Запретный рай - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 47

Недалеко от тюремных ворот был подвал, где торговали спиртным. Как правило, его содержал узник, получивший от властей разрешение оставлять себе часть прибыли. Любой надзиратель за отдельную плату мог доставить заключенным, содержавшимся в тюрьме в ожидании приговора, порцию опьяняющего напитка из этого подземного трактира.

Эмили отшатнулась.

— У меня нет денег!

— «Все так говорят»! — передразнила узница голос старухи, после чего бесцеремонно задрала подол платья новенькой. — О, да на тебе белье тонкого полотна! Нижняя юбка с кружевами! Шелковые чулки! У многих из нас вот уже много лет, как нет нижней юбки, а кое-кто никогда ее не носил! — И тут же распорядилась: — А ну снимай все это!

Эмили оглянулась в поисках поддержки, но ее не было. Иные женщины смотрели враждебно, другие — с любопытством, но без сочувствия. Глаза некоторых были устремлены в одну точку: эти узницы ни на что не реагировали.

— Нет, — твердо произнесла она.

— Что ты сказала?

— Нет!

Эмили увидела, как арестантки одна за другой поднимаются с нар. Открытое неповиновение со стороны новенькой вызвало всеобщий гнев. Она была не такой, как они, — хорошо пахнущей, чистенькой, не умеющей сквернословить. Уже за это ее стоило сделать жертвой.

К ней потянулись костлявые или рыхлые, словно тесто, руки с въевшейся в поры грязью и длинными ногтями. Не успев моргнуть глазом, Эмили очутилась на полу. С нее содрали нижнюю юбку, чулки и панталоны, отобрали носовой платок и гребень, вытащили шпильки из прически, сняли с ног туфли.

Потом женщины отошли, а она осталась лежать. Вскоре над ней склонилась все та же старуха.

— Поднимайся, — сказала она. — Здесь все проходят «крещение». Что поделать, такой закон: нельзя быть лучше других и иметь больше, чем остальные!

Встав на ноги, Эмили обвела камеру чужим невидящим взглядом. Впрочем на нее больше не обращали внимания.

Свободных мест на нарах практически не было, и все же Эмили нашла одно, рядом с кадкой, в которую справляли нужду.

В последующие часы она утратила ощущение времени и удивилась, когда колокол возвестил о том, что наступил вечер. В ожидании ужина арестантки оживились, послышались разговоры и беззлобная ругань. Многие расчесывали волосы: кое-кто гребнем, а иные — просто пальцами.

Надзиратели вкатили в камеры тележку, заставленную железными мисками с чуть тепловатым и жидким супом, к которому полагался кусок тяжелого, темного хлеба.

Эмили не делала попытки встать и взять свою порцию, хотя не ела с самого с утра. Ей ничего не хотелось. Разве что забыться, а лучше всего — умереть.

Неожиданно к новенькой подошла женщина, первой начавшая ее раздевать. Она держала в руках кружку, в которой плескалась какая-то жидкость.

— Мы продали твои вещи, зато теперь можем повеселиться, — заявила она. — Вот твоя порция. Держи!

— Что это? — пристально глядя на нее, спросила Эмили.

— «Убийца печали». Выпей и забудешь о том, где находишься.

Медленно, словно раздумывая, Эмили взяла кружку, а потом вдруг резко выплеснула ее содержимое в лицо женщины.

Вскрикнув от неожиданности, та взмахнула руками, а потом принялась утираться.

Забыв о еде, арестантки принялись вскакивать со своих мест. Все они, как и сама Эмили, были уверены в том, что ей не поздоровится. Однако пострадавшая ограничилась кривой усмешкой и замечанием:

— Забавно! И все ж ты должна будешь выпить. Эй, давайте сюда бутылку!

Не переставая смотреть на нее поверх ободка, Эмили осушила кружку. Джин был столь же крепким, сколь и скверным на вкус, но она не дрогнула.

Внимательно наблюдавшая за ней женщина хлопнула ее по плечу.

— Молодец! Меня зовут Мери Шеппард. А тебя Эмили, да? Будем знакомы. А теперь рассказывай, что ты натворила на воле.

В голове шумело, язык заплетался, но все же Эмили смогла кое-как сложить слова. На сей раз ее рассказ вызвал не только живой интерес, но и искреннее сочувствие. Она умолчала лишь о Полинезии, ибо никто из собравшихся и слыхом не слыхивал об островах, находящихся на краю света.

— Вот стерва! — заметила Мери, услышав про Элизабет. — Не признать собственную дочь! — И посоветовала: — Напиши прошение королеве. Все-таки ты иностранка!

Из глаз Эмили полились слезы.

— Что будет с моими детьми!

— Забудь о них на сегодня, — решительно заявила Мери. — Выпей еще и ложись спать. Пойдем, я найду для тебя место получше.

Эмили опустила на пол босые ноги. Он был сырым и грязным. Она вспомнила, как боясь поранить ступни о ракушки и кораллы, не решалась ступить на песок, и ее захлестнула новая волна душевной боли.

Мери принесла ей пару разбитых, грубых башмаков и с любопытством глядела, как Эмили надевает их на свои нежные белые ступни.

Она довела пошатывающуюся новенькую до нар и заботливо укрыла одеялом.

— Спи. Быть может, следующий день будет лучше, чем предыдущий.

Эмили провалилась в сон, как в бездонную яму. Ей снилось, что она лежит обнаженная в прозрачной мелкой воде, а склонившийся над ней Атеа загораживает собой палящее солнце. Эмили не может понять, почему, когда кругом так прекрасно, ее терзает невыносимая сердечная боль.

Очнувшись, она вспомнила свой сон, и неожиданно ее охватила ненависть. Не к леди Клиффорд, не к Элизабет Хорвуд, а к Атеа. Он остался в своем раю в окружении сладострастных красавиц, а она угодила в земной ад!

Прошло несколько дней. Эмили ничего не знала ни о собственной участи, ни о судьбе своих детей. Общение с некоторыми женщинами немного скрашивало ожидание суда, хотя среди них не было таких, с кем Эмили могла бы подружиться по-настоящему.

Узнав, что она умеет читать, в том числе и по-английски, многие узницы просили ее зачитывать вслух статьи из газет, которые попадали в тюремные камеры с воли.

Поскольку Эмили никто не приносил передач, она была вынуждена довольствоваться тюремной баландой. Иногда ей перепадал более-менее лакомый кусок от женщин, благодаривших ее за чтение.

Когда однажды утром надзиратель заявил, что к ней пришли, Эмили не поверила. Отворив дверь комнаты для свиданий, она едва не вскрикнула: на стуле сидела Элизабет Хорвуд. Ее мать.

Эмили стыдилась исходящего от нее дурного запаха, но не могла ничего поделать. В Ньюгейте так пахло от каждого. Раз в неделю заключенным позволяли обливаться водой из насоса в тюремном дворе, но после этого им все равно приходилось облачаться в нестираную одежду.

Элизабет держалась натянуто. По-видимому, ее шокировал неопрятный вид Эмили. Ответив на приветствие, она сразу перешла к делу:

— Я получила твое письмо. Однако сумма залога оказалась непомерной. Я не могу распоряжаться такими деньгами без разрешения мистера Хорвуда, а он… ничего о тебе не знает. — Переведя дыхание, она продолжила: — Я встретила Рене Марена во Франции, куда приехала с родителями. Эта страна вскружила мне голову; даже мое английское воспитание не смогло удержать меня от безумства. Я сбежала с Рене, бросив отца и мать. Мы поженились вопреки их воле. Сначала все шло хорошо, а потом начались проблемы. Первый раз он оставил меня, уехав на какие-то острова, когда я была в положении. Потом — когда я только что родила. Рене находил меня ограниченной, тогда как он казался мне непрактичным. Нам не хватало денег, но его это не заботило. Он жил своими мечтами. На тебя он тоже обращал мало внимания, разве что раздражался из-за того, что по ночам ты мешала ему спать, а днем — читать книги. В конце концов я решила вернуться домой, и тогда он вдруг заявил, что не отдаст мне ребенка. Закон был на его стороне. Я все же уехала, решив, что со временем смогу забрать тебя к себе. Однако вскоре я получила письмо, где Рене сообщал о твоей смерти, и свидетельство врача. Кроме того, очутившись в Лондоне, я узнала, что родители вычеркнули мое имя из завещания. Они отказались меня принять, и я очутилась на улице. Воспитанная девушка из приличной семьи! Меня спас мистер Хорвуд. Он подошел ко мне на Бридж-стрит и спросил, что случилось и почему я плачу. И я ему солгала. Сказала, что мои родители умерли, что меня разорили кредиторы. Он был много старше меня, но он мне поверил. Я не любила мистера Хорвуда, но приняла его предложение и признаю, что этот вариант был куда лучше, чем безумная страсть к твоему отцу. К сожалению, за безрассудные поступки и дерзкие мечты приходится платить слишком высокую цену. Моему супругу неизвестно о моем первом замужестве, как и о том, что у меня был ребенок. Если сейчас он узнает о моем прошлом, это будет жестокий удар!