Китай. Большой исторический путеводитель - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Дельнов cтр.№ 72

^{Башня Желтого журавля}

В эпоху Сун эти внутренние перемычки исчезли, в системе адресации стали главенствовать не кварталы, а улицы. Улицы, превратившиеся в многокрасочные, горластые, круглосуточно кипящие реки, на которых проводили значительную часть своей жизни большинство горожан.

Города — крупные административные центры, делились теперь на сектора — со своими органами управления, обеспечивающими санитарный и полицейский порядок, пожарную безопасность и вершащие суд на правах низшей инстанции. Повсюду высились пожарные каланчи — почти все строения были деревянными. Интересно, что когда в столице Кайфыне открылось 23 публичных дома для обслуживания преимущественно гвардейцев из «войска Запретного города» — необходимость их устроения мотивировалась в первую очередь страхом перед пожарами. Пусть уж лучше ребята гуляют в местах установленных, чем того и гляди пустят по пьяни красного петуха незнамо где.

Городское хозяйство было налажено неплохо: водоснабжение было бесперебойным, ассенизация (обозы золотарей) регулярной, и вообще в грязи никто не тонул — это вам не чумазая средневековая Европа. Горожанин, уличенный в том, что выплеснул помои на улицу, получал шестьдесят палок. Городских больниц и приютов для престарелых не было, но такого рода благотворительностью занимались буддийские монастыри (а вообще-то, по исконной китайской традиции, попечение о немощных и страждущих должны были брать на себя их родственники — что в подавляющем большинстве случаев и происходило). Большую помощь беднякам оказывали купцы — и по добросердечию, и из желания лишний раз выказать себя «отцами города». Причем выказать в неявном виде: в холодное время года по ночам они тайком подсовывали деньги под двери нуждающихся, а те утром изображали радостное изумление — будто «деньги упали им с неба».

Значительную часть жителей составляли чиновники, а также члены их семей, помощники и слуги. В крупных городах, тем более в столице эта категория составляла до трети городского населения. Здесь же проживала земельная знать, титулованная, а больше просто владетельная (верхушка «сильных домов»). К ней примыкало богатое купечество, на которое почти перестали смотреть как на лиц неблаговидного рода деятельности. Прочее городское население состояло из множества торговцев, ремесленников, стражников, пожарных, воинов гарнизона, а также всякого специфически городского люда: поденщиков и носильщиков — кули, погонщиков, лодочников, мусорщиков, ассенизаторов, актеров, акробатов, фокусников, гадальщиков, нищих, воров, проституток и прочая, и прочая, и прочая — всех тех, кого в Китае называли «людьми рек и озер» (возможно, потому, что разбойники и бродяги часто укрывались на островах и в прибрежных камышах).

Жители были разбиты по пятеркам и десяткам домов, ремесленники объединялись в цеха — ханы, торговцы и купцы — в гильдии. Это были ячейки самоуправления, и их существование было удобно городским властям — связанные круговой порукой, они обеспечивали своевременный сбор налогов и четкое выполнение указаний. Обычно их членов объединяло не только соседство или общность профессии, но и происхождение из одной местности — землячество.

^Нищие

В ханы заставляли объединяться и мусорщиков, и даже нищих — чтобы от всех был какой-то доход Поднебесной. Кстати, нищие при этом делились на множество разрядов в соответствии с профессиональной специализацией: кто рассказывал печальную историю своей жизни, кто демонстрировал увечья (много было лже-слепцов — «одноглазых драконов»), кто корчил рожи, измазавшись краской. Или ходил с мешком по домам, или пел, или просто гнусил, взывая к милосердию. Были даже такие, что прилюдно наносили себе жестокие раны — но это уже, наверное, ближе к факирам. Тонкости нищенского искусства передавались по наследству — как секреты ремесленного мастерства.

Не обходилось без бандитских шаек, деливших и кроваво переделивавших контроль над улицами и кварталами. Они собирались в облюбованных ими чайных, именуемых «пристанями». Друг друга они величали «братьями», а своих вожаков — «дедами».

* * *

Те, чье мастерство составило славу китайской культуры — ремесленники, выставляли на продажу или передавали торговцам бессчетное множество товаров: вееров, ширм, резных украшений и статуэток, посуды, шелковых одеяний, обуви — всего-всего.

Торговля шла на рынках — наряду с традиционными универсальными, появились и специализированные: овощные, мясные, рыбные, скотные, шелковые, цветочные. По особым, известным всем горожанам дням собирались такие, как лекарственные, антикварные. Была специализация и по времени суток — рынки дневные и ночные. Лавочники, лоточники, разносчики торговали прямо на улицах. Повсюду предлагали готовую еду — с тех пор и посейчас большинство китайских горожан предпочитает насыщаться в небольших ресторанчиках или приносить домой уже приготовленную пищу.

^{Праздник на реке Бянъхэ (фрагмент свитка, XII в.)}

Сфера обслуживания тоже стала предельно многономенклатурной. Специальные бюро могли организовать и свадьбу, и похороны. Общественное питание было чрезвычайно развитым и многоуровневым. Даже многоэтажным: внизу можно было наскоро выпить чашечку чая или вина и закусить, а чем выше вверх по лестнице, тем капитальнее мог обосноваться клиент. Как и сейчас, официанты записывали заказ — но расплачиваться полагалось сразу.

Небольшие чайные были мини-клубами (в английских понятиях — пабами): здесь обсуждали новости, здесь же устраивались петушиные бои, выступали фокусники и акробаты. Сюда без опаски могли зайти и нищие, у которых заведомо не было ни гроша: так повелось, что бедняки могли допивать остатки чая за уже ушедшими посетителями. На дверях винных погребков рисовали ветку ивы (интересно, что в царской России у входов в кабаки красовались еловые лапы, и в просторечье заведение именовалось «Иваном Елкиным»). Для того, кто располагал средствами, излюбленным времяпрепровождением были плавучие рестораны.

В некоторых ресторанных заведениях выступали певички, которые могли составить гостю компанию, и дело песнями не ограничивалось — за ширмой ждала роскошная постель. Было множество веселых «водяных чайных домиков», были просто бордели, были уличные проститутки (причем обоего пола).

* * *

На красивых женщин спрос был велик повсеместно. Из записок, дошедших до нас из XII в., следует, что жители Хан-чжоу «очень радуются, когда у них рождается дочь, и берегут ее, словно драгоценную жемчужину. Когда она подрастает, в зависимости от природных наклонностей, ее обучают разным искусствам. Одних готовят к тому, чтобы быть певичками в домах высокопоставленных особ. Меньше ценятся девушки свиты, служанки, девушки на подсобных работах, швеи, актрисы, прачки, девушки, искусные в игре на цитре или в шашки, поварихи и кухарки».