Женское счастье - читать онлайн книгу. Автор: Елена Рахманова cтр.№ 37

«Я по сравнению с этой девушкой действительно курица ощипанная, не первой свежести курица, – обреченно подумала Татьяна. – Со стрижкой, которую мне делает наша ассистентка на кафедре, и даже в этом новом, купленном, чтобы отметить радужное состояние души костюмчике из полупрозрачной ткани и с модными воланами по подолу и вокруг шеи…»

«Неудивительно, что Гоша смотрит на нее с гордостью и обожанием. Любой мужчина на его месте повел бы себя точно так же», – была вынуждена признать она. А когда он собственническим жестом обнял девицу за плечи, Татьяна окончательно уверовала в свое поражение. Не только в данной конкретной ситуации, а в жизни вообще…

Сквозь решетку беседки она тоскливым взглядом проследила, как парочка подошла к небольшой ярко-синей машине. Снова обнялись и поцеловались, причем девица закинула руки Гоше на шею, чуть не повиснув на нем. Затем райская птичка юркнула на переднее сиденье машины, а он мягко захлопнул за ней дверцу. Гоша смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида, затем повернулся и пошел к своему джипу.

Только тогда Татьяна опустила взгляд и увидела, что осталось от ее «Сладкой жизни». Печенье раскисло и стало напоминать кусочки мокрого картона, плавающие в омерзительного вида жиже грязновато-коричневого цвета. Шоколадные усики подтаяли и, свесившись через край, темными потеками обезобразили прежде безупречно чистую поверхность креманки.

Зримые образы много доходчивее любых слов. Увидев то, что стало с десертом, Татьяна внутренне приняла ниспосланное ей судьбой. Тем более это так вписывалось в то, что она всегда про себя знала.

«Нет так нет», – сказала она себе и, одним глотком выпив остывший горьковатый кофе, кликнула официантку. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что она слишком уж спокойно воспринимает произошедшее. То, что она выдает желаемое за действительность, Татьяне стало ясно, едва она покинула беседку.

Татьяна шла, не чувствуя, как переставляет ноги, она вообще ничего не чувствовала. В голове не было ни единой мысли, в душе стало необыкновенно пусто.

Когда возле нее затормозил знакомый черный джип, она продолжала идти как заведенная, глядя прямо перед собой.

– Эй, девушка, можно с вами познакомиться? – шутливо поинтересовался Гоша, опустив тонированное стекло.

Татьяна не сбилась с шага, даже бровью не повела.

Немного озадаченный, Гоша, однако, продолжил в прежнем духе:

– А хотите, я вас подвезу? Мне кажется, нам по пути.

– Вы ошибаетесь: нам просто не может быть по пути, – услышала Татьяна свой голос, в котором не было ничего живого. Так в мультиках говорят ожившие механизмы.

Гоша буквально опешил от такой неожиданности.

– Да что, собственно, происходит? Какая муха тебя укусила? – вскричал он.

Ответа не последовало. Татьяна исчерпала свои возможности и, как на автопилоте, направлялась к дому. Во всем мире не было места, более желанного сейчас, чем родной старый бревенчатый дом. Все остальное словно перестало для нее существовать.

Так и двигались они – женщина и машина – какое-то время рядом. Нет, не рядом, а параллельно, каждый в своем измерении, как в фантастическом фильме, будто не существуя друг для друга. Затем джип сорвался с места и исчез в облаке пыли.

Только тогда Татьяна поняла, что до сего момента задерживала дыхание, и выдохнула. И сразу же накатила усталость, словно последние дни она работала как каторжная, без сна и отдыха. Но к счастью, в голове по-прежнему было пусто, если не считать непрерывного монотонного гула.

Не доходя нескольких шагов до дома, Татьяна чудом нашла в себе силы встряхнуться и придать лицу радостное оживление. Она боялась только, что потерянное выражение глаз выдаст ее состояние.

Но ее хватило на то, чтобы прочирикать приветствие и, вручив сумку с продуктами, сказать, что разболелась голова и она пойдет к себе в комнату. Все попытки окружить ее заботой и вниманием Татьяна пресекла тихо, но твердо, попросив оставить ее одну.

Старушки слегка посокрушались, но, к счастью, не увидели в поведении Татьяны ничего тревожного.

Она легла на старый диван с круглыми валиками, обитый некогда веселенькой, а теперь местами выгоревшей тканью. Каждый лепесток цветка здесь был ей хорошо знаком. В детстве она любила водить по ним пальцем, прослеживая, как одна линия перетекает в другую, находить все новые и новые цветки, бутоны, листики. И на этом диване она неожиданно почувствовала себя в безопасности.

«Моя норка, мое убежище», – подумала она. Это была первая осознанная мысль, возникшая в голове. А далее: «Как хорошо, что никто ничего не знает».

Столько лет блюсти себя и вдруг влюбиться – просто курам на смех! И в кого? Да, все надо делать с умом и в свое время. Ей отчаянно хотелось то ругать себя последними словами, ругать язвительно, зло, то жалеть всеми фибрами души.

Так продолжалось довольно долго, пока на землю не опустились сумерки и не застрекотали сверчки. Тогда Татьяна вышла на террасу, к накрытому к чаю столу. Сегодня они ужинали вчетвером. И она опять поразилась своему везению. От подруг ей не удалось бы скрыть то, что проглядели мама и ее приятельницы.

Когда пришло время ложиться спать, Татьяна воспрянула духом. Сейчас, сейчас она останется одна и сквозь заветную дверку юркнет в свой спасительный мирок, где никто никогда не обидит ее. Но, увы, ее ждало еще одно горькое разочарование. Как ни настраивала себя Татьяна, достигнуть прежней отрешенности от реальной жизни никак не удавалось. Перед глубиной и силой обрушившегося на нее реального несчастья померкли ее заоблачные мечтания. Их, словно крошечный цветущий оазис, занес песком безжалостный пустынный самум.

– Господи, он же в один миг разрушил обе мои жизни, – простонала Татьяна. – Как же мне теперь быть-то? – и закрыла рот рукой, чтобы не привлекать к себе внимание горестными всхлипами.

Она подозревала, что Гоша будет дожидаться ее у кустов бузины, но, естественно, безрезультатно. А как ей хотелось высказать ему все, что у нее лежало на душе. Остроумно, язвительно высмеять его, не дав сказать в ответ ни слова, выставить болваном, с которым она развлекалась так, от нечего делать. Заставить его страдать если не от обманутых чувств, то от уязвленного мужского самолюбия…

Ее сказочный мир, где всем – и прежде всего ей – было хорошо, исчез, и его место грозил занять мир, где за причиненные неприятности было принято расплачиваться. Жестоко, беспощадно. Природа там была окрашена в мрачные тона, птицы не пели, вместо цветов рос чертополох…

Татьяна вздохнула. Говорят, месть сладка. Возможно, но только не для нее. Ей месть не принесет ни удовлетворения, ни успокоения. Да и не выдержит она роли мстительницы до конца – собьется с верного тона, не подберет вовремя нужного слова, начнет экать и бекать, и тогда победителем выйдет Гоша, даже отнюдь не стремясь к этому. Но в сознании нет-нет да и мелькали видения, где она, гордая и неприступная, с пренебрежением игнорирует сбивчивые слезные объяснения презренного небритого типа, и тогда сердце на миг переставало болеть…