Суперневезучая - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Калинина cтр.№ 71

– А-а-а! – закричала она, снова падая на бетонный пол колодца.

Но на этот раз она не долетела до самого дна. Успела уцепиться за торчащую из стены железку. Правда, при этом она сильно ободрала руку. Но рука это что! Рука – это сущая ерунда по сравнению с головой. А свою голову Лизе удалось уберечь. Вот только сил, чтобы удержаться на стене, у нее уже не хватило. Руки бессильно разжались. И она снова оказалась на дне.

Упала она с небольшой высоты, так что не разбилась. И немного посидев на холодном полу, почувствовала себя лучше. Красная пелена, застилавшая ее глаза, наконец рассеялась. И подняв глаза вверх, Лиза сумела рассмотреть, что над ней кто-то маячит.

– Эй! – подала она голос. – Кто там?

– Это я! – раздался хорошо знакомый ей голос.

Туман в глазах у Лизы стал к этому времени почти прозрачным, только плавающие в нем стеклянистые червячки сильно мешали. Но Лиза все же рассмотрела, что наверху стоит ее тетка Вера.

– А ты, оказывается, живучая, племяшка! – злобно сказала женщина.

– Верунчик? – с недоумением пробормотала Лиза. – Тетя Вера? Это ты?

– Можешь не сомневаться!

– Верунчик! Вытащи меня отсюда!

– Еще чего!

– Верунчик! – воскликнула шокированная ее тоном Лиза. – Ты что? Сколько мне тут еще сидеть?

– Пока не сдохнешь!

У Лизы даже рот открылся от изумления. Кто это говорит? Ее любимая Верунчик? Та самая, которая была ей если не родной матерью, то, во всяком случае, родной сестрой и ближайшей подружкой? Нет, этого просто не может быть. Это какой-то ужасный обман. Из серии тех, которыми пичкал ее Виталька.

Мысли о муже больно кольнули Лизу. Виталька умер. А она сидит на дне бетонной ямы, голова у нее кружится, а Верунчик наверху явно сошла с ума.

– Верунчик, а это точно ты?

– Можешь не сомневаться.

Лиза продолжала сомневаться.

– Верунчик, – подала она голос. – Ты тут давно?

– Только что вернулась. И оказалось, что очень вовремя. Ты у нас, оказывается, живучая. Вся в своего папашу пошла.

В голосе Верунчика слышалась неприкрытая злоба. Такой Лиза свою тетку еще не видела никогда. В голове у Лизы прочно засела мысль, что более славного, легкомысленного и ветреного человека, чем ее Верунчик, сыскать трудно. И зла она ни к кому прежде не питала. Даже к своим бывшим мужьям, каждый из которых пытался обмануть Верунчика и при разводе отщипнуть у нее кусочек пожирней.

Но сейчас Верунчик была далека от своего обычного облика беззаботного мотылька-однодневки.

– Живучая, зараза! – пробормотала она.

– А это плохо?

– Кому как. Для меня плохо. Да и для тебя, если разобраться, тоже ничего хорошего. Разбила бы ты себе голову при падении, так умерла бы быстро и без мучений. Я бы залила твое тело жидким цементом, никто бы тебя не нашел еще многие годы. Если бы вообще когда-нибудь нашли!

У Лизы в голове так шумело от падения, что она сначала решила, что слова тетки ей просто чудятся. Не могла ее Верунчик говорить такие слова. Она же ее любит! Или нет?

– Люблю, – согласилась Верунчик. – Но себя я люблю все же больше.

– Ясное дело. Но ведь так было и раньше. Разве нет?

– Нет. Сейчас все изменилось.

– Что изменилось?

– А вот что!

И Верунчик содрала у себя с головы скальп. То есть Лизе сначала так показалось. Но потом она поняла, что измученные нервы в очередной раз сыграли с ней злую шутку. И что тетка всего лишь сорвала с себя тот парик, который носила последние месяцы.

– Верунчик! – ахнула Лиза. – А где же твои волосы?

В самом деле, под париком голова ее тети, всегда украшенная густыми рыжеватыми кудрями, сейчас была почти совершенно лысой.

– Ужас! – выдохнула Лиза. – Верунчик, зачем ты постриглась? Кто тебя так изуродовал?

– Постриглась? Дура! Идиотка! Я не постриглась. Мои волосы вылезли! Сами! От проведенного лечения! Понимаешь?

Нет, Лиза упорно не понимала. Что происходит? Тем временем голос Верунчика внезапно изменился. Из злобного и каркающего он стал усталым и каким-то очень далеким.

– Я ведь умираю, Лиза, – произнесла она.

– Умираешь? Ты? Как это умираешь?

– Как многие до меня. Очень долго и мучительно. Никому не пожелаю такого конца.

Лизе казалось, что она находится в театре абсурда. Причем не в зрительном зале, а прямо на сцене. И режиссер поставил ее исполнять одну из главный ролей, причем не удосужившись объяснить Лизе, в чем состоит ее роль. Он даже и не оповестил новую актрису о том, что она вообще актриса.

– Умираешь? Верунчик, ты не похожа на умирающую!

– Знаю. Врачам пока что удается купировать мою болезнь. Но если бы ты знала, сколько денег на это уходит! Если бы ты только знала! Врачи все время прописывают новые лекарства. И каждое все дороже и дороже! А не купить я не могу! Ведь тогда я сразу умру! А я не хочу умирать! Не хочу! Не хочу! И не буду!

В голосе Верунчика слышались слезы. Лиза не знала, что и сказать. Ее Верунчик смертельно больна? Но что у нее?

– То же, что и у твоей матери.

Лизина мама умерла от рака. Он поразил у нее не один орган, а весь организм. И врачам осталось только развести руками и сказать:

– Сейчас эта болезнь зачастую успешно лечится. Но боимся, что ваш случай безнадежен.

Лизина мама сгорела буквально за два месяца. И сейчас Лиза содрогнулась. Бедная Верунчик! Она повторит судьбу своей сестры! Как это страшно!

– Нет, – покачала головой Лизина тетка. – Даже и не надейся! Я не умру! В моем случае лечение возможно. И оно дает хорошие результаты. Нужны только деньги! Деньги, деньги и еще раз деньги! А у меня их нет! Мои собственные запасы подошли к концу.

– И что?

– И как раз когда это случилось, я узнала, что твой дядя умер! Дурак! Кретин! Придурок!

– Почему ты его ругаешь?

– Как же мне его не ругать? Он оставил все свои деньги тебе! Тебе – соплячке, которую он никогда даже не видел! А зачем тебе эти деньги? Ты-то ведь совершенно здорова!

– Но дядя так решил. Ты, мама и он – были в ссоре. Поэтому он и оставил все мне. Что тут такого?

– Если бы ты знала его поближе, тоже бы поссорилась! – заявила Верунчик.

На это Лиза уже не знала, что и сказать. А Верунчик продолжала все тем же своим новым усталым голосом:

– Нелегкое это было решение, Лиза. Поверь мне, очень нелегкое. Я же знаю тебя с пеленок. А мне пришлось выбирать между своей жизнью и твоей. Вот в какое положение поставил нас этот дурак Гришка!