На льду - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Гребе cтр.№ 44

Потом я стою и смотрю в окно, как они идут к маленькому «Гольфу» Жанет. Перед тем как сесть в машину, Альбин поворачивается и смотрит на мое окно. Наши взгляды встречаются. Инстинктивно я делаю шаг назад и прячусь за занавеской. Стою с зажмуренными глазами и жду, когда машина заведется и уедет.

Когда Альбин был маленьким, я подумывал о том, чтобы стать к нему ближе. Хотел сводить в парк аттракционов или на футбольный матч. Но при этом я никогда не мог представить нас вместе. Я не знал, как вести себя с сыном, и от этого незнания я впадал в панику. Я успокаивал себя мыслью, что пока рано, надо дождаться, когда он вырастет и будет больше понимать. Опыт общения со взрослыми у меня по крайней мере есть.

Но с каждым годом становилось только сложнее. Как можно вот так вдруг начать общаться со своим сыном, которого совсем не знаешь? Что можно сказать чужому для тебя человеку, который только по воле случая является твоей плотью и кровью, да к тому же наверняка ненавидит тебя? Нет, футбольный матч уже не казался хорошей идей. Как бы мы стояли там с пивом в руках и притворялись приятелями? А что, если он ждет, что я разрыдаюсь и объясню, почему никогда не заботился о нем? Разумеется, на матч мы так и не сходили.

…На следующее утро мы с Манфредом едем в дом Йеспера Орре. Заградительная лента все еще на двери. Она колышется на ветру, когда мы идем от калитки к двери. Манфред достает ключи, открывает дверь и включает свет.

Крови в прихожей больше нет. Она выглядит как обычная прихожая. Только внимательно присмотревшись, можно заметить ржавые пятна между плитками на полу и на стенах. Смерть так легко не уходит, думаю я. Она всегда оставляет след в тех местах, где она побывала, вгрызается в пол и стены, оставляет после себя запах, который ничем не замаскировать. Большинство людей решают сделать полный ремонт дома, где произошло убийство.

– Что мы ищем? – интересуюсь я.

– Понятия не имею. То, что упустили криминалисты. Мы начинаем методично обыскивать дом – комнату за комнатой. Делаем фото, роемся в гардеробе, в посудном шкафу, в ящичке с лекарствами. Фото мы делаем для себя. Официальные снимки с места преступления были сделаны ранее.

Дом чистый и аккуратный, напоминает жилище педанта, и в нем почти нет личных вещей. Только одна фотография в гостиной. На ней запечатлен Орре с несколькими девушками на пляже.

Манфред кивает мне:

– Этот снимок уже есть в отчете.

– Почему стекло разбито? – спрашиваю, проводя пальцем по рамке.

Манфред пожимает плечами.

– Понятия не имею.

– Может, жертва – одна из этих девушек на фото?

– Возможно. Но фото слишком расплывчатое.

Как обычно при обыске, я чувствую себя преступником, вторгшимся в чужое жилище. Какое у меня право рыться в нижнем белье и в холодильнике незнакомых мне людей, подобно стервятнику? Но я знаю, что другого выхода у нас нет. Манфред просматривает книжную полку, на которой почти нет книг, только какие-то безделушки и деловые журналы. Приподняв пару случайно затесавшихся там книг, Манфред кричит:

– Гляди, что я нашел, Линдгрен!

Я подхожу к нему. У него в руках DVD-диск. На обложке – связанная голая женщина с широко раскинутыми ногами, стоящая на парковке. Рядом с ней – спиной к фотографу – мужчина с плеткой в руке.

– Вот дерьмо…

– Я же говорил, что он извращенец, – бормочет Манфред.

– Возьмешь посмотреть? Манфред криво улыбается:

– Готов поклясться: Афсанех мне яйца отрежет, если найдет у меня эту порнушку. Может, ты возьмешь? Тебе не помешает развлечься.

– Конечно. Садо-мазо порнушка всегда поднимает мне настроение.

Мы кладем фильм на место и проходим в кухню. Сверкающие черные шкафы и рабочие поверхности из нержавейки напоминают кабинет патологоанатома в Сольне. Даже раковина с встроенным шлангом, как в душе, похожа скорее на профессиональное оборудование какого-нибудь ресторана.

– Я бы не назвал этот дом уютным, – морщится Манфред.

Тут я с ним согласен, но хорошо, что он никогда не был у меня дома. Потому что представляю его мину при виде моей халупы. Манфред с Афсанех живут в доме, построенном в начале века, с каминами, обитыми плиткой, и картинами на стенах. У них есть шторы, подушки, пестрые ковры, книги и все то, чем мне так и не довелось обзавестись. Есть у них и формы для выпечки, аппарат для стерилизации бутылочек для кормления, мороженица, соковыжималка. А на зеркале в прихожей – приглашения на разные мероприятия, свидетельствующие о том, как много у них друзей и какая насыщенная у них жизнь.

– Спустимся в подвал? – спрашивает Манфред и, не дожидаясь ответа, идет в прихожую. Я иду за ним. Мы спускаемся по лестнице, прогибающейся под нашей тяжестью. В нос ударяет запах плесени и стирального порошка. Кряхтит генератор. Внезапно у меня кружится голова, я чувствую, что мне нужно присесть, но продолжаю идти за Манфредом. В прачечной он зажигает свет и открывает дверцы шкафов. Аккуратно сложенные полотенца и простыни, а рядом корзина с женским нижним бельем, которую из дальнего угла достали криминалисты. Манфред осторожно вываливает содержимое на стол рядом со стиральной машиной. Черные кружева, красный шелк, розы и стразы. Вот они – трофеи Йеспера Орре.

– Смотри-ка, – восклицает Манфред и поднимает узенькие трусики с нашитыми жемчужинами. Выглядят неудобными. И, наверно, эти жемчужины адски натирают между ягодицами…

Я не отвечаю. Думаю о том, что никогда не видел на Ханне ничего подобного и, наверно, уже не увижу.

Мы возвращаем ворованные трусы на место и подходим к корзинам с грязным бельем, заполненным идентичными белыми рубашками, трусами, полотенцами и спортивной формой. Я достаю пару потертых джинсов и оглядываю. Никаких подозрительных пятен, размер явно мужской. И когда я уже собираюсь вернуть их обратно в корзину, я нащупываю что-то в заднем кармане, как будто кто-то оставил там чек или банкноту.

Я достаю бумажку и разворачиваю. Это лист бумаги размера А4. Почерк округлый, почти детский.

Йеспер.

Я пишу тебе, потому что считаю, что ты обязан передо мной объясниться. Я понимаю, что можно разлюбить человека, такое бывает. Но оставить меня одну на ужине в честь нашей помолвки, не сказав ни слова, это некрасиво. А потом делать вид, что меня не существует, и не отвечать, когда я пытаюсь с тобой связаться. Ты подумал, каково мне сейчас? Если ты хотел причинить мне боль, то тебе это удалось.

Но ты еще не знаешь, что я жду от тебя ребенка. Нашего ребенка. И что бы ты ни испытывал ко мне, ребенок тут ни при чем. Мы должны поговорить. Я не жду, что ты возьмешь на себя ответственность, но все равно хочу с тобой это обсудить. Думаю, хотя бы это ты должен для меня сделать.

Эмма.

Месяцем ранее

Я лежу в кровати, страдаю от адской боли в животе и думаю о Спике. О том разе, когда нас застукала Элин. Мы были в чулане рядом с классом труда. Я спросила Спика: