Дикое желание любви - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 30

— Не суетись, — строго сказала новобрачная. — Пожалуйста…

Кэтрин понизила голос, увидев обиду на лице Деде. Мадам Мэйфилд попыталась всех успокоить, но ее нервы тоже были на пределе. Она прижала руки к коленям и изо всех сил попыталась сосредоточиться на том, что должно было произойти в течение следующих нескольких часов.

После обеда прошел небольшой дождь, и небо все еще было затянуто тучами, из-за чего рано стемнело. Воздух был влажным и тяжелым. От обилия переживаний Кэтрин начала дрожать, и ей хотелось сбросить шаль, которой мать накрыла ее плечи, потому что она могла помять ее платье.

Территория вокруг Оружейной площади была заполнена экипажами всех видов, от двуколок и фаэтонов до запряженных пони повозок. Было даже несколько паланкинов со стоящими рядом носильщиками — пережиток парижского прошлого; в основном их использовали либо пожилые люди, либо если после сильных дождей по улицам было невозможно проехать на экипаже.

Кэтрин уже тошнило от сильного запаха лошадей и сырости, доносящейся от близкой реки, но ее мать, выйдя из экипажа у собора, ахнула от восторга.

— Весь мир пахнет свадьбой! Разумеется, это запах цветущих апельсинов на набережной, но какой прекрасный аромат, не правда ли?

Глупо улыбаясь этому пустому замечанию, сквозь собравшуюся толпу Кэтрин проследовала к двери. Она увидела марширующих ей навстречу швейцарцев, одетых в средневековую униформу красного, золотого и синего цветов, почувствовала теплое пожатие руки и с замиранием сердца поняла, что рядом с ней стоит Рафаэль Наварро. Ей не хватало мужества взглянуть на него.

В ее широко раскрытых глазах плясало пламя свечей, когда она шла к алтарю во главе процессии из родственников Виллере и Наварро. Неловко споткнувшись о неровный камень в полу, она сразу почувствовала, как Раф подхватил ее под руку. Поблагодарила ли она Рафаэля за это? Она не была уверена и лишь слабо улыбнулась в ответ на радостное выражение лица ожидавшего их священника. Тихим голосом она повторила клятву, и холод знаменующего этот союз кольца скользнул по ее пальцу. Рафаэль помог ей надеть кольцо на свой палец. Над их склоненными головами прозвучало благословение. С громким скрипом двигалось перо по книге регистрации, когда она в последний раз выводила свою девичью фамилию. Пришлось бесконечно долго ждать, пока более тридцати ближайших родственников тоже поставят в книге свои подписи. Наконец все закончилось.

Экипаж ожидал их прямо у входа, поблескивая при свете фонаря под вновь начавшимся дождем. Едва новоиспеченные супруги вышли из церкви, как грянул гром, раскаты которого заглушила приятная мелодия скрипок. Это был оркестр бродячих музыкантов, стоявших перед экипажем по щиколотку в грязи в надежде получить за свою музыку хотя бы несколько пенни.

Оценив положение, Рафаэль вытащил кошелек и бросил его кучеру, затем помог Кэтрин забраться в экипаж, и они сидели, молча улыбаясь, пока раздавали пожертвование. Молодая жена оценила этот поступок, но неожиданная тишина ее смущала. Она посмотрела на Рафаэля, затем перевела взгляд на Плацдарм.

В темноте угадывалось бледное пятно, а когда блеснула молния, Кэтрин увидела мужчину. Это был мелкий воришка, запястья и лодыжки которого были заключены в колодки, перед собой он держал обвинительное заключение. Его выглядывающие из отверстий руки посинели и безжизненно свисали, а подбородок упирался в доску, ограничивающую его движения. Дождь струйками стекал по неприкрытому лицу, и он смотрел прямо перед собой, не проявляя ни малейшего интереса к проходящей перед ним пышной процессии.

Экипаж тронулся и Кэтрин отвернулась, но ей показалось, что выражение безысходного страдания на том бледном лице останется в ее памяти на всю жизнь.

«Un repas de Lucullus» ^[59].

Эта фраза повторялась снова и снова, когда гости собрались за длинным столом, который, к всеобщей радости, разместили в огромном помещении, образовавшемся после того, как настежь открыли двери между столовой, небольшой гостиной и просторным салоном. Покрытый скатертью стол слуги дома Виллере сервировали на сотню людей. В центре, на почетном месте, стоял piéce montée ^[60] — огромный торт. Он был точной копией испанской Альгамбры, c Воротами Гранатов, Миртовым и Львиным двориками с колоннадой и крошечным фонтаном, поддерживаемым двенадцатью львами.

Из-за большого количества гостей и огромного разнообразия блюд угощения подавались не по очереди, а сразу, во всем изобилии — настоящий лукуллов пир. На одном краю была огромная порция жареной телятины, на другом cochon de lait — целый поросенок, с хрустящей корочкой и нежным мясом. В промежутках между основными блюдами подавали суп из зеленой черепахи — court bouillon, и креольский bouillabaisse ^[61], называемый гумбо, вместе с чашами пропаренного риса. В ряд стояли тарелки вареных креветок, приправленных пряностями, полуоткрытые устрицы, подносы с vol-au-vents ^[62], начиненными раками, языками бекасов и устрицами. Огромный черепаший панцирь, наполненный смазанным маслом мясом краба и черепахи, соседствовал с coq au vin ^[63], filet de boeuf ^[64] — с грибами, смешанными с daube glacé ^[65] и утиной печенью. Вдоль стен стояли буфеты, с одной стороны были всевозможные десерты: кексы, торты, пироги, пудинги, безе, желе, кремы, конфеты, с другой — напитки, от горячего кофе с цикорием до шампанского. Позади каждого стула стоял слуга, готовый по первому зову выполнить любую прихоть гостя.

Разместившееся в углу зала трио музыкантов исполняло классические мелодии на скрипке, валторне и клавесине. Вскоре, когда невеста с женихом удалятся, длинный стол с яствами будет передвинут и здесь устроят танцы. Конечно же, думала Кэтрин, такое обилие еды и развлечений сыграет свою роль и ей с мужем не станут исполнять шуточную серенаду на тазах и подносах, оставят новобрачных в покое.

От вида такого изобилия сытной пищи и ее запаха, который смешивался с духами и запахом копоти освещавших комнату свечей, у Кэтрин закружилась голова. Она без аппетита ковыряла прибором в тарелке. Все, что она сумела протолкнуть в свое скованное горло, — это несколько глотков шампанского. Она играла бокалом, наблюдая, как яркие пузырьки поднимаются на поверхность, и явственно ощущала присутствие сидящего рядом мужчины. Его задумчивый взгляд был прикован к противоположной стене. О чем он думал? Заметил ли он, что среди гостей был и Маркус, который оказывал знаки внимания Соланж Наварро, выбирая для нее лакомые кусочки и нашептывая на ушко льстивые речи, от чего ее довольно невзрачное лицо становилось почти милым? Видел ли, как на него искоса поглядывают другие женщины, особенно Фанни Бартон, серые глаза которой, когда она смотрела на Рафаэля и на нее, Кэтрин, принимали выражение такой непоколебимой храбрости, что это было скорее похоже на боль?