Дикторат - читать онлайн книгу. Автор: Галина Манукян cтр.№ 23

Тим, конечно, хороший, но мутант. А с тем, у кого щупальца за спиной, я бы не разделила ложе ни за что на свете! И все же рядом с Тимом мне снова стало спокойно. Как со старшим братом, которого у меня никогда не было, как с другом, которому можно довериться. Я расслабилась и почувствовала, что пальцы горят уже не так, энергии в руках стало меньше. Мелодия прервалась на секунду. Не желая, чтобы ее плавные звуки сменились тишиной, я тут же попробовала сконцентрировать в ладонях то жгучее чувство, и… получилось! Диск завертелся, развлекая нас и завораживая. Видимо, я захотела уж очень сильно. Это натолкнуло на мысль, что можно научиться контролировать мою способность. А ведь это было бы здорово!

Песни сменялись, одна мелодичней другой. Тим восторгался, чуть раскачивался в такт, рассматривал коробку с кнопочками. А я удивлялась – как при такой жизни он не растерял способность радоваться? Вот это действительно дар! Глядя на него, хотелось тоже уметь радоваться. Скоро и мои губы растянулись в улыбку. И я даже начала подпевать непонятное, но так легко ложащееся на душу «Йестыдэй».

Тим подмигнул и присоединился. Какой у него был красивый голос! До мурашек. Его «ла-ла-ла» лились, будто горчичное масло, обволакивали нежно. Куда плавнее, чем у певца, голос которого прошлые люди поймали и засунули в этот маленький ящик. Я даже зажмурилась от удовольствия, забыв, что еще недавно боялась и нервничала. И все было бы чудесно, если бы меня опять не замутило. Утренняя каша хоть и вышла у Тима препогано, расставаться с ней не стоило. Поэтому я с сожалением отвела ладони от коробки. Музыка оборвалась.

– Устала? – заботливо спросил Тим.

– Тошнит.

– Пойдем, чаю попьем. Может, отпустит?

– Я хотела прибраться…

– Отдохни. Нам торопиться некуда, – сказал Тим.

А потом мы пили отвар с травами, Тим продолжал напевать и пребывал в хорошем настроении. От его улыбок, смешных шуток и певучего голоса в комнате со стеллажами стало теплее, словно она наполнилась солнечными зайчиками и крошечными, искристыми веселинками, сорвавшимися с уголков его губ. И, положив руку на сердце, не хотелось, чтобы грубиян Эдэр испортил все наше благо.

Лишь в участке среди ребят из стражи Эдэру удалось избавиться от муторного смешения чувств: удовлетворения, что все получилось, предчувствия опасности и дискомфорта, который гигант испытывал из-за собственной лжи. Нет, он, конечно, не был олицетворением честности, но еще со времен детского деревянного меча Эдэр научился закон уважать. А теперь его нарушил. Нагло. Перед всеми.

И если в случае с Тимом все было ясно, то стоила ли чумашка подобных жертв, гигант не знал. Но обратного пути не было. Эдэр сплюнул от злости. Надо же! Расчувствовался…

Ворвавшись в участок, начальник отчитал тех двоих за оплывшие после питейных излишеств физиономии.

– Еще замечу, что пьете в неделю дежурств, – грохотал он, – высеку собственноручно у всех на виду, а потом пошлю на дальнюю границу ящериц считать.

Проняло не только провинившихся. Однако скоро повседневные дела закружили его и отвлекли от хаоса в мыслях. Эдэр проверил арестантов – пару бродяг, которых принуждали осесть и начать работать; отправил в дозор на озеро отряд, принял отчет вернувшихся с застав дежурных. Все бы ничего, если б не донесение осведомителя, что на территории химичей опять зашевелились недовольные. Вроде бунтом пока не пахло, но задуматься следовало. Прижать, пока не опомнились? Или, наоборот, выловить по одному горлопанов и вернуться к спокойной жизни? Эдэр выбрал бы первое. Жаль, что такие решения принимал только командо при участии Совета. Эдэр уже собрался отправиться к отцу на доклад, когда в коридоре участка послышалось хнычущее: «Ой, дяденька, дяденька, не буду больше, отпустите! Отпусти-ите!» И рычание старшего смены в ответ. Эдэр выглянул из кабинета.

Мордоворот Михал тащил худющего пацана лет десяти-одиннадцати. Он еле успевал перебирать ногами-жердочками за метровым шагом Михала и с потешным выражением лица пытался тянуть голову вверх за ручищей старшего смены, чтобы тот не оторвал ухо.

– Воришка? – поинтересовался Эдэр.

– Никак нет, – остановился Михал, и мальчишка затормозил, врезавшись макушкой в широкую грудь старшего смены. – Вам веду показать, начальник. Паршивец больно язык распустил. Пакости всякие болтает.

Эдэр скрестил руки и облокотился о дверной косяк:

– И о чем же?

– Про вас стишки читал, говнюшонок.

– Про меня, говоришь? – усмехнулся начальник стражи. – Ну-ка, ну-ка, послушаем.

Мордоворот отпустил ухо мальчишки и ткнул его в спину:

– Читай. Читай, ну же!

Пацан виновато посмотрел на Эдэра, помялся. Его рожица под рыжими вихрами с заостренным подбородком и пронырливым носом, с веснушками и живыми глазами цвета спелого каштана была похожа на мордочку лисенка. Пацан вздохнул, набрался смелости и с видом «будь что будет» начал декламировать быстро и четко, помогая себе жестами, как делали в старину рэпперы:

Краснея, мальчишка сделал паузу и перестал махать кистью, потому что Эдэр расхохотался на весь участок, а потом велел сквозь смех:

– Валяй дальше.

И тот продолжил, покачиваясь в ритм строчек:

– О как! – хмыкнул тот.

Мальчишка замолчал, опустил руки, а потом добавил:

– Всё.

– А тебе, значит, языка не жалко? – хмыкнул начальник стражи, испытующе глядя на юного наглеца.

– Простите, я больше не буду, – опустил глаза пацан, а затем поднял их с таким видом, какой в народе издревле называли «сделать котика».

– Сам придумал? Или взрослые надоумили? – придал голосу суровости Эдэр, хотя ему происходящее казалось забавным. Мальчишка даже не подозревал, как помог расслабиться грозе мегаполиса своим нахальным рэпом.

– Сам…

– У тебя неплохо выходит, – осклабившись, сказал гигант. – На порку заработал.

– Я не назло… – Уличный стихоплет потупился снова.

– Я у него еще запрещенную бумажку нашел, – сообщил Михал и протянул сложенный вчетверо пожелтевший лист когда-то глянцевого журнала.

– Читаешь? – нахмурился начальник стражи.