Преступник и толпа (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Габриэль Тард cтр.№ 55

14. Приемы совершения преступлений и социальная эволюция

Как факторы и природа преступлений, так и приемы их совершения сильно изменялись год от году; и эта последняя трансформация в качестве более совершенной, чем предыдущие, заслуживает поэтому некоторого внимания. Приемы совершения преступления сообразуются с общим курсом социальной эволюции. Заметим сначала, что земледельческая промышленность отличается от промышленности в собственном смысле слова своей характерной связью с традиционными обычаями. Сельская преступность теми же чертами отличается от городской. Во-вторых, прогресс индустрии состоял в том, чтобы добиться максимума пользы при минимальной затрате человеческой силы, то есть заменить человека все более и более послушными и дешевыми орудиями, другими словами, силами и материалами сначала органическими, затем неорганическими, и довольно часто, если войти в детали, сначала силами и материалами животными, затем растительными, затем физическими и, наконец, химическими ^[91].

Оставаясь неизменным, этот порядок достаточно часто повторяется, чтобы быть замеченным. Жернова для размалывания зерна, ранее приводившиеся в движение рабами, затем – лошадьми, теперь вертятся силой ветра и воды. Передвижение совершалось раньше на спинах рабов, в паланкинах или на спинах лошадей, ослов, верблюдов, слонов или в экипажах, запряженных лошадьми; позднее обратились к помощи водяных паров, добываемых путем горения каменного угля (ископаемых растений) ^[92]; в будущем, быть может, обратятся к сжатому воздуху и электричеству. Жертвы богам были сначала человеческими, затем – животными и растительными, прежде чем стать исключительно металлическими. Вопрос всегда был в том, чтобы за самую ничтожную цену получить возможно больше. Рог домашних животных служил раньше для многих целей: в качестве рам для окон, сосудов для питья и т. д.; он заменяет большую часть услуг, которые оказывает теперь стекло. Для освещения зажигали раньше сало или жир (Нерон вспомнил об этом, когда приказал сжечь христиан для иллюминации своих празднеств) прежде, чем вошли в употребление факелы с маслом из оливок или из других маслянистых плодов, наконец, дошли до минерального масла или газа. Бурдо в своих «Силах промышленности» отметил поразительные примеры этого рода. Начали запечатывать письма сперва животными продуктами, воском пчел, затем сургучом – продуктом растительным, или облатками, или клеем. От животного угля перешли к растительному и т. д.

Преступление шло аналогичным путем. К животному яду, употреблявшемуся обыкновенно дикарями, которые смачивали свои стрелы ядом змей, к услугам отравителей прибавились яды растительные, прославившиеся в средние века, теперь же потребляются яды минеральные, фосфор и мышьяк. Первые убийцы должны были убивать и душить своих жертв собственными руками, позднее они пускали на них разъяренных собак или настигали их стрелами, которые направлял эластический лук из дерева; позднее стали направлять против них взрывы пороха или динамита.

Прогресс охоты, связанный с прогрессом войны, выясняет и прогресс убийства; убийца, как и воин, начал с охоты на людей. Первые Немвроды сами преследовали дичь, затем они заставили собак преследовать и ловить ее или хищных птиц, затем обратились к стрелам из лука и пулям из ружья. Гончая собака появилась раньше легавой; последняя стала возможной лишь после усовершенствования метательных орудий и служить их аксессуарами. В эпоху, куда не достигает свет истории, мы имеем право думать, что человек для борьбы и человекоубийственных состязаний брал себе на помощь прежде всяких достаточно усовершенствованных метательных орудий укрощенную силу свирепых животных, как, например, собак, тогда еще наполовину шакалов, а также тигров и львов, прирученных, как при дворцах ассирийских царей ^[93].

Неизвестно, для чего еще могла служить дикая, едва укрощенная собака на этой заре человечества, если не для того, чтобы сражаться за своего хозяина. Собака нападающая предшествовала собаке защищающей. Это не все; убийство по поручению, через наемных убийц, которое соответствует индустрии, развивающейся при помощи труда рабов, должно было существовать раньше, чем убийство при помощи собак, тигров или львов.

Что касается воровства, то максимальная польза при минимальной затрате сил достигалась менее изменениями приемов (хотя и они очень изменились), чем изменениями предметов воровства.

Сначала похищались целые стада, как и теперь в Сицилии, затем целый урожай, что было уже менее трудно и настолько же прибыльно, наконец, деньги, банковые билеты, личные документы, которые в небольшом объеме заменяют собой достаточное количество голов скота. Но если в мошенничестве в собственном смысле слова видят только род воровства, то историческое усовершенствование приемов воровства соответствует усовершенствованию его объектов ^[94].

Между кражей скота, даже кражей баранов Полифема Улиссом, самым хитрым из античных героев, и кражей нескольких миллионов лукавым финансистом наших дней – такое же расстояние, как между смертью Цезаря под кинжалом Брута и взрывом бомбы нигилиста под царским поездом.

Еще одно слово об убийстве. По статистике Бурне я нахожу, что в Италии на 2983 кровавых преступления, совершенных в 1888 году, самая большая пропорция приходится на убийства ножом, стилетом, кинжалом, затем палкой, земледельческими и другими острыми или тупыми орудиями, которые требуют более или менее значительной затраты человеческой силы.

Их общая сумма поднимается до 1815, в то время как убийства огнестрельным оружием поднимаются всего до количества 824. В Корсике и Сицилии наоборот. В Корсике, особенно в период от 1836 до 1846 года, мы насчитываем 371 убийство при помощи ружья или пистолета и 69 при помощи ножа или стилета. Точно так же убийство в Италии, Испании и даже Франции ^[95] в отношении приемов как будто отстает от убийства в Корсике и Сицилии.