Ноттинг-Хелл - читать онлайн книгу. Автор: Рейчел Джонсон cтр.№ 43

Затем я рассказала Вирджинии, что Патрик и не думал раскаиваться. Вместо того чтобы посыпать голову пеплом, он начал говорить о недостатке огня в его супружеской жизни… необходимости пробудить в себе былые силы… о проблемах на работе… об увлеченности Маргариты диетой для детей и их режимом, и так далее и тому подобное… то есть те же оправдания, которые женатые мужчины используют со дня сотворения мира и будут использовать до Судного дня.

— Так что она выставила его за дверь, — закончила я.

Вирджиния начала задыхаться, будто бы я сказала, что пять лучших ресторанов в мире были британскими, а не французскими.

Один из строителей подтолкнул другого локтем и крикнул:

— Не желаете сыграть в теннис, хе-хе? — И они снова стали пихаться и нам подмигивать.

— Патрик попытался сказать, что с девушкой в квартире все покончено, но Маргарита разозлилась и ответила, что ей плевать и не в этом дело. Она все заранее спланировала: собрала его вещи и попросила друга заехать за мужем, поговорила с адвокатом, который уверил ее, что позиция Маргариты в отношении опеки над детьми и алиментов станет намного сильнее, если ей достанется дом, а Патрик будет жить где-нибудь еще.

— Бедный Патрик, — вздохнула Вирджиния. В ее устах его имя звучало как музыка. — Он словно проклятый работает в банке по четырнадцать часов в день, чтобы обеспечить жену и детей всем необходимым. И вот одна маленькая ошибка, и он теряет все. Бедняжка!

Она умудрилась сделать выразительный жест руками, несмотря на то что держала три новехонькие ракетки.

Затем Вирджиния заговорила о положении Маргариты со снисходительностью доброй католички, которая сама нарушила супружеские клятвы.

— Она совершает большую ошибку, Мими… конечно, у нее есть дети… и много денег… так что еще она хочет от мужа? Все мужчины… — Некоторое время она продолжала в том же духе. — Им просто необходимо…

Так как я потеряла всякое право читать морали в тот момент, когда два с половиной месяца назад встретила Сая Каспариана, дала ему свой номер телефона, а на следующий день отправила ему письмо, я согласно кивала словам Вирджинии.

Продолжая рассуждать о недостатке утонченности у Маргариты, она посмотрела на меня с видом соучастницы и закончила фразой, которую все франкоговорящие «citoyens» ^[67] используют, чтобы предупредить возможные возражения:

— C'est normale, non? ^[68]

Она искоса посмотрела на меня, словно кошка, раздумывая, на чьи бы колени прыгнуть на этот раз. Интересно, известно ли ей? И если да, то откуда?

Потом я подумала, знает ли Вирджиния, что все, о чем я могу думать, — это он, все, что мне небезразлично, — это он. Может ли она читать в моих глазах так же, как я читаю ее мысли?

Я напомнила себе, что почти всегда, когда думаешь, что кто-то думает о тебе, он чаще всего думает о себе самом. Вряд ли Вирджинию в тот момент озарила мысль о моей измене.

— Как тебе новый «гараж»? — спросила я, указывая на сооружение Эйвери.

Вирджиния пожала плечами. Потом я отправилась в химчистку за костюмом Ральфа и затем домой, а Вирджиния в душ, чтобы переодеться в какой-нибудь сногсшибательный наряд.

— У них есть разрешение — мы ничего не можем сделать, — сказала она перед тем, как уйти. — Придется оставить все как есть.

— Я все-таки попытаюсь, — ответила я. — В любом случае мне нужно домой, работать, забрать костюм Ральфа и помыть пол за холодильником.

Вирджиния посмотрела на меня с чем-то, напоминающим восхищение.

— Мими, ты и вправду необыкновенная, — выдохнула она. — Не знаю, как ты справляешься. Хотя у вас с Ральфом только один дом — и у вас больше времени, чем у остальных.

Отпустив последнюю колкость, она помахала рукой и быстро направилась к своей двери, а мы все смотрели ей вслед, надеясь, что она споткнется и упадет, и день можно будет назвать удачным.

Я всегда думала, что у мужчины с женой и любовницей есть все, а женщина с мужем и любовником страдает от недостатка времени, но пример Вирджинии доказывает обратное.

Я добралась домой и поняла, что меня не волнует выпад Вирджинии, ее предположение, что моя жизнь напоминает пикник, потому что я не обременена двумя или даже тремя домами в модных районах. Можно отнести это на счет ее легкомысленного отношения к жизни и любви.

Правда заключалась в том, что мне плевать на новый гараж. Хотелось бы, чтобы Клэр, у которой явно нервный срыв, перестала твердить о нем при каждой нашей встрече. Мне плевать и на работу. Я думала, что больше никогда не буду браться за глупые статьи об изменах и просить людей спланировать собственные похороны.

Меня не интересовал, хотя я притворялась изо всех сил, новый проект Ральфа. Он касался месторождений среднеюрского периода в Уэссекском бассейне на юге Англии, и это, по-видимому, было намного занимательнее его работы с бывшими республиками Союза.

К тому же все, что раньше приносило мне радость — работа, семья, брак, друзья, — теперь выводило меня из себя.

Настал сезон крикета, и Кас бросал теннисный мяч о стену кухни, выглядя божественно в белом. Мяч отскакивал от пола, потом от стены, потом, если Касу не удавалось его поймать, к мячу с громким лаем бежала Калипсо, скрежеща когтями по деревянному полу.

— Прекрати бросать мяч по всему дому! — рявкнула я.

— Я не просто бросаю мяч, мам. Я тренирую подачу с финтом, — сообщил Кас, будто это все объясняло.

Меня это взбесило.

Пози не отходила от меня ни на шаг. Заглядывала мне через плечо, пока я работала (то есть проверяла электронную почту, не пришло ли письмо от Сая, и просматривала объявления о распродажах). Она рассказывала о том, что было в школе, и куда бы я ни пошла, меня преследовал ее милый щебет.

Меня это взбесило.

Мирабель вернулась домой и, ни слова мне не сказав, направилась наверх, переоделась в ужасный наряд и зависла в Интернете до ужина.

Меня это взбесило.

Ральф неожиданно решил проявить заботливость, спросил, все ли в порядке, потому что я «больше не похожа на его улыбчивую Мими». Он предложил съездить вдвоем на выходные в Болонью или Бордо, где мы смогли бы просто лежать в постели и подниматься только ради «длинных лукулловых трапез», что бы это ни значило.

Так трогательно. Но меня это взбесило.

Но что действительно сводило меня с ума и от чего мне хотелось проливать жгучие слезы, жалея себя, — это то, что я на тарелочке преподнесла себя мужчине, который, поиграв со мной чуть-чуть, совершенно очевидно решил, что дальше обойдется без меня.

И, поступив подобным образом, я нарушила первое правило изменников (тем более стыдно, что я сама его сочинила для женского журнала и потом придумала еще девять), которое гласило: «Спи только с теми, кому есть что терять».