Любовь и гром - читать онлайн книгу. Автор: Джоанна Линдсей cтр.№ 65

— Значит, как только ты нашла ему применение, он стал для тебя Кольтом?

У Ванессы хватило совести засмущаться.

— Я никогда не утверждала, что он нам не нужен, дорогая. Я лишь говорила: причина, по которой ты его использовала, уже отпала.

— Мне не нравится слово «использовать». Он его ненавидит.

— Прости?

— Его уже достаточно использовали, Вана.

— Но сейчас речь идет совсем о другом.

— Сомневаюсь, что он поймет разницу. Кроме того, когда мы впервые с ним встретились, я спросила, не могу ли нанять его, чтобы найти Длинноноса и передать властям. Он отказался.

— Да, но это было до того, как у него появился личный интерес к тебе, — заметила Ванесса.

Жар охватил щеки Джослин, прогоняя холод от остывающей воды.

— Я никогда не стану использовать наши личные взаимоотношения как средство давления на него!

— Я вовсе не предлагала…

— Неужели?

Какое-то время обе молчали — Джослин рассерженно. Ванесса подавленно.

— Извини меня, — произнесла наконец Ванесса. — Просто я очень беспокоюсь о тебе. Длиннонос никогда прежде не был так близок к успеху. Его планы слишком часто проваливались, и, боюсь, я начала считать его некомпетентным упрямцем, на самом деле не представляющим особой опасности. Так, досадная помеха. Но с тех пор как мы достигли этой дикой земли, которая явно способствует процветанию самых отвратительных качеств у своих обитателей, стало ясно, как глубоко я заблуждалась.

— Отвратительных? М-да… Или лучших.

— Ну да, у кого-то и лучших… Если ты больше не хочешь обращаться к Кольту, я, безусловно, могу тебя понять. Некоторые мужчины придерживаются глупой точки зрения. Они считают, если к ним обращаешься с просьбой, это дает им право потребовать от тебя взамен все, что им заблагорассудится. И вряд ли мне нужно говорить тебе, о чем именно идет речь.

— Да, знаю, — глубокомысленно кивнула Джослин. — Об ужине.

— Нет, дорогая… — начала было Ванесса, но, уловив лукавый блеск зеленых глаз, сообразила, что над ней подшучивают. — Об ужине, действительно… Кстати, некоторые и впрямь в первую очередь предпочли бы именно это. Ты обратила внимание, сколько здесь, на Западе, заведений с вывеской «домашняя пища»? Кажется, в этой стране ей придают большое значение.

Обе рассмеялись еще до того, как графиня закончила фразу, и продолжали смеяться, когда в комнату без стука влетела Бабетта. Ванесса первой пришла в себя, вспомнив, при каких обстоятельствах в последний раз горничная таким вот образом ворвалась к ним и выглядела точно так же, как сейчас: широко раскрытые голубые глаза и дрожащие руки.

Только не это, мысленно застонала графиня. Но первые же слова Бабетты подтвердили, что ее появление действительно вызвано повторением той ситуации.

— Месье Сандер… В него стреляли!

Ванесса, вздохнув, закрыла глаза и застыла так, пока не услышала плеск. Тут же вспомнив, что еще произошло в тот раз, она пулей вылетела из кресла и перегородила дверь. Вовремя. Она опередила герцогиню буквально на мгновение.

— Тыне…

— Вана!

Графиня не двинулась с места.

— Она сказала, что в него стреляли, а не застрелили. Он ведь жив, да, Бабетта?

— Да, мадам.

— Ну вот, видишь! Так что совершенно незачем мчаться сломя голову, к тому же без одежды… или ты не заметила, что совершенно обнажена, дорогая?

Джослин повернулась, чтобы найти халат. Бабетта услужливо подала его ей. Ванесса поняла, что не стоит предлагать герцогине одеться более подобающим образом. Джослин выскочила из комнаты, едва затянув пояс халата.

Еще раз вздохнув, Ванесса укоризненно посмотрела на горничную:

— Бабетта, я должна действительно серьезно поговорить с тобой о твоей излишней склонности к мелодраме.

Джослин не знала, в какой комнате остановился Кольт, но найти было нетрудно, поскольку рядом толпилось не меньше полдюжины ее охранников. Протолкавшись сквозь них, внутри она обнаружила Ангела, Билли и Алонсо. Кольт сидел на стуле с обнаженным торсом, по руке из-под влажной повязки сочилась кровь.

При виде крови у нее замерло сердце, но всего лишь на миг, затем забилось вновь уже спокойнее и ровнее, чем минуту назад, когда она мчалась сюда. Он сидит, говорит, выглядит вполне нормально, не считая крови. Рана несмертельна.

Кольт заметил, что все присутствующие уставились на нее, почти одновременно с ней самой. Но на какое-то мгновение ему показалось: все исчезли. Он видел только ее, полуодетую. Белый бархатный халат плотно прилегает к влажным округлостям, роскошная рыжая шевелюра небрежно заколота, длинные мокрые пряди падают на грудь, на шее и щеках капли воды, босая…

Кольт с трудом удержался от порыва кинуться к ней, настолько сильно подействовал на него ее вид. Но тут он услышал, как кто-то рядом кашлянул, и это было, словно удар кулаком в живот, — оказывается, они не одни, и он не может прикоснуться к ней, не может слизнуть капельки с ее шеи, чего ему до смерти хотелось. Даже подойти к ней — и то не может. Он мог только смотреть на нее и наблюдать, как ее бледные щеки стал заливать румянец, едва она сообразила, что они не одни, что она, забыв правила приличия, стоит тут почти голая. И его вдруг охватило непреодолимое желание убить всех находящихся в комнате мужчин всего лишь за то, что они видят ее такой.

Джослин первая пришла в себя, и к счастью, потому что Кольт совсем уже был готов окончательно смутить ее и, перебросив через плечо, оттащить к ней в комнату, где ей и следовало находиться. Если бы она прочитала его мысли, то вряд ли сумела бы так легко выбраться из щекотливой ситуации, в которой оказалась.

Но в нахальстве есть свои плюсы, и Джослин нашла оптимальный выход из положения, притворившись, будто для нее нет ничего необычного в том, чтобы появляться среди своих в таком виде. Конечно, для этого требовалась какая-то уважительная причина, и безусловно. Кольту следовало бы выглядеть чуть хуже, чем на самом деле.

— Доктора уже позвали? — Поскольку она не обращалась ни к кому конкретно, то не заметила, кто именно сказал «нет». — Тогда не будете ли вы любезны позвать его, Роб…

— Не нужен мне доктор, — оборвал Кольт.

— Может быть, и нет, но вреда не будет…

— Я не хочу врача… мэм. Чего я хочу, так это покоя. Он говорил спокойно, но в его тоне слышалась такая сдерживаемая ярость, что люди начали уходить немедленно. В конце концов остались лишь Ангел, непринужденно сидящий на кровати, откинувшись на спинку, Билли, вернувшийся, чтобы отжать повязку, которой Кольт промокал рану, и Джослин, все еще стоящая посреди комнаты.

Кольт решил проигнорировать ее, надеясь, что она поймет намек и уйдет.