Цунами - читать онлайн книгу. Автор: Николай Задорнов cтр.№ 84

Для офицеров парохода, которым командовал сын адмирала, и для его матросов доставлены бочата с ромом и конверты с рождественской картинкой и с надписью: «Веселого Рождества и счастливого Нового года!», «От фирмы…».

«Прощайте, мухи и москиты! Прощай, черный дождь кусающихся насекомых», – думал молодой офицер Тронсон, намеренный написать книгу о первой английской экспедиции в Японию. О неуспехе и речи быть не могло теперь, после Перри.

Седьмого сентября 1854 года, на рассвете, более чем за четыре недели до того, как Путятин перед отплытием пил чай в холодной избе на мысу Лазарева у Невельского, эскадра Стирлинга вышла из вод реки Янцзы, которые продолжают свое мутноглинистое течение далеко в океане, даже когда не видно берегов Китая.

В составе эскадры парусный корабль флота ее величества «Винчестер», вооруженный пятьюдесятью пушками, винтовой пароход «Энкоунтер» и колесные пароходы «Стикс» и «Барракуда». На винтовом пароходе четырнадцать, а на колесных по шесть усовершенствованных дальнобойных орудий.

Адмирал Джеймс Стирлинг держит свой флаг на парусном корабле «Винчестер». Гордый своим прогрессивным консерватизмом, адмирал отлично ведет современный паровой флот, следующий в кильватерной колонне за парусным старомодным красавцем.

Лучшим из колесных пароходов, «Барракудой», командует родной сын, Артур Стирлинг, молодой человек, увлеченный машинами и античной мифологией, образованный моряк, коллекционер антиков и библиофил, прощающий отцу его консервативные чудачества. Отец считает, что Артур немного испорчен современным воспитанием. В случае безветрия и штиля он возьмет пятидесятипушечный корабль Джеймса Стирлинга на буксир. Впрочем – нет! Паруса уже заполаскивает.

– Пусть на буксир нас возьмет «Энкоунтер»! – приказывает адмирал с великолепными бакенбардами, с высокомерным, но несколько нервным взглядом из-под густых черных бровей.

Флаг-капитан обращается к флаг-лейтенанту, и офицер спускается с мостика, чтобы передать распоряжение.

Мутные воды Янцзы – Сына океана – голубеют. Пятьдесят миль прошли от берегов Китая. Солнце всходит. В море полная тишина. Кажется, что четыре корабля идут по гладкому, как зеркало, небольшому озеру. Поразительная чистота воздуха. Кое-где стоят рыбацкие лодки со сложенными соломенными парусами, похожими на оранжевых гусениц, забравшихся на голубые мачты. Другие лодки, как красные веера, воткнуты в океан там, где дует ветер.

На «Барракуде», которая, несмотря на свои колеса, была быстрей винтового «Энкоунтера», главный инженер Боултон, перепачканный, как кочегар, не вылезал из машинного отделения, готовя своих любимцев к великим испытаниям. Машины надежно укрыты, и пробить защищающие их щиты японцы не смогут ни в коем случае, а русские должны оказаться неимоверными артистами, чтобы ухитриться и попасть в сердце «Барракуды». Сознавая безопасность машин, чувствуешь всю прелесть и превосходство своего уютного положения и хочется отдать этим машинам всю энергию, которая теперь, с выходом в море, может быть направлена целиком на дело. Вечером на корабле никуда не пойдешь! Это не Шанхай!

Лейтенант Тронсон записывает впечатления или читает книги о Японии.

Адмирал в Шанхае жил в доме английского консула, знаменитого Алькока. ^[110] Однажды он не пришел ночевать. Утром с парохода съехал Артур и нашел отца. Сэр Джеймс оказался в ресторане китайского квартала. Гроза Китая сидел, переодетый в китайское платье, со своим другом, китайским богачом компрадором, свободно говорившим на пиджин-инглиш (голубином английском), как называется кантонско-гонконгский жаргон. Они рисовали на тонкой бумаге иероглифы. Никто, конечно, не спросил адмирала, где он провел ночь под воскресенье. Коричневые мешки с прочернью под глазами Джеймса Стирлинга провисли и одрябли за эти сутки и спустились на щеки еще ниже.

* * *

Артур Стирлинг предпочитает Гонконг. На острове Виктория лейтенант бывает в гонконгском обществе, в доме высокопоставленного английского чиновника, играет в крикет, ездит на пик Виктория, где летом прохладно, и весь небольшой остров виден оттуда как на ладони, вместе с коричневыми выемками, которые пробиваются и вырезаются в скалистых сопках китайскими рабочими, снимающими слой земли с кустарниками и желтой травой. На людях и на быках везут выпиленные из скал кубы камня для постройки прочных домов. С пика виден океан, множество рифов, каменистых островов и островов-холмов, теперь принадлежащих Великобритании. Как молодой человек, Артур отдавал дань модным увлечениям. Гонконг предпочтен всем другим городам Дальнего Востока. О вкусах не спорят. Теперь он сам видел, как отец сидел с китайцем и ел трепангов, макая пампушку в коричневый соус.

– Что хорошего в Гонконге?! – говорил отец за обедом.

Артур знает, что у отца большие нелады с губернатором Гонконга сэром Джоном Боурингом, ^[111] они неприязненны друг к другу, как два провинциала. Вообще, как замечал Джеймс Стирлинг, английская жизнь в Гонконге довольно провинциальна, как и в Шанхае. Но в Шанхае стоит переступить границу китайского города – и сразу попадешь в мир страстей и столкновений политических, одновременно и в мир тайн. Словом, у китайцев есть интересы, надо только привыкнуть, и тогда жизнь в колонии не угнетает. Даже в Шанхае живешь почти как в столице.

– Что такое Гонконг? – повторяет отец. – Жалкое гнездо коммерсантов, обезумевших от сыплющегося на них золотого дождя! Притон для спекуляции! Гнусная провинция, подражание худшим образцам. Жалкие отребья! Гонконг – это дорогостоящее предприятие дурного тона, господа!..

Капитаны кораблей, приглашенные на обед, слушали все это после серьезного разговора, когда адмирал с замечательной осведомленностью объяснял суть дипломатической миссии в Японию. По части дипломатической он собаку съел. Не впервой замечено, что адмирал становится сумасшедшим, едва при нем упоминают о Гонконге. Но это касалось только Гонконга. Адмирал тогда употреблял крайние резкости и ругался, как английская газета. Еще он сказал, что эскадра идет с небывалой скоростью.

С рассветом выйдя из вод Янцзы, после полудня уже заметили первые рифы в пальмах, а потом и маленькие японские острова. Появились рыбаки с четырехугольными парусами, которые так малы, что кажутся зарифленными. Не с китайскими, похожими на красные веера.

Офицеры, конечно, озабочены походом к берегам Сибири для уничтожения русских сеттльментов ^[112] и новых постов на Амуре, на реке, которую русские себе приобрели и которая тянется не меньше чем на две тысячи миль по Азии.