Ангелы приходят всегда - читать онлайн книгу. Автор: инок Всеволод (Филипьев) cтр.№ 49

Господи, избави нас от прелести.

Отблеск ада или О самопознании

На днях М., 45-летняя дочь одного уважаемого протоиерея, сказала мне: «Я иногда видела в ваших глазах что-то ужасное, просто отблеск ада, но я не могла понять, почему это у вас. Теперь, когда я прочла некоторые ваши стихи, я поняла – вы видели ад… но он вас не поглотил».

М. меня удивила. Никогда не думал, что в моих глазах можно увидеть такое. Теперь для меня кое-что прояснилось…

Воистину, век живи – век познавай себя.

Дай Бог, чтобы ад действительно меня не поглотил.

Императрица

– Она плачет?

– Нет, она говорит.

– Не надо… я понял.

(«Юнона и Авось»)

Жена правителя одной шестой части земли писала в 1910 году:

«Подвиг без смирения суетен. Смирение – предтеча любви… смирение привлекает к любви, то есть к Самому Богу, потому что Бог есть любовь».

Сначала ее мужа фактически лишили короны и одной шестой части земной суши, потом их вместе с детьми лишили жизни, но их не лишили любви, потому что Бог есть Любовь.

– Она плачет?

– Нет, она говорит.

– Не надо… я понял.

Через тюремную стену…

Среди тех, кто мне пишет, есть группа людей, особенно мне дорогих. Это бывшие смертники, да и вообще заключенные. С одной зоны в России, где находятся помилованные смертники, ко мне приходят письма сразу от нескольких человек. Пишут из других зон и «простые» заключенные. Обращение каждого из таких людей к вере – это реальное чудо наших дней. Про каждого из этих людей можно было бы написать книгу… Мне нравятся эти люди за выстраданность их слов и мыслей. Может быть, я так расположен к ним потому, что испытываю чувство вины перед ними, ведь я не лучше их, хотя сейчас на свободе.

Сегодня, в пору светлых праздников, когда мы готовимся встречать Рождество Христово, вспомним о заключенных и поможем им хотя бы молитвой. А лучше – словом и делом, если имеем возможность.

Только что получил письмо от одного заключенного. В письме есть такие стихотворные строки:

Я ошибся, должно быть, но был по-особому прав.

Чрез тюремную стену не увидишь бегущего полем.

Из-под панциря стен не почувствуешь запаха трав.

Вязкий скрежет железа… Должно быть, мне рано на волю…

И ещё… А потом, я не помню, что было потом.

Но когда я очнулся, лежащим на каменных плитах,

то вошедший ко мне с золотым православным крестом

прошептал: «Не сдавайся, ты сможешь, ты выиграешь битву».

(Д.М.)

«Но причем тут вера?» (Переписка)

Пишет Л. С.:

Простите за вопрос, возможно, глупый с вашей точки зрения. Сегодня показывали по ТВ службу в храме Христа Спасителя. Шикарное помещение, такая богатая отделка и прочее, и прочее. Но ведь 2000 лет назад все было по-другому. Иисус родился не в фешенебельной больнице, а в хлеву. Его Мать была отнюдь не царица и не жена президента. Свое детство и юность Он провел в бедной семье, да и потом не был богат. Вроде у Него вообще практически ничего не было. Да и храмов для Него тогда не строили.

Так вот, о чем я… Вот эти самые шикарные иконостасы, богато украшенные золотом и драгоценными камнями, одежда священников, стоимость которой, наверное, превышает доход среднего человека за год, и т.д. и т.п., не есть ли уход от истоков, от того, что должно быть по слову и примеру Христа?

Мне кажется, глупо измерять степень веры высотой построенного храма или толщиной поставленной свечки.

Да, художественная ценность всей церковной атрибутики бесспорна. Многим предметам не одна сотня лет, многие сами по себе очень дороги, да и красивы тоже. Но причем тут вера?

Мой ответ:

Вопрос этот не глупый, а очень даже закономерный и, кстати, интересующий меня не менее вас.

Мне хочется верить, что люди, воздвигающие величественные христианские храмы, делают это от чистого сердца, а не ради показухи или моды. Мне хочется верить, что все эти «новые русские» и президентская рать, стоящие в храмах со свечками и принимающие Христа в православном богослужении, приняли бы Его и в реальности, если бы Он пришел к ним в дом так, как Он ходил когда-то по Святой Земле – в образе нищего Странника.

Мне хочется верить, что архиереи и старейшины не содействовали бы вновь тому, чтобы Христос был распят, если бы вдруг евангельская история повторилась сегодня.

И, наконец, мне очень хочется верить, что я не оказался бы среди кричащих: «Распни, распни Его!»

Но здесь я останавливаюсь, понимая, что слишком многого мне хочется.

И Христос был бы распят человечеством вновь, явись Он в наши дни, а не две тысячи лет назад. И что самое горькое для меня – я, скорее всего, был бы в числе Его распинателей.

…И тогда я сжимаю кулаки до боли и еще сильнее начинаю любить Его – всегда Странного и Отверженного, всегда Славного и Святого, всегда Кроткого, Распявшегося за всех людей, а значит и за меня.

Христос тихо приходит сквозь затворенные двери… И уходит тоже тихо. Он может находиться там, где мы не думаем Его встретить. И Он может не быть там, где мы самоуверенно Его ждем.

Сами по себе храмы не прибавляют и не убавляют в нас веры, ибо вера – это дар. И чем вера страннее, тем она вернее для меня, по сказанному: «Для иудеев – соблазн, а для эллинов – безумие. Для нас же, уверовавших, – сила Божия».

Я желаю вам веры, потому что больше мне нечего пожелать, потому что именно вера (а не внешнее величие храмов и мощь религиозных организаций) есть победа, победившая мир… победившая зло кротостью и любовью, жалостью и состраданием.

Пишет Л. С.:

Спасибо за ответ. Вы мне помогли, но почему-то на душе как-то пустовато и печально. А насчет храма, так, насколько я помню слова Иисуса: «Храм – в душе вашей. Приди к себе в дом в свою комнату, затвори за собой дверь и обрати помыслы свои к Отцу, знает Он нужды твои наперед». По-моему так, хотя где-то, может, и ошибся. Не знаю почему, но храмы мной воспринимаются только как памятники архитектуры, по ощущению моему святость ушла из них. Точно так, как из храмов, в которых поселились торговцы, но нет в них Иисуса. А Он приходил, чтоб прогнать их из Дома, где можно поговорить с Богом. Возможно, я не прав, но пусть простят меня тогда люди и Он за мысли неправые.

Мой ответ:

Дорогой во Христе брат, не грустите, я скорблю вместе с вами. Скорблю до боли, до слез душевных. Да, это должно быть очень больно вам теперь.

А насчет храма, помните в фильме Абуладзе «Покаяние» слова: «Зачем нужна дорога, не ведущая к храму?»