Босиком - читать онлайн книгу. Автор: Элин Хильдебранд cтр.№ 61

Вики погрузилась в материнство, будучи совсем к этому не подготовленной. Когда медсестра принесла ей Блейна на кормление в первую ночь его жизни, Вики проснулась в полной растерянности. Она привыкала к этому постепенно, все четыре с половиной года. «Это мой ребенок, и я отвечаю за него до конца своих дней».

Материнство — это самое приятное, что есть на земле, но в то же время и самое мучительное. Кормить ребенка, укладывать его спать, следить за тем, как прорезаются зубы, вытирать слезы, смотреть за ним каждую секунду, чтобы он никуда не влез. Первые шаги, падения, поездки в отделения экстренной медицинской помощи («Обязательно накладывать швы?»), овсянка «Чириоз», застрявшая у него в горле, из-за чего он чуть не задохнулся, отлучение от груди, бутылочка, соска, первая игра в песочнице, драка, воровство, первое слово «пап» (пап?), второе слово — «мой», проблемы с ушами, раздражение от пеленок и аллергия на крупы. Этим она была занята ежедневно, ежечасно; этим были заняты руки Вики, ее глаза, голова. Кем она была раньше? Она не могла вспомнить.

Вики всегда казалось, что Блейн был рожден для ее ума, а Портер — для сердца. Блейн был чертовски способным, очень независимым, находчивым. Пока Вики не поставили диагноз, он учился читать, выучил названия штатов и их столиц (Франкфорт, Кентукки), а также составлял список животных, способных видеть в темноте (летучая мышь, опоссум, енот). День, проведенный с Блейном, был непрерывным разговором: «Посмотри, посмотри, посмотри, мамочка, мамочка, мамочка. Ты поиграешь со мной в “Старую деву”? Будешь складывать со мной паззлы? Давай порисуем? Полепим из пластилина? Повторим цифры и буквы? Какой сегодня день? Какой завтра день? Когда ко мне может прийти Лео? Который час? Когда папа придет домой? Через сколько дней мы поедем в Нантакет? Сколько дней осталось до дня рождения Портера? Сколько дней осталось до моего дня рождения?» Но больше всего Блейн любил, когда Вики читала ему сказки, а сильнее, чем сказки из книг, ему нравились истории, которые она ему рассказывала. Блейну нравилась история о той ночи, когда он родился (воды у Вики отошли неожиданно, испортив их диван в старой манхэттенской квартире), ему нравилась история о ночи, когда родился Портер (воды у Вики отошли в «юконе», когда они возвращались домой с ужина в «Нью-Канаане»; Тед летел, словно банши ^[21], в больницу Фэрфилда, и к тому времени, как Вики родила, уже успел привезти домой их няню). Но больше всего Блейну нравилась история о том, как Вики ударила по носу новорожденную тетушку Бренду в тот же день, когда ее привезли домой, и у тетушки Бренды потекла кровь, и испуганная Вики, не зная, что на это скажет мама, закрылась в ванной, и пришлось вызывать пожарных, чтобы ее оттуда вытащить. Вики смотрела на спящего Блейна и понимала, что она уже давно не рассказывала ему никаких историй из жизни и, что еще хуже, он просто перестал ее об этом просить. Может, когда-нибудь она расскажет ему историю о том, как у нее был рак, и они приехали на лето в Нантакет, и там ей стало лучше.

Что ему снилось? Двухколесный велосипед, скутер, скейтборд, жевательная резинка, водный пистолет, домашнее животное? Это то, чего он хотел больше всего, и Вики пришлось установить временное ограничение. «А можно мы заведем хомячка, когда мне будет шесть лет?» «А можно мы купим скейтборд, когда мне будет десять?» Блейн хотел быть большим. Он хотел быть взрослым; это стремление было еще до того, как появился Джош, а теперь, конечно же, Блейн хотел во всем быть похожим на него. Он хотел, чтобы ему было двадцать два года, он хотел мобильный телефон и джип. Вики всегда говорила, что в тот день, когда Блейн станет подростком, ее сердце разобьется, Но Теперь она думала, что если доживет до того дня, когда Блейну исполнится тринадцать, то будет чувствовать себя самой счастливой женщиной на земле.

Однажды утром Вики проснулась и увидела, что Блейн стоит у ее кровати, словно молчаливый часовой. Она улыбнулась ему и прошептала:

— Привет.

Блейн показал на уголок своего глаза, затем на грудь, а затем на Вики, и Вики собрала все силы в кулак, чтобы не расплакаться.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она.

А еще был Портер, ее малыш. Ей так его не хватало. Вики перестала кормить его грудью, и внезапно ей показалось, что он вырос и уехал в колледж. Портер брал бутылочку у Джоша, у Бренды, у Теда — Вики доставались лишь два, а иногда три часа полуденной жары, когда Портер спал, скрутившись калачиком в ее объятиях. Когда он спал, он издавал приятный воркующий звук; он что-то бормотал, когда не спал; он так сосал свою соску, словно это была его работа. Его тело было похоже на пудинг; когда он улыбался, у него на щеке появлялась ямочка. Сейчас он был почти лысым и у него было всего два зуба — на самом деле он походил на старичка. Но он был безумно милым — его улыбка просто заставляла всех в него влюбляться. «Не взрослей, — подумала Вики. — Оставайся малышом, по крайней мере до тех пор, пока я не выздоровею и не смогу этим наслаждаться!» Но Портер гнался за своим братом, за пионером. Он не хотел оставаться позади! Он должен был проходить этапы своего развития свободно и легко. Портер уже начал бродить по комнате, держась за старую мебель тетушки Лив. Скоро он будет ходить свободно. Ее малыш растет.

Блейн пошевелился. Он издал звук, похожий на фырканье лошади, и открыл глаза. Он посмотрел на Вики. Она затаила дыхание — меньше всего она хотела, чтобы он проснулся или чтобы проснулся его брат. Глаза Блейна снова закрылись. Вики выдохнула. Даже это доставляло ей боль. «Я тебя люблю, — подумала она. — Вы оба рождены для моего сердца».

Она на цыпочках прошла в зал. Тихо, темно. Старые часы тикали на стене. Дверь в комнату Бренды была закрыта, дверь Мелани на дюйм приоткрыта. Вики вышла на веранду за домом. Ночное небо было невероятно красивым. Вики не верилось в то, что в такие ночи люди могут спать. Она вернулась в кухню, написала записку и ушла.

«Ушла погулять. К маяку». В своей так называемой пижаме — спортивных шортах и футболке, во вьетнамках и с банданой на голове. Она понимала, что это был еще один сумасшедший побег, как и прогулка прошлым утром к старой мельнице. Прогуливаясь по Шелл-стрит, Вики чувствовала себя преступницей. Ни в одном из домов не горел свет. В воздухе пахло цветами и океаном, раздавался стрекот сверчков. Вики ушла из дому, оставив записку. Она подумала о матери Джоша, которая повесилась без всяких объяснений, и вздрогнула.

Женщина медленно шла в направлении маяка. Она кашляла и хрипела; у нее болели ноги, кружилась голова. Вики прикоснулась ко лбу — он был сухим и горячим. И все же она гордилась собой. Она прошла почти что милю, кое-где ей приходилось идти в гору, и теперь она была здесь, посреди ночи, стояла у подножия огромной зубочистки. С одной стороны от нее были зеленые поля для гольфа, а с другой — волны разбивались об утес. Вики подошла к обрыву настолько близко, насколько могла решиться. Перед ней были океан и обворожительное небо. Звезды. Планеты. Галактики. Места столь далекие, что человек никогда не сможет до них добраться. Вселенная была бесконечна. Она была ужасающей, действительно непостижимой — Вики думала так с тех пор, как была еще маленькой девочкой. Она всегда представляла Вселенную в виде коробки, которую Бог держит в своих руках. «Жизнь будет продолжаться вечно, — подумала она. — Но я умру».