Поединок соперниц - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 113

Так я услышал о великой битве между датчанами и саксами при Бранбурне ^[80], об Альфреде Великом, о кровавой ночи, когда саксы по всему Дэнло резали датчан, не щадя ни детей, ни женщин. Но чаще всего в Тауэр-Вейк рассказывали о святом Эдмунде.

Много лет назад свирепые викинги совершили набег на Восточную Англию, и не было никого, кто мог бы их остановить. И только молодой король Эдмунд не поспешил спрятаться у знатной родни, а сумел сплотить людей и повести против завоевателей. Он славно бился, но его предали, и король стал пленником. Жестокосердные варвары учинили над Эдмундом страшную расправу: привязали лицом к столбу, взрезали со спины ребра, разворотив их, как крылья, и через разверстую рану вырвали легкие и сердце. Когда же король в страшных мучениях умер, они отрубили его голову и выбросили в болото.

Однако голова не потонула в трясине — в ту же ночь ее нашла волчица, отнесла в местечко Беодриксворт и, сев у дороги, охраняла свою страшную добычу до тех пор, пока не появились монахи из местной обители. Только тогда волчица скрылась в чаще, позволив братьям подобрать голову короля-мученика. Монахи забальзамировали ее и, соединив с другими частями тела, похоронили в обители Беодриксворта. К месту упокоения короля-мученика приходили саксы, чтобы помолиться за своего героя, и вскоре у гробницы Эдмунда стали происходить чудеса. Тогда его останки переложили в раку ^[81], выстроили над нею церковь, и отовсюду к монастырю, отныне получившему имя святого Эдмунда, стали стекаться паломники.

Я слушал эту леденящую кровь историю о короле-мученике, испытывая смущение: прежде, бывая в Бери-Сент-Эдмундсе, я даже не удосуживался преклонить колени у гробницы великого святого. Но тогда это было в порядке вещей — мы, нормандские рыцари, презирали все саксонское. Теперь же, в присутствии обитателей Тауэр-Вейк, я дал обет, что непременно наведаюсь в Бери-Сент и помолюсь над мощами Эдмунда.

Но иной раз наши вечерние беседы касались того, о чем толкуют и в замках, и в придорожных корчмах, и в хижинах: сильных мира сего. Здесь, в глуши фэнов, как и среди нормандской знати, всех занимал один вопрос — что грядет, если в некий день Генрих Боклерк предстанет перед Господом.

Я с удивлением убедился, что саксы, несмотря на их строптивость и свободолюбие, уже давно свыклись с тем, что ими правит король-норманн. Больше того, памятуя о своих великих королевах — Беренике, Этельфлид и Эмме, они были готовы принять власть Матильды, с чем никак не могли смириться нормандские бароны. Ведь Матильда представляла дом Анжу, а нормандцы и анжуйцы испокон веков враждовали. Что до Теобальда Блуа, то саксы с подозрительностью и сомнением относились к этому французу, чья нога никогда не ступала на землю Англии.

Поистине, среди этих простых людей наш король нашел бы куда больше приверженцев, чем среди своих приближенных. И Генрих наверняка об этом догадывался — недаром в самые трудные времена своего правления он опирался на саксов.

Кто-то из воинов отпустил замечание насчет того, что если уж знати так хочется видеть на троне мужчину, то чем плох Стефан Блуа — такой же потомок Вильгельма Завоевателя, как и Теобальд. Мне пришлось возразить. Я знал Стефана — он не таков, чтобы рваться к власти. Слишком вял, добродушен и напрочь лишен честолюбия. И Генрих Боклерк, поняв натуру племянника, не надеется на него. Стефан Блуа — это та лошадка, которая постоянно нуждается в понукании и хороша лишь на коротких дистанциях. А после стремительного рывка с превеликим удовольствием сходит с круга, чтобы попастись на какой-нибудь лужайке вместе с коровами и овцами.

Сидящие у огня улыбались, и Гита улыбалась вместе с ними. Ах, какая же чудесная у нее была улыбка! Словно весна, наступившая после дождливой зимы.

А эта зима как раз такой и выдалась — долгая, сырая, с бурными ветрами и затяжными дождями со снегом. Но всякий раз, когда я пытался заговорить о наших отношениях, леди Гита давала мне понять, чтобы я не питал никаких надежд.

О нет, я не докучал ей своей любовью. Я брал малышку Милдрэд на руки, и мне становился в радость даже нескончаемый зимний дождь, и не наводила уныние вечная туманная хмарь над фэнами.

Но едва засияло солнце и зазеленели луга, пришла весть, что из-за моря в Норфолк вернулся Эдгар Армстронг…

* * *

Меня не тревожили за моей занавеской, решив, что отсыпаюсь после празднества. Но и не больно таились в разговорах — я слышал, как кто-то обмолвился: вот, глядишь, и леди Гите выпало немного счастья.

Но на говоруна мигом цыкнула Эйвота — уймись, не приведи Господь, Ральф услышит. На что рив Цедрик заметил:

— Парень и без того не слепой. Видали, каким он явился под утро?

Последовавшее за этим молчание можно было расценить как сочувственное. Но мне-то что за дело до их сочувствия? Мое сердце кровоточило.

Я припомнил, как повела себя леди Гита, когда стало известно о возвращении Эдгара. Неужели она и в самом деле надеялась, что оставивший ее любовник прямо с корабля бросится в Тауэр-Вейк? Или она запамятовала, что супругой графа перед Богом и людьми является миледи Бэртрада?

Помню, что, когда мы узнали, что Эдгар собирается устроить ярмарку в Гронвуде, леди Гита сказала:

— Превосходно! Мы немало сэкономим, если шерсть этого настрига повезем не в Норидж или Ярмут, а в соседний Гронвуд.

Собираясь на ярмарку, она была оживлена и принарядилась, надев новое голубое платье-блио, в котором походила на знатную нормандку. Думала ли она тогда о новой встрече с Эдгаром? Замечала ли мое волнение? Видела ли отчаяние в моих глазах? Смею надеяться, что да. Потому что была добра и приветлива со мной, говорила, как ценит мою помощь. Да и на ярмарке я все время был подле нее, и хотя леди Гита держалась с уверенностью и достоинством, меня не покидало ощущение, что она будто специально удерживает меня рядом. С покупателями она обращалась с обычной деловой хваткой, в чем-то уступая, в чем-то настаивая на своем. Я плохо разбирался в торговле, но видел, что обе стороны — и моя госпожа, и эти фламандцы — остались довольны. Я как раз отправился за вином, чтобы мы могли выпить за удачную сделку, когда неожиданно появился Эдгар.

Буду справедлив — этот сакс в роскошной одежде, с не по-здешнему смуглой кожей и прозрачно-синим взглядом, с горделивой осанкой и разворотом плеч настоящего мастера боя на тяжелых мечах выглядел прекрасно. При встрече леди Гита держалась с ним любезно — но и только. Даже я с моей ревнивой подозрительностью не заметил в поведении этих двоих ничего предосудительного. И только поздним вечером, когда мы сидели вдвоем за трапезой, в ней как будто что-то сломалось. Плечи леди Гиты поникли, как под непосильным бременем. Я испугался, что она упадет, бросился к ней и подхватил безвольно обмякшее тело. Хозяйка Тауэр-Вейк дрожала и всхлипывала в моих объятиях, и мне пришлось уложить ее в постель и кликнуть девушку-служанку.