Осенняя женщина - читать онлайн книгу. Автор: Анна Климова cтр.№ 20

Эта мысль понравилась Кристине. Душ и чистая постель — вот чего она хотела в последние несколько дней. А там будь что будет.

О родителях она нарочно заставила себя не думать.

Все потом. Надо просто прийти в себя.

* * *

В офисе страховой конторы наступили именно те молчаливые минуты, которые ясно показывали, что до конца рабочего дня осталось не так много времени. Все новости о звездах эстрады были на сегодня обсуждены, все сериалы пересказаны, все цены сравнены. Женщины лишь для вида копались в папках и бумагах, ожидая благословенных шести часов, а Дима без всякого смущения играл на компьютере в разноцветные шарики — его экран не виден от входной двери.

Вечно врывающийся Валерий Кузьмич, глава их маленькой страховой фирмы, всегда подозрительно смотрел на Диму, но уличить в безделии не мог. Дима добросовестно сворачивал игру при его появлении и делал очень сосредоточенное лицо. Впрочем, на этот раз Дима счел себя вправе отдохнуть последние несколько минут, так как весь день отлавливал в компьютерной системе фирмы вредоносные вирусы, занесенные неосторожными сотрудницами. И он мог бы даже сказать, кто именно совершил эту подлую диверсию. Подозрение Димы пало на Инессу Михайловну. Стоит отдать ей должное, она стойко держалась на его экспресс-допросе, проводимом в рамках внутреннего расследования по факту вирусной атаки.

Надо сказать, Инесса Михайловна и Тимофей привлекали всеобщее к себе внимание: Тимофей — таинственностью и неразговорчивостью, а Инесса Михайловна — громогласной уверенностью в том, что на земле нет плохих людей, а есть люди, одержимые бесом. Только и всего. Она была весьма своеобычной женщиной бальзаковского возраста. Затянувшееся девичество превратило Инессу Михайловну в воинственную богомолку. Она ездила по всевозможным монастырям, а потом потрясала окружающих историями о святых чудесах исцеления. От нее всегда несло застоявшимся потом, так что приближались к ней только в самых крайних случаях. Она сидела за столом у окна и, как испорченная часовая кукушка, невпопад во весь голос разглагольствовала на религиозные темы. Любое неосторожное слово могло возбудить в Инессе Михайловне проповеднические инстинкты, и никто не мог предположить точно, чем закончится ее речь.

В самом начале, когда Инессу Михайловну только перевели к ним в отдел, женщины по обыкновению без задних мыслей стали обсуждать свои болячки, но сия особа тут же вмешалась и выразила большие опасения за души тех грешниц, которые пренебрегают церковными таинствами. Язычницы в офисе мигом притихли. Но спустя некоторое время в поведении Инессы Михайловны стали обнаруживаться некоторые несоответствия, вызывавшие бурные перепалки между ней и Димой. Инесса Михайловна оказалась большой любительницей денег и сражалась с бухгалтерией за каждый рубль не на жизнь, а на смерть. Во время поста она демонстративно доставала из сумки пластиковые коробочки с нашинкованной морковкой и капустой и с видом скромной Божией послушницы поглощала свой скудный обед. Женщины, частенько баловавшиеся тортиками и домашней выпечкой, чувствовали себя крайне неловко, глядя, как хрустит своими овощами Инесса Михайловна. Однако на следующий день Дима встретил рабу Божью на Комаровском рынке, меланхолично уплетавшую аппетитный чебурек. Насколько он знал, чебуреков с повидлом не бывает, разве что его приготовили по специальному заказу. Узнав от Димы об этом, женщины в офисе, покупая вкусный торт с взбитыми сливками, сладкими голосами наперебой предлагали кусочек Инессе Михайловне, полагая муки искушения достаточным наказанием за ее двуличие.

— А вы знаете, что есть такое существо, как аспид? — вопросительно провозгласила Инесса Михайловна, победоносно посмотрев на присутствующих. Женщины вздрогнули, но видимого интереса не проявили, думая, что очередная проповедь на этом иссякнет. Но Инессу Михайловну было не так-то легко унять.

— Живет он в глубокой пещере на Святой земле и ест людей! — с энтузиазмом ранних христиан продолжила она. — Убить его обычным способом нельзя. И знаете, кто его убивает?

Судя по всему, никто этого не знал и знать в ближайшие сто лет не хотел.

— Семь флейтистов! — радостно взвизгнула Инесса Михайловна, обращаясь к макушкам сотрудниц. — Его могут убить семь флейтистов!

Сцепив зубы, Дима промолчал, так как женщины недавно наперебой умоляли его не приставать к «ней», потому что «она» тогда сразу превращалась из добродетельной христианки в воинствующую амазонку, а вид растрепанной, орущей Инессы Михайловны действовал на женщин крайне угнетающе.

— Семь флейтистов подходят к пещере и выманивают аспида прекрасными звуками флейт. Аспид выходит и не понимает, что это за звуки. А в это время флейтисты осторожно его окружают.

И вот аспид, чтобы лучше расслышать музыку, начинает прочищать ухи кончиком своего хвоста! Понимаете? Нет? — уже просто в экстазе вопила она. — На кончике его хвоста ЯДОВИТОЕ ЖАЛО! Вот! Он отравляет себя своим ядом и умирает. Удивительно, правда?

— Н-да, — тускло произнесла Юля, заведовавшая сектором страхования автотранспорта и отличавшаяся завидным терпением. Она редко вмешивалась в разговоры и уж тем более с Инессой Михайловной. Все дружно полагали, что Инесса Михайловна только ее и побаивалась.

— Вот и я говорю! — думая, что нашла единомышленницу, воскликнула проповедница.

— Жаль, не видела этого зрелища.

— Что вы! Это могут видеть только посвященные! — ужаснулась Инесса Михайловна.

— И большой он? — не выдержал Дима, загоняя на экране в ряд очередной шарик.

Все взглянули на него умоляюще.

— Аспид? — не подозревая подвоха, переспросила раба. — Очень большой. С пятиэтажный дом.

— Да? — искренне изумился Дима.

— Аспиды все такие, — кивнула она с видом профессиональной аспидоведки.

— Может быть, по последней чашечке кофе? — спросила со своего места Нина Францевна, маленькая, остроносая, всегда со всеми соглашавшаяся женщина, не поддавшаяся на агитацию Инессы Михайловны только потому, что большинство в офисе было не на ее стороне.

— Да, Нина Францевна, давайте напоследок попьем кофейку. А то что-то в горле пересохло, — быстро поддержала ее Семеновна, занимавшаяся страхованием в частном жилом секторе и напоминавшая бабушку из рекламного ролика о молоке.

Однако все эти отвлекающие маневры оказались запоздалыми. Инесса Михайловна покраснела и вызывающе уставилась взглядом на Диму. Она жаждала публичных дебатов.

— И он очень опасен, если хочешь знать.

— Даже так? Что ж, не знал, но теперь буду знать. Если увижу такую дуру с пятиэтажный дом и с жалом на хвосте, обязательно побегу за флейтой. А то пылится на антресолях без дела.

— Ты зря шутишь! Пути Господни неисповедимы! Вот!

— Какие уж тут шутки? Только у меня к вам один вопрос, Инесса Михайловна. Вы сами не шутите? Потому что весь ваш бред можно воспринимать только так.

— А Содом и Гоморра тоже шутки? — взвилась она, повысив голос так, что женщины поморщились. — Бог сжег города, потому что там не было ни одного праведника!