Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии - читать онлайн книгу. Автор: Митчелл Зукофф cтр.№ 48

При этом Гарри Спенсер, самый молодой из всех, тоже обладал задатками лидера. Несмотря на историю с падением в расселину, у него осталось больше сил, чем у товарищей по несчастью. К тому же он был общительным и очень располагавшим к себе человеком. Он тонко чувствовал, кому из членов экипажа нужны внимание, поддержка, а иногда и дополнительная порция пайка, помогающая бороться с унынием.

Что до O’Хары, то все поражались его стоицизму. Он героически переносил боли от обморожения, хотя ситуация ухудшалась: ступни его совсем онемели, потеряли всякую чувствительность, а чернота поднималась все выше вверх по ногам.

Пол Спина, в свою очередь, не терял чувства юмора, и продолжал подшучивать над товарищами и над ситуацией, хотя сам страдал от травм и последствий обморожения. Даже когда он подвывал от боли, крутившей руки и ноги, он делал это подчеркнуто театрально и с комическим выражением лица. Возможно, он легче, чем многие другие переносил трудности и тесноту их убогого укрытия, потому что вырос в бедности. Спина был третьим из семи детей итальянского эмигранта. Отец работал на фабрике, а мать была скромной домохозяйкой.

Кларенс Уидел не был членом экипажа бомбардировщика. Он познакомился с его командой всего несколько недель назад, но сумел завоевать всеобщее уважение, прежде всего благодаря своим техническим способностям. Ему удалось каким-то невероятным образом запустить капризный генератор, вопреки тому, что многие части прибора промерзли и не желали работать. Кларенс был крепким парнем с темными волнистыми волосами и яркими голубыми глазами. Ему было тридцать пять лет – необычный возраст для рядового в американской армии.

Он был старшим в семье с десятью детьми, жившей на ферме в Канзасе. Семейство принадлежало к маленькой христианской общине пацифистов-данкеров. Члены этой секты, как, например, и менониты или квакеры, имели право не служить по призыву.

Однако Кларенс считал, что вера не помешает ему встать на сторону правды в разразившейся мировой войне. Через полгода после налета на Перл-Харбор он оставил работу (у них с отцом был небольшой бизнес – они занимались сваркой), и пошел в армию. Дома у него осталась беременная жена Хелен. Она была скрипачкой, на десять лет младше мужа. Супруги поженились в 1941 году под Рождество. Оба очень любили танцевать и провели медовый месяц в городке Уичита (в Канзасе он считался «крупным» центром), где ежедневно посещали ночной клуб, носивший то же название, что их любимая песня в стиле кантри, – Blue Moon.

Клинт Бест был человеком замкнутым, но покладистым. Он был тихим, не любил рассказывать о себе и тем более хвастаться. Во время бедствования на леднике в нем неожиданно проснулась творческая жилка: он превращал однообразные продукты из пайка в необычные блюда. Бест вырос в городе, был далек от природы и, наверное, больше всех страдал от лишений, которыми терзала летчиков суровая Арктика. Он родился в семье бродячего сапожника, который со временем перешел к «оседлой» жизни и стал бакалейщиком. Альфред привык работать в конторе и иметь дело с цифрами.

Это позволило голубоглазому шатену, служившему до войны бухгалтером в оптовой торговой фирме в Мемфисе, накопить слой жирка. За пять месяцев, проведенных им в Гренландии, он тоже мало бывал в полевых условиях. На базе Блюи он работал криптографом и проводил дни так, как привык – за столом с уютной настольной лампой, в теплом помещении. Голод, холод, ледяная пустыня вокруг – все это стало для него страшным испытанием. Альфред, наблюдая, как разбиваются самолеты, как люди исчезают в страшных провалах во льду, все больше замыкался и уходил в себя.

Недавно присоединившийся к летчикам Дон Тетли был техасцем, соответствовавшим стереотипу о жилистом и немногословном ковбое. После того, как с Деморестом случилось несчастье, Дон остался с летчиками ждать помощи. Он проехал на своих мотосанях по безопасному маршруту, проложенному ими накануне на лыжах, и припарковался рядом с разбитым самолетом. После первой же ночи, проведенной в хвостовой части «В-17», сержант всерьез задумался о том, что надо искать альтернативное убежище. Теснота его не смущала: он провел на Главной береговой и Ледниковой станциях много времени, а там тоже было негде развернуться. Просто Дон прекрасно понимал: хвост самолета застыл на краю бездны.

Макс обучил своего товарища искусству выживания в полярных условиях, и тот осознавал, что трещина, подобная той, что поглотила его друга и командира, становится шире. И никакие веревки, которыми эта часть бомбардировщика была привязан к отколовшемуся «носу», их не спасут от падения. В первую ночь он вздрагивал, когда фюзеляж чуть покачивался. В какой-то момент он выбрался из спального мешка и заявил: «Вы как хотите, а я пойду наружу и вырою себе в снегу яму, в которой и буду спать».

У Дона Тетли было больше сил и энергии, чем у остальных. Поэтому он всерьез взялся за строительство нового убежища и задумался проложить маршрут для эвакуации с ледника. Он взял кусок металла, служившего коробом бомбовому прицелу Нордена, и превратил его в своеобразную пилу, с помощью которой вырезал снежные блоки и установил их под правым, не сломанным крылом самолета. Спенсер и Уидел помогали ему, используя ножи-боло, а также лопату, которую привез с собой Тетли, и имевшиеся на борту бомбардировщика инструменты.

В результате через несколько дней была готова хижина-иглу со стенами из льда. Длина ее была около четырех с половиной, а ширина – около двух с половиной метров. Крышей служило крыло. В этом жилище нельзя было стоять в полный рост, но спать там было просторнее, чем в хвостовой части, куда они набивались, как сельди в бочку. К тому же не было опасности провалиться в расселину. В этой снежной пещере можно было хотя бы раскатать спальные мешки во всю длину. Но был у нее и серьезный недостаток: от тепла тел снег подтаивал, мешки промокали, а высушить их не было возможности.

Когда все перебрались в новое жилище, Тетли перенес туда и примус. Все затаив дыхание следили за тем, как он разжигал его. Над головами было крыло, в котором могли находиться остатки топлива ^[86]. Когда теплый воздух начал подниматься вверх, металл стал поскрипывать и потрескивать, но ничего страшного не произошло. Уюта новому убежищу добавил протянутый Уиделом провод с лампочкой, подключенный к генератору. Помещение было светлым, с белоснежными стенами, что несколько ободрило отчаявшихся людей.

В отсутствие Ховарта рация перешла в ведение Тетли, а Бест помогал ему управляться с ней. Им, правда, не хватало навыков и знаний, которыми обладал Лорен, поэтому они не смогли полноценно пользоваться передатчиком: с получением голосовых радиограмм не было проблем, а вот передавать удавалось только сообщения с помощью азбуки Морзе. Несмотря на все усилия Уидела, генератор работал нестабильно, поэтому радиосвязь и электричество то включались, то отключались.

Во всех неприятностях – неисправностях техники, пропадающих вещах и других необъяснимых и досадных неудачах летчики были склонны винить «ледниковых червей». На самом деле удивительные создания, способные жить среди мерзлоты, действительно существуют ^[87]. Правда, обитают они не в Гренландии. Но воображение одиноких, затерянных среди снегов людей создало образ, который походил не на насекомых, а скорее на злобных гномов – фантастических персонажей, вредивших самолетам, пролетавшим над ледниками, а также насылавших различные напасти на тех, кто находился на земле.