострадавшим оказывала миссис Гибсон, и постепенно местные холостяки стали относиться к ней, словно к старшей сестре или матушке, откровенно делясь своими тайнами и сердечными секретами. С самого начала все сложилось так, что миссис Гибсон и в Райфле продолжала скрывать настоящий пол своей единственной внучки. Скорее всего, ее смущало довольно близкое расположение публичного дома и открытость интимной жизни неженатых мустангеров и ковбоев.

Больше всего миссис Абигейл сблизилась с Бернардом Дугласом, поскольку, по ее мнению, он был человеком чистоплотным и, похоже, исключительно редко посещал увеселительное заведение. Молодой человек обычно поселялся на несколько недель в одной из двух меблированных комнат миссис Гибсон. Пожилая женщина содержала в своем домике нечто вроде пансиона для холостяков, и доктор, весьма довольный тем, как она ведет хозяйство, разрешал приводить на завтрак особо доверенных клиентов в столовую при большом доме.

Берни выбрал Райфл отправной точкой для поездки в каньоны реки Гранд-Ривер, где было возможно загонять табуны диких мустангов. После продажи уполномоченным из армии заклейменных, прирученных лошадей Дуглас клал деньги в банк и затем отдыхал, попутно закупая провиант, чтобы вскоре снова отправиться в горы, подобрав в компанию подобных себе смелых, сильных и отважных парней. Он пользовался большим уважением даже у озлобленных мексиканских головорезов, в озлобленности бродивших по землям, еще недавно принадлежавшим Мексике. Они побаивались его меткого ружья и робели под безжалостным взглядом серых хищных глаз с желтоватым отливом.

После смерти бабушки Оливии больше всего хотелось остаться под крышей маленького садового домика и по-прежнему вести хозяйство доктора. Но бабушка, заранее почувствовавшая приближение кончины, сочла это неприличным. Вот если бы доктор был женатым человеком, тогда совсем другое дело! Но сэр Гэбриэл Пойнсетт считал себя слишком молодым для женитьбы и вовсе не торопился обзаводиться семьей. Миссис Гибсон боялась, что Оливия, оставшись без попечения взрослой женщины, не выдержит и собьется с правильного пути в городе, переполненном холостяками-переселенцами, ковбоями и отважными мустангерами. Кроме того, неподалеку от Райфла стояли регулярные части американской армии, и солдаты были озабочены поисками временных подружек.