Галерея восковых фигур - читать онлайн книгу. Автор: Филип Пулман cтр.№ 21

— Это рамбра! — пронзительно завопил Шарки Боб, присоединяясь к Брайди, закрутившей Громобоя в неистовой пляске.

Внезапно заговорили все сразу, в том числе и Француз. Но все голоса перекрыл крик Громобоя:

— Заткнитесь!

— Именно это я и хотел сказать, — вставил сержант. — Ты, девочка, как тебя там зовут, говори первой. Остальным молчать.

Задыхаясь, Брайди начала:

— Нашу голову хотели украсть все эти типы. И этот мусью, я не думаю, что он вор, просто мы ни разу не дали ему объясниться. И вот я подумала, и мы с Шарки вскрыли чучело и ничего в нём не нашли, только солому и всякий мусор. Значит, всё дело в голове, понимаете? А ведь она из воска, что дал Громобой! Тут я и вспомнила его домашнее задание…

И она водрузила на стол мятый обрывок бумаги. Сержант прочитал вслух:

«Амбра — жироподобное вещество, слоистое или мраморной окраски, извлекаемое из черепных полостей зубатых китов и высоко ценимое парфюмерами»… Что, чёрт возьми, всё это значит? Слоистое? Мраморной окраски?

— Не знаю, — ответил Бенни. — Никто не узнает, пока мы не дойдём в словаре до букв С и М. Сейчас мы изучаем букву А.

— Это не важно, — нетерпеливо перебила Брайди. — Важно только то, что из неё делают духи. Вот я и нашла этого мусью, потому что поняла, за чем он охотится. И я оказалась права! Я права!

Низкорослый француз, извертевшийся от волнения, подтвердил:

— Да! Мадемуазель прав! Я Гастон Леру, парфюмер! Я изготовитель самых лучших, наиболее изысканных парфюм и аромат в мире! И когда мой нёс — орган деликатный и чувствительный, — он прикоснулся к носу кончиками пальцев обеих рук, словно проверяя, на месте ли он, — когда мой высокотренированный и незаменимый нёс уловил аромат амбры, я пошёл за ним. Потом потерял след. Потом снова нашёл. Это наипрекраснейший, наиароматнейший кусок амбры, который я видел в своя жизнь! Я должен его получить! Мой гениальный нёс требует этого!

Сержант протёр глаза.

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что должны его получить? Судя по всему, он принадлежит молодому Громобою. Если хотите, вы можете купить у него эту штуку. Сколько это стоит? Пару фунтов?

— Больше! — крикнула Брайди. — Скажите им, мусью! Давайте!

— Я заплатить, — с достоинством отвечал мосье Леру, — по рыночная стоимость. Это шесть фунтов за унцию.

Все молчали, не двигаясь. Не могли двигаться. Наконец Громобой выдавил из себя писк:

— Шесть фунтов стерлингов? За унцию? Но там должно быть…

Он выпучил глаза на побитую голову с усами из конского волоса, с единственным оставшимся кровавым глазом, ощерившуюся грязными зубами. Тут сержант надул щёки.

— Где у нас почтовые весы? — Он руководил жёстко. — Поищите получше, констебль!

П.С.Джеллико протянул ему из-за стола небольшие медные весы с гирьками.

— Мне не нужен усы, — вставил мосье Леру — И глаза не нужен. И зубы. Удалите их!

Бенни выковырнул всё перечисленное, и сержант осторожно уложил голову на весы и уравновесил её маленькими медными гирями.

— Четыре фунта и четырнадцать с половиной унций, — объявил сержант. — Всё верно, мосье?

— Абсолютно!

Появилась большая книга для записей. Сержант полизал кончик карандаша и начал высчитывать сумму, то же самое делали мосье Леру и П.С.Джеллико. Через минуту констебль уже сосчитал и ожидал, пока двое других закончат подсчёты. Наконец сержант показал результат французу, и тот согласно кивнул.

— Четыреста семьдесят один фунт стерлингов, — объявил сержант.

— Абсолютно верно, — подтвердил мосье Леру.

— Да ещё Шарки, должно быть, съел примерно фунтов на пятьдесят! — вспомнил ликующий Бенни. — А старый терьер Рон — он нос сожрал…

И все посмотрели на Громобоя. Сначала он покраснел как рак, потом побледнел, потом громко шмыгнул носом и сказал:

— Да… Вот это да. Да ведь этого хватит, чтобы внести залог за отца! Я смогу его освободить!

— Он счастливый человек, — сказал сержант.

Мосье Леру внёс часть золота в счет причитающейся суммы, и сержант предложил поместить голову в сейф до того момента, когда будет оплачен чек на остальную сумму. А потом П.С.Джеллико повёл Громобоя в магистрат, чтобы проследить за выкупом. У Громобоя голова шла кругом, и он почти не мог ни о чём думать.

Когда мировой судья в магистрате услышал, зачем они явились, он воскликнул:

— Господи, конечно, мистер Добни, я помню его дело… Боже мой! Наконец на свободу? Светлая голова у этого парня! Потрясающий случай! Ха-ха-ха!

Громобой ничего не понял, он слишком нервничал, чтобы задавать вопросы. Теперь пришлось идти в тюрьму на Ренфрю-роуд, что за «Бедламом», где томились взаперти сумасшедшие.

П.С.Джеллико заметил, что Громобой смотрит на большое серое здание больницы.

— Жаль бедолаг, что туда попали, — покачал он головой. — Чтобы их выкупить, понадобилось бы очень много рамбры.

Начальник тюрьмы принял ордер мирового судьи и послал за надзирателем, который покинул комнату, позвякивая связкой ключей. И гораздо скорее, чем ожидал Громобой, появился отец в тюремном комбинезоне. Он недоуменно почёсывал макушку. Начальник на минуту оставил их вдвоём, но ни Громобой, ни его отец не знали, о чём говорить.

Потом отец протянул руки, и Громобой бросился ему на грудь, обхватив его так крепко, что причинил боль. Больно было им обоим: Громобой страдал от мысли, что мог заподозрить отца в том, что он способен сделать хоть что-то гадкое, вроде фальшивых монет, отец — оттого, что не рассказал сыну, чем он занимался; и ещё Громобой стыдился того, что боялся обратиться в полицию из-за глупого куска свинца.

Мистер Добни потрепал сына по плечу и взъерошил ему волосы.

— Всё в порядке, сынок, — сказал он. — Теперь я на свободе. Господи, я умираю с голоду. Здесь нас кормили баландой, по вкусу в точности как размоченные обои. А глядя на тебя, подумаешь, что ты несколько дней не ел.

— За мной присматривала миссис Мэлон, — уткнувшись отцу в грудь, пробубнил Громобой.

Пока мистер Добни переодевался, Громобой высморкался и вытер глаза, после чего оба могли притвориться, что он вовсе и не плакал.

Они попрощались с П.С.Джеллико, поздравившим их со счастливым избавлением от тюрьмы, и семья отправилась домой по полуночным улицам. У театра «Суррей», на Сент-Джордж-серкус, они зашли выпить по чашке кофе, за компанию с двумя франтами в высоких шляпах, заблудившимся матросом и двумя ярко размалёванными молодыми леди.

— Это мой сын, — гордо объявил отец. — Он только что вызволил меня из тюрьмы. И в честь своего освобождения я хочу угостить кофе всех присутствующих. Налей нам, друг, и прошу всех, леди и джентльмены, снять шляпы и выпить за моего сына Громобоя.