Китай. Большой исторический путеводитель - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Дельнов cтр.№ 134

В августе 1923 г. в Москву прибыла военно-политическая делегация во главе с зятем Сунь Ятсена — Чан Кайши (1887—1975 гг.). Она провела переговоры по самому широкому кругу вопросов с советским руководством и с Коминтерном. Китайским делегатам была обещана всесторонняя помощь. Но обозначилось и идеологическое расхождение. В резолюции Коминтерна «по китайскому вопросу» говорилось, что одна из задач революции — уничтожить «институт крупных и многочисленных средних и мелких землевладельцев, не работающих на земле» (не пугайтесь, речь шла об уничтожении только института, а не землевладельцев). Для Сунь Ятсена, мечтавшего о социальной гармонии и считавшего необходимой защиту прав собственности, такой тезис был неприемлем. Но по вопросу о необходимости создания в Китае широкого антиимпериалистического фронта стороны пришли к согласию.

Уже в октябре 1923 г. в Гуанчжоу прибыл советский представитель М.М. Бородин (Грузенберг), которого Сунь Ятсен сделал главным своим советником по реорганизации Гоминьдана. Одновременно прибыла группа военных специалистов, в задачу которых входила помощь в создании китайской революционной армии. Вскоре во главе этой группы встал В.К. Блюхер — прославленный полководец гражданской войны в России, будущий маршал Советского Союза. На острове Вампу близ Гуанчжоу была создана высшая военная школа, подготовившая тысячи командиров и комиссаров революционной армии. Начальником школы был Чан Кайши, в ее работе активное участие принимал один из руководителей КПК Чжоу Эньлай. И в политических, и в военных вопросах Гоминьдан на этом этапе тесно сотрудничал с КПК.

^{Генерал Чан Кайши}

Делегаты собравшегося в январе 1924 г. в Гуанчжоу I Конгресса Гоминьдана представляли 11 тысяч членов партии. Основной его документ — Манифест был подготовлен при участии представителей компартии и Бородина. Акцент делался на противостоянии мировому империализму и китайскому милитаризму: «Беспорядки в нашей стране создаются великими державами, интересы которых в Китае сталкиваются и которые во имя своих целей истребляют наш народ руками милитаристов».

Касаясь социально-политических задач, Манифест определял будущее конституционное устройство Китая как основывающееся на деятельности «пяти властей» — законодательной, судебной, исполнительной, экзаменационной и контрольной. При проведении принципа «народовластия» необходимо было «избежать недостатки, которые несет с собой парламентаризм», «устранить пороки, присущие системе выборов». Реализация принципа «народного благоденствия» виделась в первую очередь в уравнении прав на землю ив ограничении деятельности капиталистов-частников — что было вполне в духе китайской традиции. По мысли Сунь Ятсена, «народное благоденствие — это и есть социализм, или, как он еще называется, коммунизм». Он считал, что приоритет в поиске путей к справедливому устроению общества принадлежит не западной социально-политической науке, а традиционной китайской, в значительной степени конфуцианской идее «великой гармонии». Ее наступление он обусловил построением такого общества, в котором высшим собственником будет являться весь народ, а не частные лица: «Если все будет принадлежать всем, то наша цель — народное благоденствие — будет действительно достигнута, и воцарится мир великой гармонии, о котором мечтал Конфуций». По мнению Сунь Ятсена, в прошлом наибольших успехов в области коммунистической мысли и коммунистического строительства достиг вождь тайпинов Хун Сюцюань: «Экономическая система, создававшаяся Хун Сюцюанем, была системой коммунистической. И это было коммунистической действительностью, а не только теорией» (позднее примерно такого же мнения придерживался Мао Цзэдун).

Устройство Гоминьдана Сунь Ятсен мыслил, как мы помним, как партии «ленинского типа». В одном из партийных документов было записано, что «организационным принципом Гоминьдана является демократический централизм». Президент партии наделялся по существу диктаторскими полномочиями.

Уже на этом конгрессе правые круги Гоминьдана выступили против сотрудничества с коммунистами, но Сунь Ятсен своим авторитетом сумел отвергнуть это требование.

* * *

Правильность курса на создание собственной революционной армии вскоре подтвердилась. Правительство Сунь Ятсена, испытывая большие финансовые трудности, вынуждено было обложить дополнительными налогами богатую гуанчжоускую буржуазию, тесно связанную с английскими предпринимателями. В ответ та, располагая собственной вооруженной милицией, устроила «мятеж бумажных тигров», как окрестили его впоследствии. Выступление было быстро подавлено: план операции составили советские военные специалисты, а основной ударной силой были курсанты школы Ванпу, рабочие отряды и артиллерийские части. Общее командование осуществлял Чан Кайши — тогда уже становившийся харизматическим лидером.

Затем настал черед более масштабного военного мероприятия — Первого Восточного похода. Он был направлен против основного на тот момент недруга революционного правительства — милитариста Чэнь Цзюньмина. Успешно проведенный, он позволил расширить территорию революционной базы Гоминьдана в Гуандуне.

Был достигнут и первый «международный» успех. Гоминьдановское правительство поддержало забастовку китайских рабочих на территории англо-французской концессии в Шамяне (районе Гуанчжоу), координируя при этом свои действия с проявившими пролетарскую солидарность рабочими организациями Гуанчжоу. Власти концессии вынуждены были пойти навстречу требованиям забастовщиков.

В Гуандуне стали образовываться крестьянские союзы, с инициативой создания которых выступили коммунисты, работающие в крестьянском отделе ЦИК Гоминьдана. Союзы ставили перед собой задачи снижения арендной платы и налогов, а также организации отрядов самообороны.

* * *

В январе 1925 г. в Шанхае состоялся IV съезд КПК. В партии насчитывалось тогда 1 тысяча человек — может показаться, что это совсем немного, но это была боевая революционная организация, а увеличение ее рядов шло в геометрической прогрессии.

В решениях съезда особо подчеркивалась необходимость активизации работы среди пролетариата — как то и подобало марксистской партии. В то же время успех в деле создания крестьянских союзов в Гуандуне заставил уделить большое внимание и аграрному вопросу. Прежние решения были дополнены постановлением о необходимости «вести борьбу с тухао и лешэнь». Эти термины часто переводятся как «помещики» и «кулаки», примерно так же трактовались они иногда и китайскими бойцами идеологического фронта. Хотя помещики в нашем понимании, т. е. феодалы, путем насильственного принуждения эксплуатирующие крестьян, существовали в Поднебесной только в древние времена. Тухао — это скорее крупные землевладельцы, сами не занимающиеся трудом на земле: шэньши, традиционно занимающие посты в местной администрации, верхушка кланов — «сильные дома», своего рода местная знать, горожане — чиновники, торговцы, ростовщики и прочие буржуа. Все они держали на своей земле батраков и арендаторов (иногда субарендаторов). Лешэнь тоже следует трактовать как кулаков с осторожностью — учитывая клановый характер китайской общины, не размытый и в XX веке. Или наличие значительного числа безземельных потомков более поздних пришельцев (переселенцев) в данную местность (на Юге это хорошо знакомые нам по тайпинскому восстанию хакка) — они в значительной своей части были батраками и арендаторами. В глазах революционных преобразователей деревни использующие их труд крестьяне (в т. ч. середняки, а то и бедняки, испытывающие иногда потребность в сезонных рабочих) обретали черты мироедов — «лиц, использующих наемный труд».