Кровь, слава и любовь - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 6

К несчастью, накануне решительного дня, 14 апреля, одному из заговорщиков по имени Бельтрам захотелось спасти от неминуемой гибели своего крестного отца, патриция Николо Лиона, которого он очень любил и которому был обязан своим богатством. Он отыскал крестного и с таинственным видом принялся убеждать его, чтобы тот не являлся завтра на Большой Совет. Удивленный Николо засыпал Бельтрама вопросами, стараясь докопаться до истины. Тот очень быстро запутался в собственной лжи и признался во всем. Это и привело к катастрофе.

Бельтрам понятия не имел о том, что Николо Лион член грозного Совета Десяти. Часом позже там уже знали о заговоре и нанесли упреждающий удар. Арестовали Календарио и его зятя. Под пытками они выдали остальных заговорщиков, но их самих это не спасло от гибели: они были повешены на окнах Дворца дожей. Чуть позже Совет Десяти атаковал и самого дожа: его арестовал собственный начальник охраны. Вместе с ошеломленной супругой его заперли в своих же апартаментах.

В тот самый вечер, который должен был стать вечером его триумфа, Марино Фальеро предстал перед судом. Кроме членов Совета Десяти, туда дополнительно были включены шесть советников и двадцать представителей аристократии. Доказательства были прямыми, и дожа приговорили к смерти. Вскоре должна была состояться казнь…

Когда судьи приказали отворить им двери апартаментов дожа, только что рассвело. Но Марино Фальеро ожидал незваных гостей, стоя посреди комнаты – высокомерный, молчаливый.

Он, не дрогнув, выслушал смертный приговор. Те, кто приговорил его к смерти, не решались поднять глаза на этого высокого старца, гордого и величественного даже теперь, без атрибутов его власти. Прежде чем вывести его наружу и препроводить к месту казни, на Фальеро набросили черное траурное покрывало.

Шествие медленно продвигалось вперед, пока не добралось до площадки парадной лестницы, возвышавшейся над большим внутренним двором, тем самым местом, где в день своей коронации дож произнес клятву соблюдать законы Республики. Здесь толпились солдаты, шлемы которых слабо поблескивали в неверном свете утренней зари. С лагуны принесло туман. Его клочья, напоминавшие развевающиеся прозрачные белые шарфы, придавали зрелищу оттенок нереальности. Но силуэт опиравшегося на свой огромный топор палача был вполне реален…

Не говоря ни слова, дож опустился на колени, закрыл глаза и сложил руки для последнего обращения к Богу. Прежде чем появиться перед Его пресветлыми очами, он хотел поручить Господу свою жену Лодовику. Ему даже не позволили проститься с ней перед смертью. Фальеро, казалось, не заметил, как с него сняли драгоценный плащ и заменили его простым черным, как сорвали с его головы «корно»… Закончив молитву, он сам положил голову на плаху. Палач поднял свой топор…

Один из членов Совета Десяти подобрал отсеченную голову казненного и показал ее, высунувшись из окна, молчаливой и окаменевшей от ужаса толпе.

– Справедливость восторжествовала! Изменнику отрубили голову!

После этого двери дворца были широко распахнуты, чтобы народ смог увидеть труп в черном плаще, лежащий на площадке парадной лестницы. Но это было еще не все.

Солдаты вытащили несчастную Лодовику из ее комнаты. Двое мужчин, схватив ее за руки, поволокли дону Лодовику к месту трагедии. Она в ужасе отшатнулась, увидев обезглавленное мертвое тело… Ее силой заставили ступеньку за ступенькой одолеть страшную лестницу, по которой струилась кровь ее супруга. Ее привели под арку и указали на дверь…

Медленно, очень медленно, еле держась на ногах, она пошла к площади, к этой забитой людьми площади, где к ней не потянулась ни одна дружеская рука, никто ее не поддержал. Люди расступались перед ней, опасаясь, что их обвинят в преступном сочувствии. Никто не посмел пожалеть женщину, которую безжалостная людская ненависть только что лишила всего, чем она владела. Все имущество супруги дожа было конфисковано. Дона Лодовика двигалась вперед вслепую, толком и не зная, куда идет. Что-то в ней сломалось.

Из толпы вышел мужчина, локтями пробивая себе дорогу.

– Подлецы! – прокричал он. – Все вы просто трусы и подлецы!

Это был Антонио, тот самый бедный гондольер, которого Лодовика спасла от заточения. Он почтительно подошел к несчастной женщине, преклонил перед ней колено и ласково взял за руку.

– Пойдемте, ваша милость, – сказал он. – Я отвезу вас домой.

В мертвой тишине он проводил развенчанную повелительницу Венеции к гондоле, которую она сама помогла ему вернуть, устроил ее поудобнее и повел хрупкое суденышко по переливающейся в утреннем свете воде Большого Канала. Никто и не пытался помешать ему. Он отвез Лодовику во дворец Фальеро, единственный оставленный ей для жилья.

Увы, рассудок догарессы не устоял перед пережитой трагедией. С этих пор она жила взаперти, находя успокоение лишь в молитвах в те редкие минуты, когда безумие оставляло ее. Но очень скоро не стало и этих коротких передышек, и несчастная окончательно потеряла рассудок.

Бельтрам, выдавший заговорщиков, получил за это от Совета Десяти пожизненный пенсион в размере тысячи дукатов. Но бесстыдству его не было предела. Он требует, чтобы Лодовику изгнали из дворца Фальеро и отдали этот дворец ему! Это было уже слишком… Микеле Стено, чье запоздалое раскаяние точило его день и ночь, добился от Большого Совета ареста Бельтрама и изгнания его из Венеции. Позже один из заговорщиков, которому удалось ускользнуть от палачей, обнаружил следы предателя в Венгрии и убил его.

Да, Микеле Стено осознал наконец, к какой катастрофе привело его поведение. Угрызения совести терзали его все сильнее. Безумная Лодовика не могла ни осудить его, ни простить. Участь ее была ужасной, и Микеле, как бы ни хотел, ничем не мог ей помочь. Оберегать ее издалека – это все, что ему оставалось. Вся жизнь молодого человека круто изменилась. Он посвятил себя службе отечеству и столь преуспел в этом, что, поднимаясь со ступеньки на ступеньку, он достиг к шестидесяти восьми годам высшей власти: ему была доверена судьба Республики, его избрали дожем Венеции.

Но в момент, когда он опустился на колени, чтобы принести присягу, на той самой площадке парадной лестницы, откуда много лет назад скатилась окровавленная голова Марино Фальеро, новый дож побледнел и прикрыл глаза…

Лодовика уже давно обратилась в легкий призрак. Призрак, который, если верить легенде, и сейчас скорбным белым силуэтом скользит по молчаливым залам старого дворца рядом с высокой фигурой мужчины, который держит в руке, как воин – шлем, свою отрубленную голову…

Кони понеслись тяжелым галопом навстречу друг другу с двух концов ристалища. Земля дрожала под их копытами. Опустив головы в шлемах с закрытыми забралами, с копьями наготове, всадники ждали столкновения. Сухая пыль поднималась над полем из-под копыт, едва видневшихся под разноцветными попонами. Нарядная толпа на трибунах затаила дыхание, а герцогиня Жанна чуть крепче сжала пальцами подлокотники своего трона.