Огни Юга - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 19

— Вот и хорошо. А сегодня позвони Джеку Джонсу. Попроси поставить копа у твоей квартиры.

— Со мной все в порядке, мама. У меня на дверях есть цепочка, и я никуда не собираюсь выходить, — сказала Алекса. Но, повесив трубку, она все-таки позвонила Джеку и все рассказала. Тот выслушал и согласился с ее матерью.

— Если он причастен к этим письмам, а я начинаю думать, что так оно и есть, то у него сейчас едва ли хватит смелости навредить, да и вряд ли он в состоянии заставить кого-нибудь напасть на Саванну. Этот бывший заключенный и социопат не связан с толпой. Никого другого его дело не касается. Возможно, он находится в контакте с кем-нибудь, кого знает через третье лицо, и таким способом заставляет вас нервничать, но не более того. Посетителей у него не было, но он мог связаться с кем-нибудь на воле. Возможно, он затеял какую-то игру, подсказанную больным воображением. Но впутывать в подобную игру вашу дочь — это уже слишком. Думаю, вам следует отослать ее отсюда, если есть куда, а я назначу для вашей охраны двух копов. Сожалею, Алекса, я понимаю, как вам все это тяжело.

Она кивнула, и по щекам снова покатились слезы. В Саванне заключался весь смысл ее жизни. Оставалось надеяться, что Джек прав и что если за этим стоит Квентин, то он просто пытается запугать ее, но если это не Квентин, то все равно страшно; она не имеет права рисковать. По словам Джека, через полчаса у дверей ее квартиры человек в гражданской одежде заступит на дежурство. В этом он тоже соглашался с ее матерью, хотя Алекса за себя не очень беспокоилась. Чтобы убить обвинителя, требовалась большая сила воли, а это не соответствовало характеру Квентина. Если бы он мог добраться до нее сам, то воздействовал бы на нее через Саванну. В этом Джек тоже, наверное, был прав. Тому, кто подбрасывал эти письма, возможно, недоставало решительности на открытое преступление. Но всякое бывает. Они обе с ума сошли бы от тревоги, думая об этом день и ночь. Саванне будет лучше побыть где-нибудь в другом месте, хотя, насколько знала Алекса, ей это не понравится. Не захочется покидать друзей, мать и школу, тем более в последние несколько месяцев выпускного года. Это было просто несправедливо.

Алекса заснула уже за полночь. Проснулась она отдохнувшая и в семь часов утра позвонила Тому. Как всегда по утрам, он ответил баском и на вопросы, где Саванна, ответил, что она в соседней комнате. Через полчаса они должны были вместе позавтракать, пройтись на лыжах, а после обеда вернуться в город. Он сказал, что привезет ее в семь часов. В Чарлстон он возвращался девятичасовым рейсом.

— Поэтому я и звоню, — сказала Алекса. — Ты не можешь привезти ее домой. — Она рассказала ему о том, что случилось, и он сильно встревожился. Она попыталась успокоить Тома, но ситуация сложилась непростая и ее дальнейшее развитие было трудно предугадать.

— А как же ты, Лекси? С тобой все будет в порядке? — спросил он. Он не называл ее так с тех пор, как она уехала, даже в посланиях по электронной почте.

— Я просто хочу посадить этого сукина сына за решетку. Мой долг перед семьями убитых заключается в том, чтобы посадить его в тюрьму на последующую сотню лет. Но я не должна ради них рисковать своим ребенком.

— Разумеется, нет, — согласился он. — Ты действительно не хочешь отказаться от ведения этого дела?

— Со мной будет все в порядке. Скоро все закончится. Суд назначен на май. До тех пор ей придется побыть с тобой.

Она сказала это безжизненным, несчастным голосом.

— Я понимаю. Если ради ее безопасности потребуется задержаться дольше, то и это пусть тебя не волнует. — Они разговаривали впервые за десять лет, но он проявил большую человечность, чем ожидала Алекса, и, судя по голосу, тревожился за обеих.

— Ты действительно сможешь это сделать? — спросила она. Ей не хотелось говорить о Луизе, но оба понимали, что она имеет в виду.

— Я все улажу, — заверил Том. — Как мне поступить с Саванной? Ты сама скажешь или лучше мне? Думаю, ей будет легче воспринять это при разговоре с глазу на глаз, чем по телефону. — Алексе не хотелось признавать его правоту. — А потом, я думаю, мы сразу отправимся домой. Я должен был лететь девятичасовым рейсом, но самолет прибывает туда почти в полночь. Лучше уж мы отправимся домой утром и улетим в Чарлстон более ранним рейсом, — сказал Том. Если он появится в час ночи с дочерью, это еще больше осложнит ситуацию с Луизой. Уж лучше прилететь домой пораньше и устроить Саванну. Это был огромный дом, где в свое время они жили с Алексой, а еще раньше с Луизой, когда поженились в первый раз. Там было несколько комнат для гостей, в одной из которых он мог бы поселить Саванну. Алексе стало не по себе, когда она подумала об этом. Она не хотела, чтобы Саванна находилась там, но и в нью-йоркскую квартиру дочери сейчас возвращаться нельзя. Этот вариант самое лучшее из всего, что они могли сделать.

— Как ты думаешь, тебе удастся сделать так, чтобы она ходила в школу? — спросила Алекса.

— Я позабочусь об этом на следующей неделе. Позвоню тебе и сообщу, когда мы прилетим.

— Я встречу вас в аэропорту и привезу ее вещи. Я могу с ней там попрощаться, — сказала Алекса. Прощание будет трудным для обеих, и глаза ее, когда она повесила трубку, наполнились слезами. Это были слезы облегчения, потому что Том был готов помочь им и позаботиться о безопасности дочери, и печали, потому что Саванне придется пройти через эти испытания. Алексе будет ужасно одиноко без дочери.

Саванна позвонила через полчаса. Она тоже плакала.

— Я не могу поехать туда, мама. Не могу. Я хочу закончить школу здесь… И я не хочу оставлять тебя. — Саванна рыдала, и Алекса, слушая ее, совсем затосковала.

— Тебе придется это сделать, миленькая. Не можешь же ты продолжать жить здесь в ожидании новых жутких писем, которые пишет тебе какой-то псих. Я понимаю, это трудно для нас обеих, но по крайней мере ты будешь находиться в безопасности.

— Я не хочу в Чарлстон, — тихо сказала Саванна. Она не хотела обидеть отца, который изо всех сил старался отвлечь ее от грустных мыслей, хотя ситуация для всех сложилась нелегкая.

— Обещаю тебе, что приеду навестить тебя, — сказала Алекса, пытаясь выступать с позиций взрослого человека, однако сама чувствовала себя как испуганный подросток и очень жалела дочь. Саванне было труднее всех, потому что это ее без предупреждения вырвали из привычной жизни и заставили ехать в незнакомое место с отцом, которого она почти не знала.

— Ты не приедешь меня навестить, — навзрыд говорила Саванна. — Ты ненавидишь это место. Ты сама говорила, что никогда больше не вернешься туда.

— Конечно, я приеду, глупенькая, если ты будешь там. Останешься там ненадолго, и тебе, возможно, это даже понравится. Ты сможешь ходить в школу.

— Я не хочу пропускать окончание учебного года в выпускном классе своей школы, — сказала она, но быстро сообразила, что возражать бесполезно. Впервые за десять лет ее родители пришли к единогласному решению: Саванна вернется в Нью-Йорк только после окончания суда, и точка! Саванна продолжала плакать, Алекса пыталась ее успокоить, а потом попросила приехать в аэропорт попрощаться.