Дикторат - читать онлайн книгу. Автор: Галина Манукян cтр.№ 19

От этих мыслей мне стало снова нехорошо, и я попыталась сосредоточиться на словах собеседника.

– Что-то, конечно, есть, – поджал губы Тим. – Но папа говорил, что прошел по всему периметру, куда смог. По ту сторону гор тянутся мертвые скалы. Там даже трава не растет. Везде отвесные пропасти, широкие настолько, что не перебраться. Можешь считать, что мы на острове… Жаль, никто не изобрел крыльев.

– Ясно, – потянула я. – Интересный у тебя был папа.

– Да. Мама и папа были замечательными. Святыми людьми! А их убили. Чего они только не делали ради меня… – продолжал Тим. – Тебе и представить трудно! Не имею ничего против твоей семьи, но моя отличалась от всех. Наверняка. Мы сохранили знания прошлых людей. Мы умели думать, анализировать, а не только охотиться…

– Охота, между прочим, прокормит, – заметила я и показала на стеллажи. – А эти штуки – нет. Это их ты называешь знаниями?

– Нет. Это просто вещи. Видишь ли, Лиссандра, человека создают не только еда и питье, они – только топливо, необходимое для поддержания жизни, – возразил Тим, – а чтобы быть человеком, нужна мысль, сознание. Без умения творить человек превращается в животное, хитроумного зверя на двух ногах, убивающего ради выживания или развлечения. Чем меньше мысли, творчества, культуры в человеке, тем больше жестокости. Так говорил мой папа. И был прав. Посмотри хотя бы на глоссов, какие они. А папа не был жестоким, он сражался за меня, но…

Тим замолчал, вспоминая потерянных близких, а я задумалась о его странных умозаключениях и вообще о том, как все несправедливо устроено в этом мире. Одни родители борются за жизнь мутанта, на смерть за него пошли, а другие с легкостью продают дочь, не сказав ни слова против. Отчего так?

Мне стало даже обидно от того, с какой гордостью Тим говорил о семье. О своих я так сказать не смогла бы, но почему-то захотелось. А чего хорошего я могла о них рассказать? Я точно знала, что мама меня любит, а отец, ему некогда, он заботится о пропитании. В наших голодных краях не до «культура». И потом, что это такое этот «культура»? Непонятное слово. Но я не стала у Тима спрашивать, что это. Шеска говорила: не показывай парню, что он умнее тебя, точно загордится и помыкать будет. Если мне с мутантом тут жить, пусть не думает, что самый умный.

Я обвела глазами комнату, и тут меня, как молнией, поразила мысль: а если я теперь как бы мертва, значит, мне не дано стать матерью? Меня не ждет ничего, кроме этой комнаты и двух людей рядом: мутанта и начальника стражи с дурным характером? Стало не по себе. Я скосила глаза на Тима. Надеюсь, он не изведет меня экспериментами. А он, интересно, когда-нибудь думал о том, что мог бы стать родителем? Вряд ли… Он же мутант. А каково это жить вот так, как он? И вообще, как это – жить в полной зависимости у Эдэра?

Словно уловив мои мысли, Тим вздохнул:

– Я теперь каждый день ценю. Перед тем, как заснуть, благодарю Бога за то, что прожил еще день, за то, что узнал что-то; что просто дышал и мне было что есть. За друга… Ведь Эд – мой единственный друг.

– Бога? – удивилась я. – Ты хотел сказать духов?

Тим покачал головой.

– Мои родители научили меня, что всем управляет Бог или, если хочешь, Высшая сила.

– Я думала, духи.

– Называй, как хочешь, – улыбнулся Тим и указал мне на стол. – Ну, раз все так сложилось, надо налаживать быт. Завтракать хочешь?

– Хочу, – с готовностью кивнула я, ведь одной ягодой, даже если она размером с кулак, не насытишься. – А есть чем подкормиться?

– Разумеется. Может, пока я сварганю кашу, ты со стола приберешь?

– Хорошо. – Я спрыгнула с топчана на бетонный пол и огляделась.

Все же как хитро́ распоряжаются моей судьбой духи: не вышло из меня ни наложницы, ни заключенной. Хотя с другой стороны, нельзя исключать вероятность, что эти парни… Нет, не стану думать о плохом. Пока все так, значит так. Проблемы буду решать, когда появятся. И прав Тим, надо обживаться.

Ну-ка, что мы имеем? Воды в бутылках на полках стеллажа хоть завались; еды тоже. За дверцей – сад. Неплохо! Могла ли я представить такое еще вчера утром? Похоже, на свете «мертвым» живется веселее, чем живым? Я усмехнулась, взяла в руки тряпку и принялась стирать крошки со стола, продолжая удивляться этой обыденности после всех своих головокружительных приключений.

Тим возился над кастрюлькой, помешивая ложкой пыхтящую массу. Подумав о том, что в саду зазря пропадают ароматные ягоды, я отворила дверцу, сощурилась от яркого света. Не таясь, вышла. После сырости помещения солнце обдало жаром. Я сделала несколько шагов и обернулась на новое жилище. Когда убегала утром, так торопилась, что и не взглянула на него. Теперь можно рассмотреть все внимательнее. Увиденное меня изумило. То, что будет моим домом, даже на здание не тянуло. Стена с дверью уходила в огромную насыпь, буйно поросшую колосистой травой. На вершине холма, хорошенько приглядевшись, можно было различить в кустах широкую трубу. Наверное, через нее внутрь попадал воздух. Иначе мы бы давно задохнулись в этой кротовой норе.

Поодаль простирались каменные развалины чего-то здоровенного, хотя от былых построек остался фундамент и невысокие огрызки стен. Видимо, здесь землетрясения были особенно беспощадными, а потом руины почти целиком поглотила природа.

Что-то подобное по величине мы с ребятами находили за скалами, у самого Разлома. Шеске рассказывал прадед, будто прошлые люди использовали эти здания под завод. На заводах что-то делали, но кто его знает, что и зачем. Мне запомнилась ржавая труба в мой рост в разрезе, потому что Мусто со всей дури ударил по ней палкой, и громадина в две секунды осыпалась рыжей пылью. Во рту потом был такой же противный железный привкус, как сейчас, когда в моих руках зарождаются искры.

Ладно, пока поживу, как крот. Главное – живу. А там видно будет. Судя по размеру холма, под ним умещалась не одна комната, а много больше. Я повернула к саду и засмотрелась на черные с краснинкой бусины ягод. Интересно, какие они на вкус? Решив не экспериментировать, я направилась прямо к ограде – там ягоды большущие и сладкие, хоть язык проглоти. Надо спросить Тима, как они называются. Но не успела я сорвать парочку, сзади на меня кто-то набросился и придавил к земле.

– Тшш, – к моим губам прикоснулся тонкий палец мутанта.

Подняв глаза, я увидела встревоженную до чертиков физиономию и проследила за взглядом Тима. Вдали что-то двигалось. Проклятая глухота! Раньше я б такое не пропустила. Я вжалась в землю. Выглядывая из-за высокой травы, из-под ягод, дразнящих глянцевой спелостью и летними запахами, мы наблюдали, как прокатилась по лесному бездорожью кривобокая повозка коллектора. Чуть застряв в рытвине, она приостановилась. Ворчливый погонщик посмотрел в нашу сторону, но, видимо, не нашел ничего интересного в россыпи камней, в щербатых железных пластинах ограды и косой ржавой конструкции над заросшим садом. А потому повозился немного, пнул псидопса с руганью, и скрипучий рыдван опять тронулся.