Любовное сражение - читать онлайн книгу. Автор: Мариса Роуленд cтр.№ 12

— Извини... — вдруг послышался голос Бланш. — Ты что, задремала?

Джессика открыла глаза и виновато улыбнулась.

— Да так... размечталась.

— Хм... Мы говорили об Аллане Теннисоне... Ты не забыла?

— Как я могу об этом забыть? Чем больше я о нем думаю, тем больше злюсь. Если бы только я смогла схватить его за горло... - Джессика скрипнула зубами, глаза ее сузились. - Иногда мне хотелось бы стать мужчиной.

— Нам всем бы этого хотелось, дорогая. Но раз уж мы женщины, то против грубой силы следует использовать тонкий ум. Так уж начертано в книге жизни. Поэтому давай обсудим реальное решение этой проблемы, не полагаясь на полет фантазии.

Джессика кивнула в знак согласия. Рассуждения о тонкости ума ее несколько смутили. Она начала подозревать, что ее способность мыслить здраво осталась в Камбартоне. Но тут ей пришла в голову мысль, от которой у нее перехватило дыхание. Она опасливо оглянулась по сторонам и возбужденно зашептала:

— Есть нечто такое, что нам известно наверняка. Мы знаем, что он каждый вечер обедает в ресторане «Феличе». А что, если однажды вечером я зайду в этот ресторан, подойду прямо к его столику и... вылью ему на голову кувшин воды?

На Бланш это не произвело ни малейшего впечатления.

—Это не годится, — заметила она. Потом задумалась. — Но можно кое-что сделать в этом роде. Ты действительно хочешь унизить этого подлеца?

— Конечно же, хочу. И пусть там будет как можно больше людей. — Глаза ее засверкали. -Заполненный людьми ресторан - самое подходящее для этого место. Не простой ресторан,

заметь. Ведь «Феличе» посещает самая изысканная публика.

На губах Бланш играла озорная улыбка.

— То, что ты придумала насчет «Феличе», великолепно. Но мне кажется, моя дорогая, что мы можем дать представление на более широкую аудиторию. Ведь лондонские газеты с удовольствием напечатают фотографию Аллана Теннисона, получающего заслуженное возмез-дие от женщины. Они тиснут по меньшей мере на полмиллиона больше экземпляров газет, чем обычно.

У Джессики широко раскрылись глаза.

— Но... но как это?

— Я могу это устроить, — весело сказала Бланш. — У меня есть один старый друг, владеющий агентством новостей. Он пошлет в ресторан фотографа, который запечатлеет сцену твоей мести для потомков. — Она хохотнула от удовольствия, затем продолжала: — И это будет нечто похлеще кувшина с водой.

— Но мне трудно придумать что-нибудь пооригинальнее, — призналась Джессика.

Бланш задумалась, потом с улыбкой сказала:

— Я была знакома с женщиной, которая однажды учинила публичный скандал одному мужчине. Это было очень уважаемое лицо, член парламента... В результате этого скандала ему пришлось покинуть парламент... — Она улыбнулась и тряхнула головой. — Но ты, пожалуй, не согласилась бы на такое дело.

— Ты думаешь? — негодующе возразила Джессика. — Макколлы долго запрягают, но если уж их разозлили и они приняли решение, то они ни перед чем не остановятся, чтобы отомстить обидчику.

— Хм...

Бланш задумалась.

— Тебе после этого, по всей вероятности, придется уехать из столицы на неделю-другую. Пока не уляжется пыль. А потом я дам тебе знать, когда ты можешь вернуться, - сказала она.

Джессика вопросительно взглянула на Бланш.

— Я надеюсь, что в таком поступке нет ничего противозаконного? Меня не привлекут...

— Противозаконного нет ничего... Но от тебя потребуется настоящее актерское мастерство.

Джессика вздохнула с облегчением и сказала задорно:

— В школьном спектакле я играла Офелию. Бланш сдержанно улыбнулась.

— В жизни тебе придется сыграть роль женщины намного более мужественной, чем изнеженная Офелия.

Джессика нахмурила брови, затем пожала плечами.

— Я к этому готова.

Бланш окинула ее внимательным взглядом и наконец сказала:

— Вернемся к этому через несколько дней, как только я приеду из Франции.

Она подняла свой бокал и улыбнулась. - Выпьем за гибель Золотого Теннисона.

4

Вечер выдался холодный, дул порывистый ветер, и Джессике было очень неуютно стоять напротив двери какого-то магазина в своем наряде. Он скорее был бы к месту где-нибудь на

узких улочках Парижа, поскольку предназначен был для того, чтобы возбуждать мужчин, а не вызывать чье-то любопытство.

Вернувшись из Франции, Бланш рассказала Джессике о своем плане действий. Та слушала с возрастающим беспокойством. Когда же Бланш продемонстрировала ей наряд, который пред-стояло надеть, Джессика активно воспротиви-лась. Она согласна была надеть ярко-красные туфли на высоченном каблуке. Ничего не имела против сумки через плечо такого же цвета. Но было еще облегающее трико из белых кружев и коротенькая красная курточка. А венчал все это розоватый с платиновым отливом парик, вызывавший у нее омерзение.

Джессика недоуменно посмотрела на Бланш и запротестовала:

— Это просто смешно! Если я не замерзну в нем насмерть, то меня арестуют за непристойное поведение!

— Ничего с тобой не случится. Вечером у ресторанов полно девиц, которые наряжены еще более вызывающе. Между прочим, чем непристойнее ты будешь выглядеть, тем лучше для дела. Когда ты впорхнешь в «Феличе», у посетителей не останется ни малейших сомнений насчет того, чем ты зарабатываешь на жизнь. А теперь перестань капризничать и примерь это.

Джессика нехотя напялила маскарадный костюм. Увидев себя в зеркале, она оторопела.

— Боже мой! Да на мне больше надето, когда я ложусь в постель! Все видно насквозь! Я все равно, что голая!

— Но ведь на пляже ты, не раздумывая, надеваешь узенькое бикини? — спокойно возразила Бланш.

— Это не одно и то же, и ты это знаешь. Бланш не обратила внимания на ее замечание, критически оглядела подругу со всех сторон и удовлетворенно кивнула.

— Все прекрасно. И, конечно же, ты должна как следует намазаться. Не жалей туши для ресниц и яркой губной помады. В парике и размалеванную тебя родная мать не узнает.

Вот и слава Богу, обрадовалась Джессика. Затем с сомнением взглянула на Бланш.

— Но это значит, что Теннисон тоже может

меня не узнать!

— Будем надеяться, что не узнает.

— Но почему же? — растерянно спросила Джессика. - Делать вид, что ты не та, кто есть на самом деле... это трусость!

— Но осмотрительность — лучший признак доблести, как говорится. Поверь, моя дорогая, что так будет безопаснее. Теннисон очень разозлится... Мы назовем тебя Трикси Троттер. Как это звучит, по-твоему?

— Ужасно.