Ад - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 125

– Ну что ты, Тома, – растроганно пробормотала Люба. – О чем ты говоришь? Ты мне всегда хотела только добра.

– Я закончила, – сообщила Тамара.

– Как? – со смехом воскликнула Аэлла. – А я? Неужели ты ни в чем передо мной не виновата? Неужели ты за столько лет ни разу не сказала обо мне какую-нибудь пакость? Никогда не поверю!

– Говорила, и не один раз, не буду отпираться, – отпарировала Тамара. – Повторить при всех?

– Ой, не надо, не надо, – замахала руками Аэлла. – Лучше помолчи. Проси прощения немедленно!

– Прости, дорогая, – улыбнулась Тамара. – Теперь давай ты.

– Почему я? – капризно возразила Аэлла. – У нас еще Кирилл не выступал, я уж не говорю о хозяевах этого гостеприимного дома.

– Хозяева высказываются последними, это правило хорошего тона, – немедленно сказал Родислав. – Кирилл, ваше слово.

– Ну что ж, я готов. Всех присутствующих, кроме Аэллы, я вижу сегодня в первый раз, так что прощения просить мне не за что. Но я хочу покаяться в грехе гордыни. Когда-то, много лет назад, я очень удачно снялся в одном фильме, меня заметили и стали хвалить, мне предложили в театре очень, как теперь говорят, престижную роль в новом спектакле, и мне показалось, что я настоящая звезда, и меня теперь все будут узнавать на улице, и мне море по колено. Как оказалось, я ошибался. Успех мой был очень кратковременным, но даже за это короткое время я успел совершить столько ошибок, что это искалечило всю мою жизнь на долгие годы. И я прошу прощения у самого себя и у своей жизни.

– А у меня? – снова встряла Аэлла, которая терпеть не могла, когда внимание отвлекалось от ее персоны надолго.

– У тебя я прошу прощения за то, что не соответствую твоим высоким стандартам. Я счастлив, что такая женщина, как ты, обратила свою благосклонность на такого замшелого неудачника, как я. Я недостоин тебя, но ты меня терпишь рядом с собой. И я тебе очень за это благодарен.

– Принимается, – царственным тоном отозвалась Аэлла.

Тамара придвинулась ближе к Бегорскому и склонила голову к его уху.

– Все-таки этот Кирилл – классный парень, нашей Аэлле не чета.

– Может, поэтому она и держится за него, – прошептал в ответ Андрей. – Чувствует, что он сильнее ее в своей откровенности и открытости. Для Алки это совершенно непривычно, она не понимает, как с этим можно жить и что с этим делать.

– Наверное, ты прав, – согласилась Тамара. – Она чувствует его превосходство.

«Ну вот, – мелькнуло в голове у Любы, – все высказались, остались только Аэлла, Родислав и я. Аэлла всеми силами пытается отвертеться, да и Родик ни за что не станет просить прощения в серьезном тоне, надо как-то им помочь, иначе у них испортится настроение, и весь праздник пойдет насмарку».

– Я прошу прощения у всех сразу, – начала она, – за то, что я недостаточно вас любила.

– Вот это номер! – тут же заговорила Аэлла. – Мы столько лет вместе, и вдруг оказывается, что ты нас всех ненавидишь! Ай да Любка! Ай да притворщица! Ну-ка признавайся, за что ты к нам так плохо относишься.

– Я вас всех очень люблю. Но думаю, что каждому из вас, за исключением Кирилла, в какие-то моменты казалось, что я люблю вас недостаточно. Вам не хватало моего внимания, моей заботы, моей теплоты. Я виновата в том, что такие моменты были, и прошу у вас за них прощения. Еще я прошу отдельно прощения у Аэллы, которой мы слово не предоставим…

– Это еще почему? – возмущенно закричал Бегорский. – Пусть кается в грехах наравне со всеми. А то получается, что мы тут все в коричневом, а она одна в белом!

– Объясняю, – мягко продолжала Люба. – Аэлла много лет помогала нам, помогала бескорыстно, от души, она сделала нам столько хорошего, что даже если она в чем-то и провинилась перед нами, мы прощаем ее за все, что было, и за все, что будет. Спасибо тебе, Аэлла.

– Да пожалуйста, не за что, – смущенно сказала Аэлла.

– И еще я прошу прощения у Родика за то, что вчера пересолила суп, – закончила Люба с улыбкой.

Все снова засмеялись, и на этой веселой ноте слова Родислава прозвучали вполне естественно:

– И ты меня прости за то, что я посмел вчера сделать тебе замечание за этот злосчастный суп. Прощаешь?

– Прощаю. А теперь пришло время зажигать свечи! – объявила Люба, довольная, что все так удачно закончилось и ей удалось избавить Аэллу, а главное – Родика от неприятных минут.

Началась веселая суета, все делились впечатлениями о том, стало ли легче после покаяния и очистилась ли душа, долго спорили о том, можно ли пользоваться зажигалками или праздничные свечи все-таки полагается зажигать только спичками, кто-то опрокинул стул, кто-то уронил свечу…

Без трех минут час все вышли на балкон и взялись за руки. Люба стояла между Родиславом и Тамарой, чувствуя горячую ладонь мужа и прохладную маленькую ладошку сестры, и прислушивалась к себе. Вот они стоят все вместе, самые близкие и любимые ее люди, и сейчас, вот уже через несколько мгновений, откроется космический тоннель, и они смогут ощутить благотворные лучи гармонии и загадать желание. Она смотрела в ночное майское небо и думала о том, что должна в этот момент чувствовать себя совершенно счастливой. Все рядом, все здоровы и благополучны, насколько это возможно с учетом личной ситуации каждого, и можно за всех порадоваться.

Но она ощущала только мертвенный холод, которым словно дохнуло на нее из космоса.

* * *

Кирилл Тарнович стоял вплотную к Родиславу, за его спиной, и пытался разобраться в себе. Радоваться ему или огорчаться?

Родислав Романов его не узнал. Он не узнал его сейчас и не узнал тогда, в восьмидесятом году, когда столкнулся с Кириллом на лестнице. А ведь тогда, двадцать шесть лет назад, Тарнович ни секунды не сомневался в том, что мужчина, вошедший в подъезд ночью, узнал Робин Гуда из кинофильма, прошедшего по всем экранам.

После выхода фильма и его успешного проката о молодом актере заговорили в восторженных тонах, и кто-то из высокого руководства «наверху» заметил между делом, что такой талантливой молодежи можно даже доверять серьезные роли, вот, например, Тарновичу вполне по силам было бы сыграть Ленина в молодые годы. Эти слова немедленно были доведены до сведения главного режиссера театра, где служил Тарнович. К шестидесятипятилетию Великого Октября и к очередному съезду партии нужно было выпустить спектакль соответствующей тематики, и с учетом мнения руководства была выбрана пьеса из жизни Ленина в тот период, когда он учился в Казанском университете. На роль будущего вождя предполагался Кирилл Тарнович, которому объяснили, какая это высокая честь и огромная ответственность. Насчет чести молодой резвый Кирилл сильно сомневался, но вот насчет ответственности все понимал правильно. Если он получит эту роль и сыграет ее, перед ним будут открыты все двери на долгие годы. Единственная загвоздка состояла в том, что он пока еще не был членом партии, а не члену партии играть роль Ленина не доверяли. Его быстро провели через партсобрание, и вскоре он прошел парткомиссию, которая рекомендовала его в кандидаты в члены КПСС. Через год кандидатского стажа он должен был стать полноправным членом партии коммунистов.