Печать Леса - читать онлайн книгу. Автор: Константин Храбрых cтр.№ 29

Короткая торжественная речь, в ходе которой император поздравил всех с весенним праздником и пожелал всем крепкого здоровья с достатком, но в более помпезной обертке, после чего занял свое место на троне. Малый трон императрицы отсутствовал, а вот высокий стул для фаворитки в жемчужно-кремовом платье с глубоким вырезом и шнуровкой присутствовал.

Девушка была молода (раза в три-четыре моложе самого императора). Цвет волос определить не удалось, так как прическа была полностью скрыта головным убором и шелковистой тканью. Вообще, тема причесок у дворян во все века носила такую… такое… хм-м… как бы поточнее выразиться-то… В целом прическа при дворе – не только показывает статус дворянина или сколько было заплачено парикмахеру… Прическа несет еще и смысловую и историческую нагрузку! Названия причесок шли как от имен знатных дам, так и от названий сражений, войн и прочего, что оставило хоть какой-то след в истории.

А на балконе происходили события!

Олеса и Мириам взяли в тиски его мать и сестры. Мириам отвели в сторону маркизы Миаринда и Иллонеста ла Корью – «посекретничать на дамские темы». А графиня тем временем устроила сыну настоящее промывание мозга. Честно говоря, я пребывал в состоянии, схожем с шоком от услышанного, в том числе и от того, сколько негатива было вылито на меня. Я не говорю уж о том, что, оказывается, будет с Олесом, если он не одумается и не вернется в родимый дом.

– Как брат? – Олес отвернулся от матери, якобы посмотреть на звезды. На самом деле – скрыть выражение лица.

– Лекари полностью стабилизировали его состояние после длительной комы. По их словам, они смогут убрать все негативные последствия пребывания в коме, и за разум Гарнса беспокоиться не придется. Максимум, что будет – небольшие провалы в памяти.

Олес хмыкнул и посмотрел в глаза матери:

– Мам, ты считаешь, что это мелочи? Что у твоего сына будут провалы в памяти?

– Зато он будет жив и здоров, в отличие от погибших! – Ее голос сорвался. – Ты думаешь, мне все равно, что произошло с ними?! Я в первую очередь мать! А уже потом графиня ла Корью!

Графиня глубоко вздохнула, приходя в себя, после чего произнесла уже спокойным, но слегка подрагивающим голосом:

– Сын. Ты хоть понимаешь, что и я и отец тебя любим и заботимся?!

– Да! И готовы держать меня в замке на цепи и под наркотиками, чтобы я не сбежал от вас и не думал ни о каких странствиях и новых землях! Это вы любите и лелеете свой замок, который для меня стал чужим, с тех пор как мне исполнилось десять лет! Я жил в тени старших братьев, без какой-либо возможности привлечь к себе внимание. Отец, кроме своих оловянных солдатиков, вообще ничего не замечает!

– Не смей так говорить о своем отце!

Хлесткая пощечина заставила Олеса всего лишь усмехнуться:

– А разве это не так, мама? Разве он не променял меня и братьев на своих солдатиков? За восемнадцать долгих лет в замке пятнадцать из тех, что я помню, отец так и не сказал мне теплых слов, кроме: «Я надеюсь, что ты поддержишь традиции рода с честью и не посрамишь ни меня, ни старших братьев!» Когда я сломал ногу, он прочел мне лекцию о технике безопасности, вместо того чтобы просто подбодрить. Я рвался вперед, осваивая науки и фехтовальное искусство только для того, чтобы просто получить одобрение того, кого называю своим отцом! И что я теперь вижу? За меня не только все решили и распланировали, вы вообще не спросили меня: чего я хочу от жизни!

По щеке Олеса прокатилась слеза. Он тут же стер ее. На скулах вздулись желваки, словно в обиду за секундную слабость.

– И после этого я вам что-то должен? Не беспокойся, мама, я верну отцу все деньги, что он потратил на учителей и мое содержание. Но больше не будем поднимать эту тему. – Олес выдержал короткую паузу и произнес: – И не надо больше присылать за мной гонцов! Я не хочу оставлять за собой мертвые тела и раненых гвардейцев! Каждого из них я знаю много лучше, чем всю свою семью! А сейчас прошу меня простить, леди ла Корью, меня ждет дама!

Если честно, теперь становилось понятно, почему Олес особо о себе не рассказывал. У каждой семьи есть скелеты в шкафу и трупы в чулане. Олес, в отличие от своих братьев, вырос слишком свободолюбивым. Боюсь, пройдет время, и он еще не раз пожалеет о том, что и как он высказал своей матери.

Графиня так и осталась на балконе. Я поспешил покинуть балкон следом за другом, тем более что лучше всего оставить леди сейчас. Женские слезы – не самое лучшее, что можно наблюдать со стороны. Тем более, без возможности помочь и успокоить.

Смертные слишком подвержены своим эмоциям, и именно из таких вот моментов состоит вся их жизнь. Она хрупка и нестабильна, словно контур, заполненный магией смерти. Никогда не знаешь, когда он может выйти из строя и разнести все вокруг.

В зале Олес с улыбками и шутками отобрал Мириам у сестер и предложил ей потанцевать – благо оркестр уже наигрывал какой-то медленный танец.

Подойдя к девушкам (а это было весьма трудно, ибо их буквально облепили стаи голодных кавалеров, чем прибавили в адрес девушек более трех десятков недоброжелательниц, которые по их вине остались без внимания), я принялся их разглядывать. Наверное, именно так и смотрит художник на красивую вазу, представляя, как она будет смотреться на холсте.

Девушки, словно показывая, что они сестры, сумели одеться таким образом, что буквально все у одной из них – прическа, украшения, платье и даже остроносые сапожки из диковинного зверя – дополняли это же у другой. Не знаю, чья это работа – девушек, графини или же толпы стилистов, – но выглядели они «на миллион»! Хотя, кто знает, сколько стоит их наряды и драгоценности, не говоря о тонких, длинных стилетах в узорных ножнах, подобранных в тон к одежде. А зная привычки этой семейки, оружие это вряд ли декоративное, и управляться они им умеют, в отличие от большинства окружающих их кавалеров.

Один из молодых людей льстиво поинтересовался, что принести прекрасным богиням, спустившимся на грешную землю, кивнул, узнав желания красавиц, после чего подозвал слугу и, сунув тому в руку кошель, что-то тихо произнес. Манипуляция с кошельком была провернута настолько искусно, что мало кто смог это заметить, а кто заметил, сделал вид, что ничего не было.

Лицемерие, предательство и многие другие уловки – вот одно из главных оружий приближенных к императорскому трону. Здесь заключают союзы и расторгают их в течение часа или того промежутка времени, что необходим для достижения собственных целей и целей своей группировки, или ложи, куда вхожи только избранные.

Слуга, принесший бокалы тонкой работы из горного хрусталя, едва заметно кивнул головой. После чего с поклоном подошел к леди. Девушки взяли бокалы и неторопливо вдохнули букет принесенного вина. Миаринда слегка приподняла бокал, глядя на него через отблеск свечей. Так и не понял, в чем суть данного ритуала, но…

Вино почернело и осыпалось на дно бокала черной пылью. А жидкость в течение доли секунд испарилась, оставив осадок на дне. Со вторым бокалом произошла та же история.