Поединок соперниц - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 88

— Ах, супруг мой, я так утомлена…

Ну почему жена не имеет права отказывать супругу в постели? Это обязательный наш долг — отдаваться ради продолжения рода. Теперь прибавьте к этому, что сам процесс совокупления — нечто унизительное, когда мужчина играет вашим телом, как сытый кот дохлой мышью. И я вынуждена подчиняться, не испытывая ничего, кроме презрения и стыда. Даже поцелуи Эдгара… Возможно, они и были бы приятны, если бы я не была так напряжена в ожидании того, что последует за ними. А он, будто не замечая моей покорной пассивности, чего-то хотел от меня, шептал всякие нежные глупости, называл ласковыми дурацкими словечками.

И вот его рука уже скользит по моей ноге, задирает рубашку. Рука была такой теплой, словно он и не пришел через ряд переходов, где в углах сквозняками нанесло кучки снега. Но это прикосновение заставило меня сжаться, поймать его кисть, не дав дойти туда, куда она стремилась.

— Эдгар…

Мои мольбы прервал поцелуй, страстный, требовательный. Но я уже уперлась в плечи Эдгара, силясь его оттолкнуть. И тут же его рука, над которой я потеряла власть, скользнула туда, куда я не желала ее допустить. Я замычала, давясь поцелуем, а он все наваливался на меня, целовал… Его упорная рука все еще была между моих бедер, и он хотел раскрыть меня своими пальцами, как раскрывают створки раковины… Ах, какой стыд!

Я извернулась под ним, почти вырвалась, но тут же оказалась лежащей на животе, вмятой лицом в подушку. Эдгар на миг замер, но я безмолствовала, и он поднял мою рубашку едва не до плеч и стал целовать мою спину, поясницу, спустился к ягодицам. Было ощущение, что он желает съесть меня. Хуже того — развратить. Он хотел сделать из меня разнузданную шлюху!

— Нет!

Я не смогла сдержать крик, когда он стал коленом раздвигать мне ноги. Однажды он уже овладевал мной так — сзади. Так спариваются животные, и я не находила себе места от стыда и унижения.

— Тише, милая, тише…

Он был таким сильным. Я — такой слабой в его руках… Я сама не понимала, чего хочу.

Эдгар лежал на мне и, словно забавляясь, легонько дул мне в затылок. Мне стало щекотно.

— Успокойся, Бэртрада. Доверься мне и не будь столь напряжена. Ведь в том, что происходит между мужем и женой, нет ничего предосудительного. Апостол Павел не наказывал бы супругам заниматься этим, будь это грехом.

Поцелуй в шею, долгий, ласкающий. По моей спине поползли мурашки, но я не желала сдаваться. Я слабая женщина и полностью в его власти. И уж если мне не избежать совокупления, то спариваться мы будем так, как угодно мне!

Я повернулась к Эдгару, легла на спину и вытянула руки вдоль тела.

— Владейте мной, супруг, только поскорее.

Приподнявшись на локтях, он смотрел на меня. Я видела его синие глаза под завитками волос, видела, как из них словно что-то уходит. Потом Эдгар отпустил меня, откинулся на спину, вздохнув.

— Отдыхайте, Бэртрада. Я не стану вас насиловать.

Какой равнодушный и холодный сразу стал его голос. Я ощутила, как во мне закипает гнев. Ах, тресни моя шнуровка! — но в глубине души мне хотелось, чтобы он продолжал…

Пролежав какое-то время без движения, я осторожно посмотрела на мужа. Он спал. Дышал ровно и глубоко. Я еле подавила желание ударить его.

Сон ко мне все не шел, и я долго ворочалась на своей половине широкой постели. Почему-то припомнились наши первые совместные ночи с Эдгаром, сразу после свадьбы. Я и тогда была покорна ему, ведь я досталась ему не девственницей, меня это волновало. Однако это обстоятельство не произвело на графа особого впечатления. Зато я ужаснулась тому, чему он хотел научить меня. Он желал развратить меня — другого объяснения тому, что он проделывал со мной по ночам, я не находила. Какой стыд!.. Помню, что по утрам я глаз не могла поднять на Эдгара. А он, видя мое состояние, все не желал оставить меня в покое, вечно что-то выдумывал, превращая наши ночи в бесстыдство… Он что, не понимает, что мало какая жена любит заниматься этим? Гордый граф Норфолкский, — если бы кто только знал, в какое животное он превращается, едва ложится подле меня!

Вот о чем я думала, лежа в нашей роскошной графской опочивальне. Я закинула руки за голову, мне не было холодно, так как служанки набили камин толстыми поленьями, которые прикрыли золой, чтобы горели помедленнее, сохраняя тепло до зари. Опочивальня выстынет лишь к рассвету, и Эдгар уже давно отбросил меховую полость и спал обнаженным. Он лежал на животе, отвернувшись от меня, и в какой-то миг взглянув на него, я уже не могла оторвать взгляд. Я разглядывала выпирающие мышцы у него на спине и руках, сильные плечи, крутой изгиб ягодиц, полуприкрытых куньим мехом одеял. В своей наготе он казался даже более сильным, чем днем. И это был мой мужчина… Но и я — сильная женщина. Может, поэтому я хотела борьбы с ним, сопротивления, столкновения. И поражения. Он был единственным, кому я потаенно мечтала уступить. Но только после борьбы, чтобы я подчинилась силе. Грубой силе, если хотите. Но, увы, Эдгар не желал борьбы. Он хотел приручить меня, а я бы на это ни за что не пошла.

Всхлипывая от безнадежности, я наконец заснула. А под утро, когда от каменных стен все же потянуло холодом, я, начав зябнуть, невольно придвинулась к Эдгару. Он был таким теплым, и, когда обнял меня и привлек к себе, я не воспротивилась. Почти вписалась спиной в изгиб его лежавшего на боку тела. Потом, в полусне, я поняла, что он все же овладел мною, проник в меня. Но я хотела спать и позволяла делать со мной это. Даже когда он задвигался быстрее, а потом чуть застонал, я продолжала видеть сны. В конце концов, подобное соитие все же лучше, чем когда он принуждает меня к разврату, а свой долг супруги я выполнила.

Когда все окончилось, мы продолжали лежать рядом и Эдгар по-прежнему держал меня в объятиях. Даже поцеловал в плечо, почти мурлыча произнес…

Я открыла глаза. Я четко услышала, что он сказал. Это было женское имя. Гита. Имя его саксонской девки.

Миг — и я была уже на ногах. Завизжала.

Эдгар резко сел. У него был сонный и недоуменный вид. Проклятый растлитель! Он обладал мною, своею женой, в полусне, а грезилась ему иная.

— Так Гита?! — вопила я. — Гита! Вот о ком вы грезите?

Он потряс головой, прогоняя сон.

— Что?

Мне не оставалось ничего, кроме как выложить ему все, что я думаю о его бесстыдстве, его измене… Измене даже во сне, в мыслях.

Он наконец понял. Вновь откинулся на подушки.

— Успокойтесь, миледи. Идите ко мне. А то, что было, это уже в прошлом.

Как он смел мне так лгать? Я была вне себя. И — помоги мне Боже! — как же я его ненавидела.

— Я не желаю вас видеть, Эдгар! Вы… Вы… Я уезжаю немедленно! Я еду в Норидж. Подальше от вас.

— Да куда угодно, во имя всего святого! — раздраженно буркнул он, отвернулся, натягивая на голову одеяло.

Меня всю трясло. Что ж, я покажу ему!..