Райская птичка - читать онлайн книгу. Автор: Трейси Гузман cтр.№ 3

Над озером поднялся ветерок, донесший до нее эхо голосов чаек и едкий запах черноспинок, гниющих на берегу после вчерашнего шторма. Элис подняла глаза и сквозь лабиринт сосновых веток посмотрела в умытое небо. У нее закружилась голова, и она крепче зажала в ладони дверную ручку.

«Приходите, всегда буду рад вам», – сказал он. Когда прозвучало это приглашение, мать Элис неуверенно кивнула, поглядывая на собаку Байбера, которая фыркала и скребла коготками деревянные планки. Отец выбрался из повидавшего виды адирондака ^[4], заставив пристань слегка качнуться под ним. С этим неожиданным движением что-то изменилось, и Элис ощутила, что они вдруг стали другими людьми, не теми, кем были всего несколько мгновений назад.

– Фелисити Кесслер, – сказала мать, протягивая руку. – Это мой муж, Нильс. Мы каждый август арендуем коттедж Рестонов. Вы должны знать Мирну, миссис Рестон.

– Родители нечасто меня выпускают, – он подмигнул Фелисити, и Элис с ужасом заметила, как покраснели щеки ее матери. – Имя Мирны – миссис Рестон – мелькало в разговоре, но я еще не имел удовольствия познакомиться.

– В этом отношении вам повезло, – брякнул отец.

– Нильс!

– Шучу, конечно. Моя жена подтвердит вам, мистер Байбер, что водить знакомство с таким… хорошо информированным человеком может быть полезным.

– Пожалуйста, я отзываюсь только на имя Томас.

На нем были темный свитер с рукавами, расходящимися у запястий, белая рубашка с пуговицами на воротнике и перепачканные краской брюки цвета хаки. В одной руке он держал плетеную корзину, доверху заполненную виноградом.

– Возьмите, – сказал он, вручая корзину Нильсу. – У нас его море. Позволять этим ягодам пропадать, когда они такие спелые, – настоящее преступление.

Не получив ответа, Томас продолжил гнуть свою линию. Настороженный взгляд Нильса Кесслера, похоже, не смутил его или вовсе остался незамеченным.

– Считайте это знаком примирения. Извинением за Нилу. У нас с ней много общего. Если верить моей матери, главное наше сходство в том, что мы совершенно не поддаемся дрессировке.

Тогда-то он и понравился Элис. А вплоть до этого момента она считала просто странным этого молодого человека в заляпанной краской одежде, с растрепанными волосами и глазами такого же серого цвета, каким рано утром бывает озеро. Чересчур уверенного в себе и чересчур высокого. И потом, Томас разглядывал их – хотя мать всегда повторяла Элис, что этого делать нельзя. Тем не менее он стоял и разглядывал их, вполне осознанно и не пытаясь этого скрыть, как будто мог пронзать взглядом их телесные оболочки и проникать туда, где они прятали свои слабости.

Элис не привыкла к такой непосредственной манере беседы, особенно на озере, где разговоры взрослых обычно отягощались излишним энтузиазмом и неискренностью. «Надо почаще собираться, пока вы здесь! Приходите на коктейли! Какие у вас замечательные детки! Я скоро загляну!» Окидывая мысленным взором предстоящий август, Элис понимала, что единственной радостью для нее будут привезенные с собой книги. Получить в соседи кого-то, кто совершенно не поддается дрессировке, казалось чудесным избавлением.

– Я Элис, – сказала она, наклоняясь, чтобы потрепать Нилу по голове. – Что это за собака?

Томас навис над ней. Его ресницы были черными и длинными, как у девочки, а волосы, тоже черные и длинные, сворачивались колечками вокруг воротника рубашки.

– Элис. Приятно познакомиться. Вряд ли кому-то под силу проследить ее родословную. У меня есть подозрения, но джентльменам не пристало разбрасываться скороспелыми выводами. На входе в городской рынок любит сидеть один бордер-колли, и компанию ему обычно составляет йорк. Нила заливается оглушительным лаем каждый раз, когда мы проезжаем мимо. Уверен, они приходятся ей родственниками.

Элис прикрыла глаза от солнца, пытаясь лучше разглядеть Томаса.

– Значит, вы с Нилой часто здесь бываете?

Он рассмеялся, но то был сухой, надтреснутый смех, без тени веселья.

– Господи, нет. Мои родители уже несколько десятилетий владеют этим домиком, но у них столько свободного времени, что отдыхать толком некогда. Богатым трудно расслабиться. Все время нужно за чем-нибудь наблюдать, появляться на каких-то мероприятиях, – он бросил взгляд на мать Элис и добавил: – Миссис Рестон, должно быть, упоминала, что они довольно состоятельные люди.

Фелисити медленно, натужно глотнула и потупила взгляд, уткнув его в доски пристани. Отец поперхнулся своей «Кровавой Мэри», потом расхохотался и похлопал Томаса Байбера по спине.

– А говорил, что никогда с ней не встречался. Ха!

Томас улыбнулся.

– До сих пор обстоятельства не позволяли мне проводить время в этом тихом уголке, – он окинул взглядом озеро, – но сия пора наступила раньше в этом году, и ее экспрессивный голос имел поразительное сходство с голосом моего отца. Одним словом, я здесь с июня, использую родительскую дачу в качестве студии. Я рисую, как вы могли догадаться, – он указал на свою одежду и пожал плечами. – И мой отец не считает это подходящим занятием.

Томас отступил на шаг и прищурился, изучая их. Его подбородок опустился, руки скрестились. Интересно, как они выглядят со стороны, подумала Элис. Вполне заурядно, решила она, как любая горстка людей, которая может сойти с поезда или встретиться вам на улице. Догадаться, что их что-то связывает, можно было лишь по мельчайшим, едва заметным деталям: по их манере приглаживать волосы ладонью; по решительно расправленным плечам; по светлой коже, на которой любят появляться веснушки; по какой-нибудь черте, эхом расходящейся по их лицам – курносый нос Фелисити достался Натали, светло-голубые глаза Нильса – Элис. Две сестры, одна красивая, вторая умная; отец, взгляд которого с годами становился угрюмей; мать, которая знала, как достичь некого равновесия между ними всеми. Они ничем не отличались от других семей, знакомых Элис.

Томас задумчиво покивал.

– Ваш приезд открывает мне новую возможность. Что, если я нарисую ваш портрет? Семейный, я имею в виду.

– Я не уверен, что…

Томас не дал Нильсу договорить:

– Вы обяжете меня, сэр, уверяю вас. Нельзя же без конца писать один только этот идиллический пейзаж. Березы, тсуги, чайки да вальдшнепы, лодки, снующие туда-сюда по озеру… Честно говоря, я с ума схожу.

Фелисити рассмеялась и поспешила сказать свое веское слово, прежде чем муж успеет возразить:

– Мы будем рады. Очень мило, что вы предложили. Как интересно!

– Вы могли бы оставить рисунок себе. Кто знает? Быть может, однажды он будет чего-нибудь стоить. Разумеется, столь же вероятно, что он не будет стоить ровным счетом ничего.