Актриса года - читать онлайн книгу. Автор: Джон Кейн cтр.№ 46

Разрыв после семи лет супружеской жизни лишь подтвердил худшие опасения Конни. Не было на свете мужчины, который мог бы понять и по достоинству оценить ее стремление к совершенству. Видимо, ей придется отстаивать свои убеждения в борьбе до конца жизни.

И вот к чему привела теперь вся эта борьба — к промокшей от слез подушке в реабилитационной клинике для звезд.

Вытерев платочком слезы, Конни достала из тумбочки мелочь и направилась к телефону-автомату. Возможно, у нее остался один, последний шанс.

Набрав «411», она нетерпеливо ждала, когда оператор снимет трубку.

— Говорит Терри, какой нужен город? — осведомился усталый голос.

— Палм-Спрингс, — ответила Конни. — Мне нужен номер телефона сиротского приюта «Дети Христа».

Она пыталась найти утешение в спиртном, потом в этой клинике. Почему бы не попробовать поискать его в религии?

— Давайте посмотрим правде в глаза, — сказала Эмбер и затянулась «Мальборо». — Я прошляпила своего «Оскара»!

— Вы действительно так считаете? — спросил Тед Гейвин. Вот уже час они беседовали в солярии клиники.

— После того, что я выкинула на вручении премий Эм-ти-ви… И после этой истории с моей драгоценной матушкой… — Эмбер затушила окурок в пепельнице и скроила гримасу, которую лет пятьдесят назад зрители видели на лице Ширли Темпл, когда та с отвращением взирала на тарелку со шпинатом.

— Ну, не уверен… — протянул Тед. — Как мне показалось, здесь к вам относятся с самой искренней симпатией.

— Разве? — удивилась Эмбер.

— О да. А потом, знаете, мы получили массу писем от зрителей. И большая часть — на вашей стороне.

— Кто же писал эти письма? — спросила уже заинтригованная Эмбер.

— Пэтти-Сью, — ответил Тед.

— Кто она, черт возьми, такая, эта Пэтти-Сью?

Тед вкратце передал ей о своей теории Пэтти-Сью, кассирши из Техаса, ставшей собирательным образом всех читателей «Персонэлити». К концу его объяснений Эмбер уже нервно хихикала.

— Да-а… — протянула она. — Может, я и пользуюсь успехом у кассирш, работающих в таких забегаловках, однако не думаю, что члены Академии ходят к ним за покупками. А потому они никогда не будут воспринимать меня, как Пэтти-Сью.

— Будут, если вы раскроетесь перед ними, поведаете свою историю, — принялся уверять ее Тед.

— О, у меня такая долгая история! — вздохнула Эмбер. — И потом, разве это поможет выиграть? Кстати, мне даже не с кем пойти на церемонию. Билли со мной не разговаривает, после того, как я подвела его там, в Нью-Йорке.

— Я пойду с вами! — вызвался Тед, не сводивший глаз с соблазнительного изгиба бедер Эмбер, который так выгодно подчеркивал плотно сидящий на ней комбинезон.

Эмбер снова вздохнула и уставилась в пол. А когда подняла глаза, Тед увидел, что они полны слез.

— У меня было очень трудное детство… — тихо начала она.

Колин, мрачно хмурясь, опустился на табурет в кафе при мотеле «Шангри-Ла». Со времени ареста за непристойное поведение прошло уже восемь дней, и каждый день он напивался до чертиков. Выйдя из полицейского участка, на людях предпочел не появляться, несколько раз пытался дозвониться Карен и на студию «Тристар». Но ответных звонков не последовало. Мини-холодильник в номере был плотно забит бутылками с водкой, он заказал по телефону в номер большую бутылку водки «Смирнофф». Бутылка и яйца всмятку — вот из чего состояло его меню последние восемь дней. Он страшно опасался за свою карьеру, боялся потерять Карен, и все его поведение очень напоминало игру Николаса Кейджа в «Покидая Лас-Вегас». Он пал так низко, что даже пытался заняться мастурбацией, увидев по телевизору, как Марта Стюарт чинит ставни на окнах своего домика.

Колин начал подумывать о том, а не позвонить ли Фионе, но потом решил не делать этого — в надежде, что она пожалеет его и позвонит сама. Но собственно, почему она должна звонить, особенно после той безобразной сцены у Дэвисов?.. Он сжег за собой еще один мост.

Утром Колин взглянул в зеркало в ванной и увидел налитые кровью глаза и опухшую физиономию. Он выглядит просто чудовищно!.. Дня три уже не принимал душа, от него воняло потом и перегаром. На щеках выросла щетина, и походил он уже не на Ричарда Бартона или Питера О'Тула в роли какого-нибудь лихого гуляки, а, скорее, на грязного и жалкого бродягу, пытающегося открыть дверцу подкатившего к обочине лимузина в надежде получить на чай. Колин решительно вылил остатки водки в раковину, помылся, побрился и оделся. И отправился вниз завтракать, предварительно нацепив солнечные итальянские очки, чтоб не было видно глаз.

Потягивая кофе, он начал перелистывать лежавшие на столике газеты. Именно этим полагается заниматься человеку, ожидающему звонка, сказал он себе. Тут вдруг взгляд упал на заголовок, набранный крупным шрифтом, на первой полосе «Голливуд рипортер»:

Руки у Колина затряслись так, что он залил газету кофе. Господи Боже! Так эта сучка сговорилась со студией за его спиной, буквально выкрала у него фильм, который он так мечтал поставить! И тут Колин выронил чашку из рук, и она раскололась надвое.

— У нас маленький несчастный случай? — спросила симпатичная молодая официантка, работавшая за стойкой бара.

— Просто прочел одну вещь в газете… — пробормотал Колин, — и очень огорчился.

— Вы так побледнели, точно прочли собственный некролог, — пошутила она, подбирая осколки чашки и вытирая кофе.

— Не совсем, — сказал Колин. — Я еще не совсем умер. Но рана нанесена смертельная.

— В таком случае вам надо отвлечься и почитать что-нибудь веселенькое, — заметила официантка. — К примеру, вот это. — И она протянула ему журнал «Нэшнл инкуайер», который держала под мышкой. — Тут такое напечатано, просто глазам своим не поверите!

Колин увидел заголовок:

«ФИОНА КОВИНГТОН, НОМИНАНТКА НА „ОСКАРА“, В СВОЕМ ЛЮБОВНОМ ЛЕСБИЙСКОМ ГНЕЗДЫШКЕ».

Он охнул и выхватил журнал из рук девушки.

— История об одной знаменитой английской актрисе — Фионе Ковингтон. О том, как она занималась любовью на пляже с женщиной, — сказала официантка. — Прямо тут, у нас, в Санта-Монике.

— Быть такого не может, — пролепетал Колин, а взгляд его между тем обшаривал страницу за страницей, где красовались снимки Фионы, обнимающей и целующей Марию.

— Вроде бы ее муж бросил, вот она и решила с горя переключиться на женщин, — хихикнула официантка.

Руки у Колина так дрожали, что он едва удерживал журнал. И еще ему страшно хотелось выпить.