Невеста сердится - читать онлайн книгу. Автор: Дебра Дайер cтр.№ 26

— Вы самый лучший шахматист на свете, — сказала Оливия, глядя на него с восторгом и обожанием.

Чувство вины камнем лежало на сердце у Саймона. Но его первейший долг был перед Англией, а не перед маленькой девочкой, в чьих глазах он стал героем. И уж точно не перед прекрасной женщиной, которая вот-вот может похитить его сердце, если он не станет вести себя осторожнее. Необходимо держать дистанцию.

Эмили посмотрела на него, и ее золотистые глаза прищурились, как у тигрицы, изготовившейся к прыжку.

— Не желаете ли еще партию?

— С удовольствием, миледи. — Он вернул ей съеденные фигуры, расставил на доске свои и приготовился крепить свою оборону.

Саймон стоял, привалившись плечом к косяку окна, в бристольской конторе Хью Мейтленда. Контора «Мейтленд энтерпрайзиз» располагалась в трехэтажном деревянном строении на набережной реки. Сахарорафинадные заводики, стеклодувные фабрики, медеплавильни и мыловарни вклинивались меж доков и складов, окружая гавань плотной стеной деревянных строений в два и три этажа, стоявших у самой кромки воды. Саймон смотрел на мачты торговых суденышек, в основном оснащенных квадратными парусами, которые призраками поднимались над рекой, и пытался сосредоточиться на разговоре, который шел за его спиной, и на тех троих, что собрались в конторе с целью обсудить поставки морем.

— Если мы не сумеем обеспечить эскорт из военных кораблей, то наши суда, направляющиеся в обе Индии, окажутся в опасности.

Хью Мейтленд стукнул обоими кулаками по столу, дабы подчеркнуть всю важность этих слов. Саймону пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не думать о рыжеволосой красавице.

Эмили разговаривала во сне. Не каждую ночь, но пару раз за те несколько дней, которые прошли с тех пор, как он вселился в ее спальню, Саймон уже слышал тихий шепот, слова, в которых не было никакого смысла.

А что, интересно, ей снилось? Были ли ее сны столь же невинны, как и ее лицо? Господи, он отдал бы год жизни, чтобы проникнуть в ее сны, стать их частью и таким образом избавиться от мучительных ночных видений.

— Компания «Тарроу шиппинг» потеряла два корабля на прошлой неделе, — продолжал между тем Хью Мейтленд. — Их захватили американские каперы.

Запах дыма от доброй сотни каминов, которые топили углем, плыл в воздухе, а сам дым поднимался черными столбами над, зданиями вдоль набережной. Но не давал покоя Саймону совсем другой запах — запах лаванды. Каждый вечер он ложился спать, чувствуя, как запах этот щекочет ему ноздри. Каждое утро он просыпался и снова ощущал свежесть этого запаха. Сама спальня Эмили была словно поле лаванды, аромат этот источали многочисленные фарфоровые вазочки, наполненные смесью ароматной травы и расставленные повсюду.

Воспоминания замелькали в его уме. Вот Эмили трепещет в его объятиях. Глаза ее кажутся сонными от страсти. Бледные груди поднимаются при каждом вздохе. Соски ее напрягаются и щекочут ему язык.

Он держал дистанцию последние несколько дней. Но какая дистанция убережет от воспоминаний? Воспоминаний, которые он должен был гнать прочь.

Он ложился в постель, желая ее. Он просыпался, желая ее. Во сне она оказывалась в его объятиях и он любил ее так, как хотел бы любить наяву. Во сне он любил ее сотни раз. Но сны не давали утоления страсти. Только усиливали желание.

Саймон глубоко вздохнул и ощутил во рту кислый вкус дыма. Надо перестать думать об этой женщине. Не стоять у окна, не смотреть, как утреннее солнце золотит поверхность реки, не мечтать об Эмили Мейтленд, словно впервые влюбившийся зеленый юнец.

Нет, определенно не стоит вспоминать, как выглядит Эмили ранним утром, когда солнце заглядывает в окна и касается ее лица, ее темно-рыжих волос.

Каждое утро ее волосы спадали с диванчика на пол. Господи, как же ему хотелось сгрести руками этот темный огонь, зарыться в него лицом, почувствовать, как этот пахнущий лавандой поток кудрей падает ему на грудь. При этом воспоминании словно нож повернули у него внизу живота — так сильно было желание. Нет, он не должен думать об Эмили.

Он должен выполнить свою миссию.

Отец Эмили вполне может оказаться государственным изменником.

У них с этой барышней не может быть будущего.

Саймон попытался извлечь из тайников своей души ту дисциплинированность, которая помогала ему держаться последние семнадцать лет. Один из сидевших в комнате мужчин вполне мог оказаться предателем, продающим свою родину врагу. Нельзя допустить, чтобы чары прекрасной женщины поставили под угрозу его миссию, цель которой — положить конец деятельности злодея.

— Надо радоваться, что хотя бы на средиземноморских маршрутах корабли наши не подвергаются нападениям, — сказал Хью Мейтленд.

Саймон насторожился и повернулся лицом к трем мужчинам, собравшимся в помещении конторы.

— Слава Богу, в Средиземноморье нет американцев, чтобы отравлять нам жизнь. — Лоуренс Стэнбери побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Как бы они там себя ни называли — каперами или как-то еще, на самом деле это обыкновенные пираты.

— И отменные моряки притом, — заметил Хью Мейтленд.

Саймон успел узнать, что Мейтленд когда-то дружил с отцом Стэнбери. Лоуренс Стэнбери пришел в компанию и стал работать на Мейтленда три года назад, после того как его отец покончил жизнь самоубийством, предварительно спустив почти все свое состояние и сахарные плантации за игорным столом. Тридцатидвухлетний неженатый Стэнбери все свое время проводил дома, когда не был занят работой. А работой этот человек был занят постоянно. Но вот что думал в глубине души этот человек о своем подчиненном положении — ведь ему приходилось работать на Мейтленда, который по идее должен был бы быть ему ровней, — это был вопрос.

— Мало было нам войны с Францией. Так наше тупоголовое правительство додумалось еще спровоцировать военные действия со стороны Америки.

— Да-да, чертовски это все некстати. Многие наши капитаны перетрусили. Я думал, придется мне «Фэр-Айл» на Ямайку вести самому. — Джордж Уитком раскрыл серебряную табакерку. Предложив табачок всем присутствующим и обнаружив, что желающих угоститься нет, взял понюшку двумя пальцами, жеманно оттопырив при этом мизинец. Чихнул и поднес к носу платок с монограммой.

Саймон разглядывал Джорджа Уиткома, думая про себя, что вряд ли найдется хоть один моряк в здравом уме, который рискнет выйти в море под командованием этого щеголя, который строит из себя капитана. Уголки крахмального воротничка Уиткома доходили едва не до скул, так что нижней части лица вовсе не было видно. На шее был белый шейный платок, на который пошло не меньше ярда полотна, завязанный со всей замысловатостью, которую предполагает рабское следование моде. Одинокий каштановый локон как бы случайно падал на широкий лоб.

— Вообще не такая уж плохая идея, — продолжал между тем Джордж Уитком и даже кивнул в подтверждение своей мысли, отчего подбородок утонул в складках белого платка. — Мне всегда хотелось покомандовать кораблем.