Исповедь послушницы - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 124

– Вы говорите по-испански, сеньора? – осведомился хозяин дома, глядя на Катарину.

Исабель, чуть запинаясь, перевела.

Катарина покачала головой.

– Как это ни было трудно, я отыскал человека, который поможет нам в нашей беседе. Позвольте представить вам господина Кетела.

Один из мужчин выступил вперед и поклонился. Катарина, не понимающая, что все это значит, хранила тревожное молчание.

– Я – мэтр Манрике Рекезенс Аларкон, нотариус. Некоторое время назад ко мне обратилось некое лицо с просьбой составить завещание. Сейчас, ввиду его кончины, я хочу огласить содержание данного документа, как водится, в присутствии свидетелей и заинтересованных сторон.

Катарина покачнулась на стуле. Она знала, что никогда не сумеет выбраться из-под обрушившейся на нее тяжести. Ее сердце было раздавлено. По лицу потекли слезы, такие обильные, что она ничего не видела. Она не слышала ни слова из того, что прочитал мэтр Аларкон; ее губы беззвучно шевелились, повторяя заветное имя, что было подобно последнему вздоху.

Когда нотариус закончил, она нашла в себе силы спросить:

– Как он умер?

Мэтр Аларкон смотрел озадаченно.

– Кто? – промолвил он и обратился к господину Кетелу: – Вы правильно переводите?

Тот кивнул.

– Этот человек, – сказала Катарина.

– Вижу, вы не совсем внимательно меня слушали, – строго заметил нотариус. – Между тем это очень важно, поскольку ваши дочери еще не достигли совершеннолетия. Коротко повторю: сеньора Хинеса Монкада, скончавшаяся десять месяцев назад, оставила часть своих средств и имущества сеньоритам Исабель и Лусии Монкада, равную долю каждой. Кое-что она завещала Церкви и бедным, но и в распоряжение ваших дочерей поступают вполне приличные средства. Вы поставите подпись там, где я укажу, и дело можно считать решенным.

Исабель и Лусия украдкой переглянулись. Их глаза блестели от любопытства.

Прошло не менее четверти часа, прежде чем Катарина смогла сказать:

– Благодарю вас, мэтр Аларкон. И я благодарна сеньоре Хинесе. К несчастью, мы были едва знакомы. Мне жаль, что в ее последний час рядом с ней не было сына.

– Вы ошибаетесь, сеньора, – возразил нотариус. – Он приехал вовремя, будто что-то предчувствовал. Именно после его приезда сеньора Хинеса Монкада изменила завещание. В прежнем не упоминались имена ваших дочерей.

– Он приезжал?! – воскликнула Катарина. – А потом… снова уехал?

– Да, после похорон. Он оставил бумагу на случай, если кто-то станет о нем спрашивать. Там написано, где он живет.

– Эта бумага у вас?

– Да. Вот она.

Катарина едва не выхватила лист из рук нотариуса, впилась глазами в строки и разочарованно вздохнула. Эрнан Монкада. Место жительства – город Гент, графство Фландрия. ^[21]

– Я могу взять эту бумагу себе?

– Разумеется.

– Еще раз спасибо.

Катарина и девочки вернулись в гостиницу. Женщина не смогла заставить себя пойти в дом сеньоры Хинесы, хотя теперь он принадлежал им. Почему-то ей казалось, что в этом есть что-то кощунственное.

Катарина провела в раздумьях весь день, а вечером в ее комнату пришла Исабель.

– Мама, – начала она, едва прикрыв за собой дверь, – что-то случилось? Похоже, ты не рада? Ты ожидала от этой поездки и от того письма чего-то другого?

Катарина молча взглянула на свою старшую дочь. У Исабель был серьезный взрослый взгляд, с оттенком трагической решимости и… нежного внимания. Сейчас девушка как никогда напоминала Рамона. Наверное, стоит поговорить с ней как с равной.

– Да, Исабель, я надеялась, что сумею найти одного человека, но получилось иначе. Полагаю, теперь нам нужно съездить во Фландрию.

– К кому?

Катарина смотрела прямо и открыто.

– К отцу Лусии.

– К отцу Лусии? Но не к моему?! Быть может, ты наконец объяснишь? Случалось, я задавала тебе вопросы, но ты всегда отвечала уклончиво.

– Объясню. У тебя другой отец.

– Ты тоже была за ним замужем?

– Не была. Он был… священником, монахом ордена Святого Бенедикта.

Исабель смотрела на мать с изумлением и горячим интересом, но без осуждения и испуга, и Катарина подумала о том, что не сумела привить своим дочерям должного почтения к религии. Исабель интересовали не догмы, а чувства.

– Многие люди сказали бы, что это было самой большой ошибкой в моей жизни, – задумчиво произнесла Катарина, – однако, не совершив ее, я никогда бы не испытала настоящего счастья. Моя жизнь была бы менее трагичной, но и более унылой. Судьба все время пыталась сбить меня с избранного мною пути. Но я так и не смогла пойти против своего сердца. И он тоже не мог, хотя для него это было куда серьезнее и страшнее. Мы жили в аду, но этот ад стал для нас двоих прекраснее рая.

Девушка сидела подавленная и притихшая.

– Я могу рассказать об этом Лусии?

– Пока не нужно. Неизвестно, как нас встретит ее отец. Я не слишком хорошо обошлась со своим мужем. Приходи ко мне, когда Лусия уснет, и я расскажу тебе все.

Исабель пришла, и они проговорили почти до утра. Катарина вовсе не желала перекладывать груз своих страданий на плечи пятнадцатилетней девочки и все же после произнесенных признаний почувствовала, что ей стало легче. Они вместе смотрели на сверкающие в ночи звезды и перешептывались как две подруги. И Катарине чудилось, будто на ее саднящую душевную рану льют прозрачную ключевую воду. Отныне она была не одна.

– Помнишь, ты читала историю аббата Абеляра и прекрасной Элоизы? – сказала женщина. – Это наша история, только с другим концом.

– А у вашей какой конец? – спросила Исабель.

– Прежде я надеялась, что он будет… счастливым. А теперь не знаю.

Следующим вечером дочери уговорили ее посмотреть маскарад, и Катарина впервые посетила истинное празднество жизни. Множество факелов, в свете которых сияли золото и серебро великолепных маскарадных костюмов, потешные шествия, картонные статуи великанов и карликов, шуточные состязания. Звучание музыкальных инструментов, неистовые пляски простого народа и размеренные плавные движения сеньоров и знатных дам, венки из белых или пунцовых роз и зеленых веточек, вышитые повязки-диадемы с павлиньими перьями, тонкие золотые шнурки. Ее дочери тоже украсили свои прически цветами и кружились в танце, позабыв обо всем на свете.

Окунувшись в блистающий красками мир, Катарина с новой силой ощутила, что Рамона здесь нет и не может быть. И еще она окончательно поняла, что все эти годы не жила, а ждала, ждала окончательного повеления своей судьбы.