Кошки-мышки - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 26

— Дети высохнуть?

— Варежки! Та всегда была умная и…

— Глупая. Дальше.

— У нас на работе женщина, родом из Семипалатинской области, едет на родину в эти каникулы, говорит, в их детдомах страшная картина, не хватает элементарного.

— Семипалатинск — это где?

— Разве важно? Бывший СССР.

— Майка, что требуется?

— Женщина согласна взять вещи для сирот, багаж.

— И?

— Надо оплатить багаж, во-первых. А во-вторых, купить необходимое.

— Книжки детские обязательно. Если у ребенка есть тяга к знаниям, то без книжек ему не развить потенции.

— Хорошо, и книжки куплю. Лида?

— Да?

— Что ты меня мучаешь?

— А ты попробуй, зараза: сколько мне не жалко?

— Лидочка, я ведь не для себя!

— Сумма?

— У меня все посчитано и записано, — выкладывала Майка передо мной листочки. — В двух вариантах, для младшей и средней группы, или только для младшей…

— Обе группы, — сказала я, не гладя на ее каракули с чумовыми сокращениями.

— Две тысячи евро, — выдохнула Майка. — В Москве до вокзала Саша доставит, а в Семипалатинске такси недорого…

— Уговорила, плачу.

Плакал мой новый полушубок из рыси, который хотела купить в конце сезона. Но чего стоит благотворительность, если она вам ничего не стоит?

— Кстати, о Саше. Майка, ау?

Подруга что-то чиркала на своих листочках:

— Да, да…

— Твои бухгалтерские способности да на пользу…

— Обществу? Ведь так и есть. Ты чего-то хотела?

— Чаю без слабительного. И поговорить о Саше.

— Правой рукой достаешь из шкафчика пакетики с чаем, под левой рукой чайник и чашка, сама, сама, сама… не маленькая.

— Майка!

— Да-а-а…

— Или ты со мной общаешься, или семипалатинскому детдому не видать моих кровных.

— Общаюсь. — Майка по-ученически сложила руки поверх листочков. — Да?

Ее мысли, конечно, были в далеком детдоме. Поэтому на запевы времени не стоило тратить. Быка — за рога.

— Саша очень симпатичный мужчина. Но, Майка, он вовсе не вузовский работник, а водитель автобуса экскурсионного. Что не исключает и не умаляет его потрясающих знаний французской…

На полуслове замолчала. Потому что Майка не выказывала ни капли удивления.

— Знаю, — кивнула моя подруга.

— Откуда?

— Видела его документы.

— Какие документы?

— Обычные, из кармана.

— Майка! Ты шаришь по чужим карманам?

— Так получилось.

Еще не полностью растворившийся румянец стал снова наливаться.

— Не оправдывайся. Это у тебя в крови. Помнишь, выворачивала карманы пьяного Максима? Хотя почему бы в самом деле не проверить документы мужика, с которым спишь.

— Я не проверяла специально! Так получилось. Саша был в ванной. Зазвонил его сотовый телефон. Вдруг что-нибудь срочное? Телефон в кармане, хотела достать и отнести ему, а там удостоверение и пропуск.

— Ладно, ладно, не красней. И твоя реакция?

— Мне было стыдно.

— Я не про то, что нехорошо чужие карманы обыскивать, а про специальность Саши.

— Специальность не имеет никакого значения.

— Вот и я ему твердила.

— Вы встречались?

— Приезжал ко мне сегодня в офис. Плакал на моей груди, промочил кофту насквозь.

— Лида, я тебя уже много раз просила: когда преувеличиваешь, заранее предупреждай. Саша действительно плакал?

— Фигурально. Похоже, очень переживает из-за того, что его социальный статус ошибочно завышен. Кажется, он неплохой мужик и от тебя без ума. А ты, Майка?

— Мне страшно. Мне все время страшно.

— Чего? Не понимаю. Ты его любишь?

— Очень. Стараюсь — меньше. Как ты говорила: не стелись, держи дистанцию, оставайся загадочной. Не могу я загадочной на дистанции! Значит, опять случится как с Владиком и Стасиком. Мне страшно, не переживу. Саша — исключительный, особенный, уникальный. Если он меня бросит… — захлюпала Майка.

— Погоди! Саша тебя бросать не собирается. Напротив, страстно желает.

— Но ведь ты знаешь мои ужасные недостатки, сколько раз про них твердила. А я ничего с собой поделать не могу! И все время думаю: бросит меня… через сколько? Через полгода, год, два или — месяц, неделю?

— Дура! — воскликнула я.

— Знаю, — ответила Майя.

Хотя обозвала я не подругу, а себя. Надо же так заморочить Майке голову, чтобы отравить блаженное время начала любви! Благими намерениями вымощена дорога в ад, как известно. Свою дорогу прокладывать — одна статья. Вольному воля. Но другого — близкого, любимого — толкать в отчаяние, предрекать несчастья! За это надо кастрировать, как лихачей на дорогах.

— Ой, Лидуся! У тебя такое лицо сделалось! — всполошилась Майка.

— Женщин кастрируют? — сдавленным голосом спросила я.

— О чем ты? Наверное. Да, точно. У одной женщины в нашей конторе был рак, удалили матку и придатки. Называлось операция кастрации. Лида, говори со мной просто и по-человечески!

— Согласна. Кастрируй меня.

— Чего?

— Готова понести любое наказание, лишь бы ты забыла мои чудовищно глупые измышления. Майка! Живи на полную катушку! Радуйся, счастливлей… не так, как по-русски? Радость — радоваться. Счастье — счастливлеться… И слова-то не придумали! Бытие у нас!

Мне настолько хотелось облегчить, скрасить Майкину жизнь, что взбрело действовать от противного. Майка всегда забывала о своих горестях, когда у меня возникали проблемы. Она, уникальный человек, драгоценная подруга, странным образом лечится от собственных невзгод моими трудностями.

— Майка, от меня, кажется, Максим ушел, — протянула голосом, пропела жалостно, проблеяла.

И она снова удивила меня. Майка должна была всплеснуть руками, заохать, закудахтать, запричитать. Испугаться, паниковать, успокаивать, разубеждать, суетиться, нести околесицу, трястись, вибрировать зримо.

Вместо этого подруга отвернулась, уставилась в угол и полувопросительно произнесла:

— Возможно, у Максима был повод.

— Чего-чего? Что ты несешь? Смотри на меня! Почему все время глаза отводишь?

Майка нехотя повернулась.

— Говори! — потребовала я.