Малиновая шарлотка - читать онлайн книгу. Автор: Олег Селиверстов cтр.№ 12

Вдруг конь спотыкается, рыцарь тяжело падает в грязь. И пока он беспомощно барахтается под тяжестью доспехов, на него сверху наваливается пехотинец и, высоко подняв чинкведеа, с торжествующим криком вонзает его через латы. Потом, упершись одной ногой, вытаскивает окровавленный треугольный клинок. Валентину даже показалось, что он расслышал скрежет металла о металл. Такой же звук раздается, когда открывают консервную банку тупым кухонным ножом….

Да. Наверное, оно так тогда и происходило. Валентин закончил работать и, выключая подсветку, обратил внимание на сумочку Дианы, которая осталась на кухне, когда они поехали в ресторан. Расстегнутая молния выставляла напоказ дамский набор вещичек. И чего только они не носят в сумочках, подумал Валентин, зачем-то выложив вещи на кухонный стол. Две помады, тональный набор, пилка для ногтей, потом визитки: какой-то менеджер, еще один (женская фамилия), а вот карточка салона красоты на площади. На ее обратной стороне крупными буквами выведено имя парня и его мобильный телефон. А также надпись «only for you». Зачем так писать человеку, если его видишь первый раз?

* * *

Разве кому-нибудь может не нравиться рынок утром? Немногочисленные покупатели, неторопливо разглядывающие товар. Нетронутый воздух, наполненный прохладой и щебетом птиц. Нарядные фрукты, разложенные ровными горками на прилавках, с блестящими на солнце боками, которые хочется погладить. Особенно яблоки. Натали остановилась у одного из прилавков и провела по ним рукой. Упругие и наливные. С гладкой кожицей. Бледно-желтые, в еле заметную крапинку. Темно-красные, с размазанным вельветом полос. Молочно-зеленые, с огненными прожилками. Спелые и сочные. Кислые и сладкие. Разноцветные. Разные.

Она так увлеклась, что не сразу заметила мужчину, стоявшего сбоку и разглядывающего ее – пристально и одновременно нежно. Как это могут делать только мужчины, гладившие немало женских плеч. Не молодой, но симпатичный. Свеже-уложенные волосы, ровно подрезанные виски, загорелая сильная шея. Плетеная корзинка в руках. Увидев, что разоблачен, незнакомец улыбнулся, кивнул в знак приветствия головой и, надев темные очки, стал выбирать фрукты. Натали почему-то стало не по себе. Показалось, что их совсем ничего не разделяет. Что он откуда-то все знает о ней. О ее мыслях. О ее теле. О ее желаниях.

Она быстро перешла к прилавкам на другой стороне и краем глаза увидела, что он тоже перешел, но чуть дальше. Ей захотелось что-то возмущенно сказать, но он так обезоруживающе улыбнулся, словно уловив ее замешательство, что она смутилась и стала рассматривать яблоки. Но невольно то и дело поворачивала голову в его сторону. Незнакомец выбирал фрукты и складывал их в корзинку, приподнимая и опуская плетеную крышечку. Потом, весело торгуясь, расплачивался и …приближался. Ее охватила легкая паника. Мысль билась и пульсировала. А что, если он сейчас подойдет и заговорит? И если вдруг он возьмет ее за руку? Или если он окажется за спиной и начнет расстегивать пуговицы на платье, она же совсем не сможет сопротивляться, а вокруг так много народа! Ей захотелось убежать, но тело отказывалось повиноваться. Ноги словно приросли к дорожке, а руки машинально хватали яблоки, подносили к невидящим глазам и клали на место. Незнакомец был уже совсем близко! В двух шагах от нее. Загорелой рукой он аккуратно брал фрукты и бросал вопросительный взгляд на Натали. Как бы спрашивая глазами ее одобрение: вот этот ворсистый персик или лучше вон ту истекающую соком грушу? А как вам нравится этот беспечно-оранжевый апельсин?

– Сколько тебе положить, красотка? – откуда-то издалека донесся голос продавца. – Ты уже перетрогала весь мой товар.

– Извините… Извините, пожалуйста. Мне килограмм вот этих, зеленых.

Она отсчитала деньги и, не дожидаясь сдачи, пошла к выходу. Испуганно и торопливо. Не оглядываясь. И только когда садилась в такси, позволила себе повернуться.

Никто не провожал ее взглядом.

Жидкое тесто лениво растекалось между зеленобокими кусочками яблок, совсем не торопясь заполнить укромные уголки. Ну, быстрее, что ли, – Натали приподняла ребристую форму для запекания и потрясла. Ей не терпелось скорее поставить свое творение в духовой шкаф. Сегодня она положила в тесто немного соды, хотя этого не было в рецепте. Возможно, теперь корочка получится хрустящей?

Выставила таймером время, потом прибавила на всякий случай еще пять минут. Может быть, не хватает именно этих нескольких минут? Как часто и нам в этой жизни. Все. Осталось только включить любимый диск «Blackmore’s night» и ждать.

Она вышла на балкон.

День выдался не очень жаркий. Внизу толкалась, сигналила и нервничала толпа автомобилей. Иногда от этого шума не спасали даже двойные пластиковые окна, без которых невозможно жить в центре города и которые совсем не пропускают свежий воздух. Именно поэтому, как только они переехали сюда, она сначала постоянно задыхалась, особенно летом. Но потом понемногу привыкла. Человек ко всему привыкает. Только иногда непонятно – зачем?

С верхнего этажа проспект казался дорожкой, выложенной неровными цветными квадратиками автомобильных крыш, по краям которой лежали зеленые полоски газона. У дочери в детстве тоже была игра, где надо было строить деревенский домик, сажать пластмассовые деревья и выкладывать изогнутые тропинки маленькими темно-зелеными плиточками. Как в сказке про Изумрудный город.

Натали перегнулась через перила, стараясь заглянуть как можно дальше за горизонт, через крыши домов и купола соборов. Где-то там, далеко, клиника, где лечится дочь. Где-то там, слева от ослепительного солнца. На востоке.

Стало душно, но уходить с балкона не хотелось. Мужа все равно нет. Он позвонил вчера и, как обычно, без объяснения сказал, что задержится на пару дней. Дела. Бизнес. У мужчин это так называется. Но она привыкла и ответила, что постарается не скучать. Хотя раньше говорила, что будет ждать.

Натали расстегнула верхние пуговицы халата, на японском шелке которого красовались огромные ершистые птицы, и предоставила солнцу возможность преспокойненько погладить живот. Почему люди не летают? Как эти птицы на рукавах халата, с переливающимися крыльями и вздернутыми хохолками. Она опять перегнулась через перила и расправила руки. Вдруг рукава станут крыльями и можно будет, взмахнув ими, подняться к облакам и свободно парить? Не боясь никого и ничего. Кроме разве что той сгорбленной, черно-фиолетовой тучи, наползающей с востока. Но человек не умеет летать. Совсем. И если отцепиться от перил, то неизбежно упадешь и разобьешься. И перед смертью будет очень больно. Очень! А боль – это страшно. Ноги крепко сжали оказавшийся между ними один из прутьев ограждения балкона. Прохладный и твердый. Только он удерживал тело от падения и смерти. А если все-таки разжать ноги? В кухне звякнул таймер духового шкафа.

Шарлотка готова.

Пока пирог остывал, Натали прошла в спальню и, поежившись от холодного дуновения кондиционера, сняла халат, чтобы переодеться. В зеркале смущенно показалось ее отражение, с бледно-вишневыми сосками грудей. Она помяла одну из них, как будто пытаясь придать ей прежнюю, девическую форму. А если родить второго ребенка, грудь, наверное, совсем обмякнет? Почему природа так несправедлива? Вот было бы здорово, если бы с каждым следующим ребенком женщина получала в подарок от бога упругость кожи и новую молодость? А так – родишь второго и совсем перестанешь смотреть на себя в зеркало.