История Японии - читать онлайн книгу. Автор: Эльдар Дейноров cтр.№ 96

Однако гражданскую войну и это не прекратило. Правда, теперь она окончательно была сведена к стычкам из-за владений нескольких кланов. Иные феодалы быстро переходили с одной стороны на другую, как того требовали интересы собственности. Проигрыш мог означать разорение. Поэтому иной раз участники одного клана по договоренности поддерживали разные стороны: чьи бы имения неб отобрали, семейство не теряет ничего. Как все это далеко от романтических воззрений Масасигэ!

Если правы победители, то правым оказалось дело «северной линии» наследования. К середине 1380-х «южные» еще оставались, но были недалеки от краха. А в 1392 г. сёгун из рода Асикага (внук Такаудзи) убедил императора Го-Камэяму возвратиться из Ёсино в Киото. 16 декабря состоялась капитуляция, «южный» император передал регалии (уже не копии) «северному» императору Го-Комацу. Война, длившаяся пятьдесят шесть лет, наконец, завершилась. Но многие из тех, кто принимал участие в ее финале, уже давно забыли об истинных причинах. Порой вооруженный конфликт использовали для сведения счетов с ненавистными соседями. В 1399 г. были вновь, как и при Тайра, разгромлены пиратские базы. Казалось, что страна переходит к мирной жизни.

Идеалы самурайства в долгой войне были во многом забыты. О какой верности может идти речь, если сторонники Северного и Южного Двора меняли своих господ?! Не соблюдалось и формальных правил поединков, вызовов и провозглашений родословных. Пожалуй, могут быть правы те, кто считает это время «золотым веком предательства». Какой, к тэнгу, вызов, если гораздо проще пустить из засады стрелу!

Так что Масасигэ выглядит исключением, а Такаудзи Асикага — типичным представителем своего сословия.

И отношение к Кусуноки Масасига не всегда оставалось однозначным. Император Го-Дайго посмертно даровал ему третий придворный ранг, но для победителей он оставался нарушителем спокойствия и едва ли не мятежником.

Впоследствии его окончательно «посмертно реабилитировали», это случилось лишь в 1563 г. В эпоху Токугава он уже считался образцом добродетельного служения.

Но еще большее посмертное возвеличивание произошло при правлении Мэйдзи. В это время ему был дарован невероятный при подобном происхождении первый младший придворный ранг. Он стал почитаться, как величайший патриот. Его история должна была служить образцом для всех, начиная с младших школьников. Перед императорским дворцом в Токио установили статую Масасигэ. А статуи Такаудзи были обезглавлены.

А уж в 1930-е годы посмертное почитание Масасигэ достигло пика. Теперь его признавали самым достойным из самураев за всю историю Японии. Но этот культ рухнул в 1945 году. Правда, и теперь герой XIV века предстает вполне добродетельным персонажем истории. Японцы, к счастью, избежали бездумного и безоговорочного развенчания идеалов прошлого.

Но если исчез культ, можно задуматься о том, что представлял тот или иной герой исторических хроник. Некоторые историки Японии сомневались во многих эпизодах предания. Высказывалась мысль и о том, что Масасигэ был лишь предприимчивым «человеком с большой дороги», бандитом с гор, поддержавшим императора Го-Дайго из корыстных целей. Но все это привело его к краху.

Но вряд ли кто-то станет сомневаться в военных талантах этого человека. К тому же, если бы им двигала алчность, он мог бы и предать Го-Дайго.

Интересно и отношение к «верховному злодею». Кстати, злодею ли? Такаудзи — весьма неплохой командующий. Именно он занял столицу, именно с ним связано и падение Камакуры. Этот человек был политиком и дипломатом. В конце концов, для основания новой диктатуры бакуфу требовались и таланты, и способности. Вероятно, он был щедрым для своих сторонников, иначе не получил бы поддержки. Первый сёгун Асикага известен и поддержкой, оказанной дзенским обителям. А один из построенных по его приказу храмов был даже посвящен памяти императора Го-Дайго. И к своим поверженным врагам новый диктатор относился, как должно.

К тому же, разве в Европе не было героев, которые переходили в такого рода конфликтах с одной стороны на другую? Есть свидетельства, что предательство и нежелание Такаудзи возвращаться в столицу после повторного взятия Камакуры связано с шатким положением при дворе. Слишком много зависти он вызвал, слишком хорошо понимал, что волна доносов ведет к «строгому наказанию».

В любом случае Такаудзи Асикага — фигура значительная. Он не слишком кровожаден и уж всяко не похож на маньяка-убийцу. Что же до ненужной войны, то она продолжалась благодаря настырному Го-Дайго.

Но Такаудзи был удачлив, этот человек посмел умереть собственной смертью… И такого простить нельзя. А Масасигэ погиб красиво и с искренностью. Им нельзя не восхищаться.

Вот и причина того, что один был посмертно вознесен, а второй — посмертно унижен.

Будущие поколения произвели на свет своего героя. Но в истории, как и в жизни, не бывает лишь черного и белого цвета.

Из всего, что сказано раньше, можно сделать печальный вывод: крестьянство на протяжении многих веков находилось в самом что ни на есть бедственном положении. Да могло ли быть иначе, когда кругом бушуют войны, в которых участвуют господа?

Но, как ни странно, широких крестьянских восстаний пока что не случалось. Сложно сказать, почему. Видимо, хотя японцы считаются темпераментным народом, их натура все же отличается от французов, которые могут сбиться со счета, если станут перечислять собственные восстания и революции. (Как мы увидим в дальнейшем, в Японии было лишь одно событие, которое называется революцией, но его же считают одновременно и монархической реставрацией. Пожалуй, для европейца это звучит несколько удивительно).

А может, и сам наш вывод не вполне верен?

Итак, пока что в качестве самостоятельных сил проявляли себя самураи различных кланов и монахи разных обителей. Разорившиеся крестьяне могли стать переселенцами или даже уйти в преступный мир — но действия разбойной шайки вряд ли можно посчитать восстанием. А остальные, если и упоминаются в истории, то как помощники той или иной стороны (чаще всего — весьма преданные своим господам). Но так было лишь до поры до времени…

Но не только крестьянство стало угрозой для аристократии в XV веке. Катастрофу знать подготовила сама.

В XV веке самурайство окончательно стало отдельным сословием. Те, чьи предки когда-то были мелкими землевладельцами или даже крестьянами, уже позабыли (но не все, как мы увидим), что значит возделывать рисовые поля. Вожди кланов, которые происходили из знатных родов, оказались для столичной аристократии «северными варварами».