Дикое желание любви - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 13

— Маркус? — прошептала она.

— Маркус Фицджеральд. Полагаю, он считал, что это безопасно, что этого никто не заметит или никому не будет дела до того, что с ней случилось. Он ошибался.

— Ты немного опоздал, конечно?

Ей хотелось бы думать, что на самом деле все обстояло иначе, что Наварро искажал факты, но поведение Маркуса говорило само за себя. Там, на балу, прошлой ночью, он позеленел при одном упоминании имени этой девушки и не отрицал обвинений, брошенных Рафаэлем.

— Именно. Даже мои адвокаты не могли меня найти. Один из друзей выкупил для меня этот дом, когда его выставили на продажу, — сентиментальный жест, но я это ценю. Однако не думаю, что Лулу пыталась меня разыскивать. Я оставил ее, погладив по головке, только и всего. Мне не хотелось брать ее с собой, и она это знала, поэтому чувствовала себя преданной. То, что она сделала потом, по ее мнению, должно было раз и навсегда убить малейший интерес к ней с моей стороны. Она вышла на улицу. Не будучи такой белокожей или такой красивой, как ты, Кэтрин, она тем не менее радовала глаз и обладала этим редким даром — любящим сердцем, которое не ищет пути назад. Она умерла — одинокая, больная и униженная. Ей было семнадцать лет.

Извиниться за свое поведение значило бы проявить слабость, которую она не могла себе позволить, даже если бы заставила себя произнести нужные слова. Она упрямо молчала, а ее ясные карие глаза смотрели с вызовом.

Он стукнул по столбику кровати и недовольно сжал губы, как ей показалось, оттого что так много рассказал. Зачем он решил все объяснить? Ей не было надобности понимать, что им двигало. Он повернулся и, нахмурившись, посмотрел на верхнюю часть ее тела.

Опустив глаза, Кэтрин увидела на груди и животе темно-красные пятна засохшей крови. Он явно был не в лучшей форме. Хотя из-за медного оттенка его кожи пятна крови на нем не были видны так явно, можно было заметить, что он тоже словно подвергся ужасной пытке. На его коже остались глубокие кровоточащие царапины, а ниже пояса — сильные порезы в несколько дюймов от острого клинка шпаги. Кэтрин с облегчением выдохнула, когда их увидела. Значит, не только она была виновна в его состоянии.

— Ты ранен, — сказала она, тут же вспыхнув от его взгляда. Чтобы скрыть свое смущение, она снова натянула на себя одеяло и сложила руки поверх него.

— Царапина, — заверил он ее. — Из-за невнимательности.

— Или из-за абсента? — спросила она, когда он снова поднес руку к голове.

Как бы то ни было, ответа не последовало; вместо него послышался робкий стук в дверь. Наварро открыл, и на пороге возник слуга негр, который впустил их ночью. Потертые туфли, грубая льняная сорочка, небрежно заправленная в панталоны, и сонный взгляд говорили о том, что его подняли с кровати.

— Ты единственный слуга в доме? — спросил Наварро.

— Да, Maître ^[31]. Остальные вернулись назад к Ламбре, Maître. По приказу вашего ami, месье Бартона. — Он пожал плечами. — Они целый день бездельничали, только неприятности от них. Теперь я здесь один, приглядываю за домом.

Наварро кивнул.

— Ну хорошо, а французский коньяк здесь хотя бы есть?

— Да, Maître, хороший французский коньяк. Остался с былых времен.

— Тогда принеси бутылку и два стакана. И подогрей воды для ванны.

— Слушаюсь, Maître, — снова произнес слуга и, поклонившись, попятился к выходу, так ни разу и не взглянув в сторону Кэтрин, хотя она не питала иллюзий насчет того, что он упустил хоть малейшую деталь.

Ванна была бы весьма кстати, подумала она, наблюдая, как смуглый мужчина закрывает дверь. Но он приказал приготовить только одну ванну, и она не собиралась спрашивать, для кого именно.

В камине горело большое бревно. Взяв с медной полки кочергу, Наварро сильнее разжег огонь и только после этого огляделся вокруг в поисках брюк и надел их.

Сухое полено, должно быть, лежало здесь несколько месяцев, потому что разгорелось довольно быстро, озаряя комнату веселыми языками пламени. От запаха горящего дерева Кэтрин еще сильнее ощутила утреннюю прохладу и слегка задрожала под одеялом, мрачным и завистливым взглядом глядя на Наварро, облокотившегося о каминную полку, где было теплее всего. Тишина становилась все напряженнее. Устав сидеть посреди кровати, Кэтрин отодвинулась назад, прислонилась к изогнутой спинке и натянула одеяло до самого подбородка.

Горящее бревно громко потрескивало. Откуда-то издалека донесся петушиный крик — звук унылый и какой-то неуместный в темноте.

Через какое-то время Кэтрин осознала, в каком невыгодном положении находится, сидя обнаженной, в то время как он одет, и вдруг поняла, что днем раньше чувствовала ее мать. Это вызвало у нее горькую улыбку, и она, ощущая все большую неуверенность, сидя под одеялом, поискала глазами платье.

— Ты ищешь это? — спросил он и, наклонившись, одной рукой поднял с пола синий муслин и белое белье и подал ей.

— Да, спасибо, — поблагодарила она, не сводя взгляда с одежды.

Когда он снова повернулся к огню, девушка положила платье рядом с собой. Она не питала иллюзий, что муслин окажется таким уж спасением, поэтому не испытала разочарования. Ворот и пояс ее комбинации были разорваны по швам.

Может, фортуна в конце концов повернется к ней лицом и ей все-таки удастся пережить это крушение ее безупречной репутации, если получится добраться домой. Слугам можно наплести какую-нибудь правдоподобную небылицу. Может, она скажет, что осталась ночевать у подруги. Столь ранним утром двери дома будут еще заперты, но Деде ее впустит. Чернокожей няне придется все рассказать; она и не рассчитывала что-либо скрыть от ее острого взгляда, даже под этой огромной шалью. В любом случае Деде была одной из немногих, кому можно было доверить самый страшный секрет: она пеклась о добром имени своих хозяек, Кэтрин и ее матери, даже больше, чем они сами.

Шаль. Что с ней стало? Она помнила, что последний раз сидела в ней в экипаже. Если она ее потеряла, то дело усложнится, но она и это преодолеет. Она должна. Она не останется в этой ловушке на растерзание Рафаэлю Наварро.

Принесенный коньяк помог Кэтрин немного снять напряжение. Она всю жизнь пила вино во время приема пищи, но никогда не пробовала крепких спиртных напитков, таких как, например, бренди. Обычно их подавали только мужчинам. Тем не менее она без малейших колебаний взяла предложенный Наварро бокал. Ощутив обжигающее тепло во рту, она силилась не закашляться, и от этого на ее глазах выступили слезы.

Коньяк, этот тонизирующий напиток, обладал таинственной силой. Осушив бокал, Кэтрин ощутила прилив бодрости и заметила, что ее озноб давно прошел. Мало того, она осмелела настолько, что решила продолжить прерванный разговор.