Новость о неисправности GPS быстро распространилась и привела всех в волнение. Джим возмущался, что мы все слишком полагались на небольшие личные навигационные приборы, в то время как два высокотехнологичных аппарата от компании Trimble лежат никем не востребованные в штабной палатке.
– Мы столько говорили о том, что для нашей миссии нужны передовые технологии, но при этом никто не знает, как обращаться с продукцией Trimble!
Лу думал, что Яана или Бил знают, что с ними делать. Но оказалось, что никто из них в руках такого не держал. Так что на тот момент мы были вынуждены положиться на личные навигаторы, а они, как оказалось, ненадежны. Так, например, прибор Джона Брэдли помещал точку Essex-2 на скалистый склон, а другие аппараты указывали, что она находится на открытом пространстве ледника.
Вся эта история лишь подогрела раздражение Джима, который уже и так был очень недоволен тем, что никто из команды North South Polar не знает, что делать с магнитометром-металлоискателем, который привез с собой Лу. В результате задача по его сборке и освоению инструкции легла на геофизика из Национального агентства геопространственной разведки Терри Лисман, которую пригласило руководство Береговой охраны. Она храбро взялась за освоение прибора и преуспела в этом. Терри прошла вслед за Яаной по точкам поиска, которые могли быть установлены с ошибками. Ничего удивительного, что металлодетектор тоже ничего не обнаружил.
Я отыскал Лу неподалеку от кухни, чтобы предупредить его о том, что Джим кипит от гнева. На это Лу ответил, что уже пытается решить проблему.
– Если у нас нет точных GPS-навигаторов, значит, у нас нет ничего! – сокрушался Лу. – Я уже попросил Альберто Беара попробовать разобраться в том, как работают приборы Trimble. Все-таки он кандидат технических наук и квалифицированный инженер-электронщик.
Вообще-то Лу полагал, что такие накладки могут случаться во время столь сложных и комплексных операций. По его мнению, это вполне естественно.
– Легко найти виновного и ткнуть в него пальцем. Экипаж «PN9E» тоже мог заняться поиском виноватых. Но летчики были слишком заняты выживанием. А мы должны быть заняты своей работой. Команда бомбардировщика действовала сообща, а потому победила обстоятельства. Было бы неплохо, если бы Джим подошел ко мне и сказал: «Лу, что мы можем придумать, чтобы выйти из положения?»
Формально с гражданской стороны экспедицией руководил Лу, однако всеобщее неудовольствие вызвал Стив Кац, правая рука Сапиензы. Его стилем управления были недовольны как приглашенные компанией North South Polar участники поисков, так и представители Береговой охраны. По идее, именно Стив должен был распределять обязанности, следить за их выполнением и решать текущие вопросы. Но во время разговоров в кулуарах почти каждый участник операции признавал, что Стив не справляется. Казалось, что он будто бы и не в курсе планов, никому не может толком поставить задачу или дает очень противоречивые указания. А ситуация с GPS вообще поставила его в тупик. С другой стороны, Стив всегда говорил, что извлек важный урок из опыта военной службы: как только возникают трудности, руководство, да и подчиненные тут же начинают искать виноватого.
Но вскоре я уже не мог спокойно пройти по лагерю: на каждом шагу меня кто-то отзывал в сторону и начинал жаловаться на Стива и его некомпетентность. Я не знаю, были ли справедливы эти обвинения, но сам по себе ропот, раздававшийся со всех сторон, уже свидетельствовал о том, что Стиву не удается управлять коллективом. Однако его самого этот факт, по-видимому, мало волновал. Я видел, как он вальяжно отдыхает на одной из скал нунатака и курит сигару.
Обстановка накалилась, нервы у членов экспедиции начали сдавать, терпение было на исходе, ибо все понимали: неточные GPS-позиционирование может загубить всю операцию. Тогда-то в наш обиход и вошло новое выражение – «фиалка в проруби». Тут следует пояснить, что туннели во льду, которые предстояло протопить Уиджи с помощью Hotsy (если, конечно, будет более или менее достоверно известно, где стоит искать биплан) шутливо именовались «прорубями». И когда все осознали, что время уходит, а попытки что-то найти бьют мимо цели, то «фиалкой в проруби» стали называть всякого, кто не справляется со своими обязанностями и не выполняет того, что от него ждут. В общем, к этому эвфемизму приходилось прибегать все чаще.
После обеда Джим и Стив прошли по леднику к точкам Essex-1 и Essex-2, чтобы визуально сравнить расположение флажков с участками, отмеченными на карте при подготовке к операции. В то же время Бил Тама рассчитал по карте расстояние между базовым лагерем и верными точками, чтобы понять, с какой погрешностью мы имеем дело. К вечеру расчеты были окончены, все собрались в штабной палатке, и руководители экспедиции признали неутешительный факт: ошибки в обозначении точек поиска доходили до нескольких сотен метров. А времени у нас было в обрез: прошло уже два дня, и осталось еще пять, но никто не знал, как решать эту проблему.
Когда я шел спать, то встретил Уиджи.
– Ну что, Митч, – привычно спросил он. – Как все это закончится?
21
Переклинило
Февраль – март 1943 года
Ветер выл, метель бушевала над ледяной равниной, мороз свирепствовал. Арманд Монтеверде и Пол Спина понимали, что если потерявший чувство реальности Клинт Бест пробудет за пределами снежной пещеры даже недолго, его ждет неминуемая и скорая смерть. А если товарищи отправятся на его поиски в кромешную тьму ночи, то тоже погибнут. Пол попросил командира побыстрее отыскать фонарик и посветить слабым лучом из выхода в пещеру: возможно, Бест увидит световой маячок и по нему найдет дорогу обратно. Однако Монтеверде не успел добраться до «двери» своего убежища, когда услышал грохот – туда ввалился сам Клинт Бест, который блуждал вокруг и случайно упал головой вперед как раз в тоннель, ведший в пещеру. Пол и Арманд подбежали к нему и обнаружили, что его лицо и руки посинели от холода. Монтеверде с помощью Спины втащил Беста в помещение и укутал в спальный мешок. Не в силах сдержать ярость и страх, они стали кричать на Беста, а тот разразился слезами. Он по-прежнему был не в себе. Оправдываясь, он рассказал, что вышел на улицу, чтобы загнать машину в гараж, ведь его товарищи не позаботились об этом, а двигатель может промерзнуть. Ну как после такого можно было на него сердиться?
Командир экипажа потерпевшего крушение «В-17» и бортинженер провели всю ночь, сидя рядом с Бестом. Они молили Бога, чтобы на следующий день прилетел самолет «Папы Тернера». Он привезет продукты, расскажет новости о планах спасательной операции, даст совет, что делать с больным другом. Бомбардировщик Тернера действительно появился, но сбросил всего одну посылку и сразу улетел, еще до того, как терпящие бедствие успели связаться с пилотом по рации. Монтеверде выбрался из убежища и нашел сброшенную коробку в полуметре от входа, будто Тернер и его ребята были молочниками, доставляющие бидон к самому порогу. В посылке были редкие деликатесы – сэндвичи с ростбифом, печенье и леденцы, зубные щетки и паста. Монтеверде и Спина жадно жевали бутерброды, а потом необычайно долго чистили зубы. Бест по-прежнему пребывал в прострации и ничего не ел. Пол и Арманд по очереди дежурили возле него весь день и все ночь. А наутро на горизонте снова замаячил «В-17» Тернера. На этот раз Монтеверде и Спине удалось с ним поговорить. Они описали состояние своего товарища, а пилот пообещал посоветоваться с врачом с «Блюи Ист-2», привезти лекарства и рекомендации, как действовать дальше.