Фаворит. Американская легенда - читать онлайн книгу. Автор: Лора Хилленбранд cтр.№ 55

А впереди путешественников ожидали пышные празднования. Ховард позвонил Оскару Отису, сообщил, что Сухарь возвращается домой, и тот передал эту новость прессе ^{303}. Пять сотен энтузиастов решили встать пораньше, прийти на трек и шумно поздравить героя с возвращением. Первые лица города и штата придут, чтобы попозировать перед фотокорреспондентами рядом с общенациональной знаменитостью. И даже утомленные конюхи оставят все дела, чтобы посмотреть на Сухаря, а заодно позавтракать, сидя на скамейках станции. Под радостные аплодисменты и вспышки фотоаппаратов вагон Сухаря прибудет на платформу. Конь поднимется с мягкой толстой соломенной подстилки, ласково ткнет тренера носом и выйдет из вагона. Толпа вокруг него радостно взревет. Даже Смит придет в отличное настроение – он будет сравнительно разговорчив и произнесет несколько связных предложений, что впоследствии газетчики назовут «огромной моральной победой присутствовавших журналистов».

Но до этого момента поезду предстояло проехать много миль по холоду, через всю страну, при температуре до четырнадцати градусов ниже нуля. Снегопады один за другим накрывали поезд и все пространство вокруг толстым снежным покрывалом. Путешествие было трудным и пугающим.

Когда замерзли трубы водяного насоса, Ховард оставил Марселу в спальном вагоне и переселился в вагон к Сухарю. У него появилась привычка, чтобы успокоить нервы, самому ухаживать за жеребцом. Сухарю было тепло и уютно, он сонно покачивался в такт движению поезда, накрытый двумя попонами, пока поезд извивался змеей, пробираясь через горные перевалы. В покрытом льдом, качающемся поезде Ховард всю дорогу домой просидел рядом со своим конем.

Зима будет долгой и холодной.

Серьезно пострадавшего Реда Полларда уносят с трека Санта-Аниты, 19 февраля 1938 года

(Библиотека USC, отдел специальных коллекций)

7 декабря 1937 года Ред Поллард, подгоняя лошадь, заходил на дальний поворот ипподрома Танфоран. Он скакал на Экспонате, одной из лошадей конюшни Ховарда. Это были будничные спринтерские скачки ^{304}. Они с Экспонатом обходили одну лошадь за другой, и соперники нерешительно расступались, пропуская жеребца, несущегося вперед. Перед выходом на финишную прямую Экспонат нагнал последнего впереди идущего скакуна, Полупериода, который мчался, прижимаясь к внутренней бровке. Поллард направил своего коня к середине скаковой дорожки. Она была свободна. Ред знал, что сил его лошади вполне хватит до финишной проволоки.

Внезапно конь, испугавшись какой-то помехи справа, понес к внутреннему ограждению. Вес Полларда резко сместился на правое стремя, и он оттолкнулся влево, стараясь избежать падения через плечо Экспоната прямо в грязь под ноги лошади. Экспонат развернулся в сторону Полупериода. Когда он накренился влево, Поллард услышал неровный стук передних копыт Полупериода. Его наездник в панике выпрямился во весь рост и натянул поводья, стремясь придержать лошадь, чтобы избежать столкновения с Экспонатом. Полупериод задрал голову и сумел отскочить от ограждения за мгновение до того, как широкий круп Экспоната врезался в него. Поллард снова удержал равновесие, выровнял лошадь и направил ее галопом к финишу, первым промчавшись под финишной проволокой.

Уже через пару секунд жокей Полупериода соскочил со своего коня и кинулся к судье. Экспоната дисквалифицировали. Судьи назначили слушание, чтобы выяснить, виновен ли Поллард в этом инциденте и нужно ли отстранить его от скачек. Поллард, похоже, ожидал, что его на несколько дней отстранят от работы. И хотя жокей был невиновен в том, что Экспонат внезапно изменил траекторию движения, судьи имели обыкновение все же наказывать жокеев в подобных случаях, чтобы предотвратить умышленное нарушение правил, так называемую «грязную игру».

Но никто не ожидал вердикта, который вынесли судьи. Возможно, они решили ужесточить наказание, чтобы сохранить имидж. А может, захотели отыграться на Полларде за то, что он обычно дерзил и пререкался с ними. Так, он обозвал деспотичного, лишенного чувства юмора судью «красномордым», и это прозвище вскоре подхватили все жокеи. Какой бы ни была мотивация, но судьи решили похоронить карьеру Полларда. Они вынесли самый суровый приговор за весь сезон. Они не только отстранили Полларда от скачек на ипподроме Танфоран, но и обратились в национальную ассоциацию конного спорта, которая обычно прислушивалась к их рекомендациям, с просьбой отстранить Полларда от скачек на любом ипподроме Калифорнии до конца 1937 года. Но и это было еще не все. Обычно судьи разрешали отстраненным жокеям принимать участие в призовых скачках, кроме тех случаев, когда они были замечены в мошенничестве, в чем Полларда не обвиняли. Но судьи ипподрома Танфоран позже собрали еще одно слушание и лишили Полларда и этой привилегии тоже.

Эта новость как громом поразила служащих конюшни Ховарда. 5 марта Сухарь должен был встретиться с Адмиралом на гандикапе Санта-Аниты, и его только начали готовить к этим соревнованиям. Первые подготовительные скачки в гандикапе Сан-Франциско были назначены на 15 декабря, когда наказание Полларда еще не закончится. Ховард был в ярости. Для него жокей давно перестал быть просто наемным работником. Ред был ему как сын. Для Чарльза Рыжий Поллард заменил погибшего малыша Фрэнки. И Чарльз, и Марсела тряслись над парнем, как беспокойные родители. Марсела называла Реда его детским прозвищем Джонни, а Чарльз, хотя Полларду было уже под тридцать, по-прежнему относился к нему, как к мальчишке. И Ховарды восприняли наказание, которое получил Поллард, как личное оскорбление.

Гнев Ховарда выходил за рамки простой привязанности. Управлять Сухарем на скачках было непростой задачей. Ни один жокей, кроме Реда, не справлялся с ней. Ховард считал, что никто другой и не смог бы ездить на его лошади. Но, что еще важнее, он знал, что Поллард – единственный жокей, который мог защитить его особенного коня от травм. «Если верхом на Сухаре едет Поллард, – объяснял он журналистам, – я знаю, что он приведет коня назад целым и невредимым, а это единственное, что меня волнует. Никто не подходит моему коню так, как этот парень», – говорил Ховард.

Когда вечером Поллард вернулся с заседания судей, он узнал еще одну неприятную новость. По результатам опроса среди спортивных журналистов журнал «Скачки и конный спорт. Дайджест» назвал Адмирала «Лошадью года», он обошел Сухаря по набранным баллам 621 к 602 ^{305}. Журнал «Лошади и наездники», который опрашивал людей, связанных с конным спортом, а не спортивных журналистов, назвал «Лошадью года» Сухаря, но мнение первого журнала было решающим. Правда, был утешительный приз: журнал «Скачки и конный спорт» решил отметить Сухаря памятной наградной табличкой, которая свидетельствовала о признании его заслуг, а по анонимному голосованию его назвали «Чемпионом гандикапа» – но это было не то звание, которого так ждали в конюшне Ховарда. И Смит был прав в отношении Адмирала: команда Риддла в конце концов объявила, что их конь не будет участвовать в гандикапе Санта-Аниты. Коня отправили во Флориду, на ипподром Хайалиа, где его приветствовали с истеричной восторженностью, какой не удостаивался никто, кроме, пожалуй, президента Рузвельта. Вместо матчевых скачек с Сухарем Адмирал примет участие в гандикапе Уайденера на мягком покрытии ипподрома Хайалиа.