Соблазны французского двора - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 77

Итак, собственного мужа ей предстояло увидеть лишь на балу. Как, впрочем, и графиню Евлалию: раз прогневавшись на племянницу, она так более и не появлялась на улице Старых Августинцев, а посланная к ней Глашенька воротилась с известием, что графиня в Версале и воротится лишь для участия в маскараде. Там Мария и увидит ее, там и спросит о Евдокии Головкиной – если, конечно, узнает свою сердитую тетушку в сонмище людей, ибо в каком та будет костюме, Мария не имела ни малейшего представления. Что придумает Симолин для маскировки Корфа, ей тоже было неведомо. Она и сама-то до последнего мгновения не представляла, что наденет. Она не позаботилась заказать подобающий туалет и теперь в растерянности стояла перед шкафами и сундуками, пытаясь выбрать из множества нарядов тот единственный, который сделал бы ее неузнаваемой.

Был у Марии прекрасный, голубой с золотом, русский костюм: шелковый сарафан, батистовая рубаха, унизанный скатным жемчугом кокошник, – однако Корф видел этот наряд, а Марии не хотелось до поры до времени попадаться на глаза мужу.

Словом, время шло, до бала оставался какой-то час, а Мария по-прежнему пребывала в глубокой растерянности, как вдруг за дверью будуара раздался какой-то шум. Глашенька побежала поглядеть, в чем дело, и вслед за ней в комнату вступил человек с огромною картонкою в руках, перевитой алыми лентами. Насилу оторвав взор от нарядной, обтянутой розовым шелком картонки, Мария взглянула на посетителя – да так и ахнула, узнав посольского лакея Казимира. Едва приметно улыбнувшись, он тотчас принял важный вид и пояснил, что доставил сию картонку по приказу господина Симолина, для удовольствия госпожи баронессы, потом откланялся и поспешно вышел.

Мария озадаченно глядела на огромную картонку. Глашенька, от нетерпения путаясь в алых завязках, подняла крышку – и, испустив стон восторга, принялась вынимать оттуда вещь за вещью. Мария же только изредка всплескивала руками.

Здесь был целый ворох тончайших нижних юбок – не меньше пяти! – одна короче другой, обшитых кружевом с таким расчетом, чтобы каждая была видна, и все они от бедер расходились пышным, шумящим, восхитительно волнующимся, многоярусным колоколом. Юбки были довольно короткие – самая длинная не достигала щиколоток. Однако верхняя юбка – алая, шелковая, горящая огнем! – оказалась еще короче. Глашенька вытащила черные кружевные чулочки, и когда Мария натянула их, то обомлела от восторга, узрев изящество и стройность своих ножек, выставленных теперь на всеобщее обозрение и особенно выигрышно смотревшихся в алых атласных туфельках. К юбкам прилагалась белая батистовая рубашка с пышными, отороченными кружевом рукавами и таким глубоким декольте, что, когда Глашенька зашнуровала на тонкой талии Марии черный бархатный корсаж, ее и без того вполне пышный бюст выступил из выреза двумя белопенными соблазнительными выпуклостями, на одну из которых Глашенька тотчас прилепила черную тафтяную мушку. Впрочем, в чудесной коробке, присланной Симолиным, оказалась тончайшая индийская шаль из кашемира, затканная золотыми цветами, так что ежели б Марию вдруг особенно смутили нескромные мужские взоры, она могла бы принакрыться этой шалью, которую пока что стянула на бедрах, подчеркнув их стройность.

Но это еще не все! Отдельно, переложенный тончайшей рисовой бумагою, в коробке лежал смоляно-черный парик такой тонкой работы, из таких шелковистых, буйно кудрявых волос, что Мария, всегда париками брезговавшая и весьма довольная своими длинными русыми волосами, без малейших раздумий скрыла их под пышными смоляными локонами, которые изменили ее лицо до неузнаваемости, придав тонким, спокойным чертам опасную неотразимость. Цыганка, в которую, словно бы по мановению волшебной палочки, обратилась Мария (даже глаза, подкрашенные должным образом, сделались в этих черных отблесках совсем темными), знала цену своей красоте! Ко всему этому великолепию приложена была колода карт с весьма игриво, если не сказать больше, изукрашенной рубашкою, а также темно-розовый, цвета азалии, веер, который поможет Марии на балу и занять руки, и скрыть лицо, и, ежели надо, украдкою шепнуть словцо.

Право слово, лучшего костюма придумать было просто невозможно!

Полностью одевшись, Мария принялась застегивать узенькую атласную полумаску, тоже оказавшуюся в этом вместилище чудес, и обнаружила приколотую к ней записочку, на которой рукою Симолина была по-русски начертана одна только фраза:

«Мы все в руке Судьбы!» Слово «Судьба» оказалось написано с большой буквы, и Мария догадалась, что Симолин именно такой смысл видел в ее костюме!

Задумчиво улыбаясь своим мечтам, Мария во всю ширь развернула веер и удивилась; почему у него такая жесткая, негнущаяся рукоять. Пригляделась – и невольно вздрогнула, обнаружив там узкий, тонкий, словно карандашик, английский стилет.

Итак, Судьба сегодня будет вооружена… кто же падет ее жертвою?

* * *

Когда Мария, в восторге от своей новой, неизвестной доселе красоты, кружилась перед зеркалом, наслаждаясь душистым шелестом нижних юбок, замысел Ивана Матвеевича, приславшего чудесный наряд, казался ей столь же бесспорно удачным, как некогда Золушке – замысел феи Мелюзины. Однако она стала сомневаться в удаче уже через четверть часа после того, как вошла в зал ратуши – этого удивительно красивого здания с башенками и арками, стоявшего на Гревской площади; а еще через час она вполне осознала на своем горьком опыте ту мысль, к коей рано или поздно приходит каждая женщина: «Мужчины ничего не понимают в нарядах!»

Вот именно! Желая как можно лучше замаскировать Марию, Симолин, словно нарочно, сделал все, чтобы привлечь к ней как можно больше внимания. Кругом танцевали – менуэт, гавот, кадриль, экосез; Мария же, как прикованная, стояла в углу, осаждаемая толпой желающих немедленно, сейчас же узнать свою судьбу, словно все они явились не на бал, а в салон гадалки. Наконец ей удалось принять участие в круглом польском, но сей танец, казалось, нарочно придуман был для интриг и болтовни: сделав фигуру, участники некоторое время стояли на своих местах, и каждая пара о чем-нибудь беседовала, – легко понять, о чем Марии приходилось беседовать со своим кавалером, наряженным лукавым шутом Шико! ^[93] Право слово, вскоре ей стало мерещиться, что все 136 статуй великих людей, кои были воздвигнуты в залах и коридорах ратуши, тоже сбегутся к ней погадать! Поэтому она была просто счастлива, когда маленький, кругленький астроном в мантии, расшитой звездами, с приклеенной седой бородой и в остроконечном колпаке подошел к ней, размахивая огромной подзорной трубой, и предложил взглянуть в этот волшебный прибор, ибо через него можно увидеть горы на Луне.

Узнав голос Симолина, Мария послушно приложилась к трубе, а халдей ^[94] пробормотал как бы в сторону:

– Ваш костюм вполне сойдет за испанский, ежели вы всем будете отвечать: «No comprendo!» ^[95]

Благодарно улыбнувшись Симолину, Мария нырнула в толпу, рассыпая направо и налево волшебное «No comprendo!» и присматриваясь к танцующей, смеющейся толпе.